Она взяла альманах, вернулась в постель и внимательноизучила те статьи, которые могли бы позднее пригодиться, – некоторые факты осемейном родстве и разные прочие сведения: кто на ком женился, кто где живет,какие несчастья кого постигли. Нет, леди Матильда вовсе не рассчитывала найти вэтом альманахе упоминание о той женщине, о которой она думала, но эта женщиназдесь жила, специально приехала сюда, чтобы поселиться в замке, которыйкогда-то принадлежал аристократам, и она переняла принятое здесь уважительное иподобострастное отношение к людям из хороших семей. Сама она на знатноепроисхождение, даже подпорченное бедностью, совершенно не претендовала, ейпришлось ворочать деньгами, океанами денег, невероятным количеством денег.

Леди Матильда Клекхитон вовсе не сомневалась, что уж ее-то,дочь восьмого герцога, непременно пригласят на какую-нибудь вечеринку и, можетбыть, угостят кофе и вкуснейшими сливочными пирожными.

III

Проехав пятнадцать миль до замка, леди Матильда Клекхитонвступила в одну из огромных гостиных. Одежда ее была тщательно продуманной,хоть Эми ее и не одобрила. Эми редко давала советы, но ей так хотелось, чтобыее патронесса преуспевала во всем, что бы ни затевала, что на этот раз онаосмелилась выразить слабый протест.

– Вам не кажется, что это ваше красное платье немногоподпорчено? Понимаете, вот тут, в подмышках, и еще, знаете, оно лоснится вдвух-трех местах…

– Знаю, моя дорогая, знаю. Это поношенное платье, новсе-таки оно от Пату. Оно старое, но ужасно дорого стоило. Я ведь не пытаюсьвыглядеть богато или экстравагантно. Я – обедневшая женщина из благороднойсемьи. Те, кому еще нет пятидесяти, несомненно, смотрели бы на меня спрезрением. Но владелица замка уже давно живет в таком месте, где богатые томятсяв ожидании обеда, а хозяйка терпеливо ждет, когда появится опоздавшаяпотрепанная старуха безукоризненного происхождения. Семейные традиции – этотакая вещь, от которой так просто не избавишься. Они в тебе живут, даже еслипереехать в другое место и поменять соседей. Кстати, в моем чемодане ты найдешьбоа из перьев.

– Вы собираетесь надеть боа из перьев?

– Совершенно верно. Страусовое боа.

– О боже, ему ведь уже столько лет!

– Да, но я его очень аккуратно хранила. Вот увидишь,Шарлотта поймет, что это значит. Она подумает, что дама из одного из лучшихсемейств Англии настолько обеднела, что вынуждена носить свои старые платья,которые хранила много лет. А еще я надену свою котиковую шубу. Она немногопоношена, но в свое время была великолепна.

Нарядившись таким образом, она отправилась в путь, Эмисопровождала ее в качестве опрятно, но неярко одетой помощницы.

Матильда Клекхитон была готова к тому, что увидит. Кит, какговорил Стэффорд, огромный кит, тошнотворная старуха в окружении картинбаснословной ценности. С некоторым трудом она поднялась с похожего на тронкресла, которое могло бы украсить сцену, изображающую замок какого-нибудьвеличественного принца из Средневековья и даже более давних времен.

– Матильда!

– Шарлотта!

– Ах, сколько лет прошло… Даже не верится!

Они обменялись словами приветствия и радости, частично нанемецком, частично на английском языке. Немецкий леди Матильды был немногонеправильным, Шарлотта же прекрасно говорила и по-немецки, и по-английски,правда с сильным гортанным акцентом, а иногда в ее речи вдруг слышалсяамериканский акцент. Да, подумала леди Матильда, она и впрямь необычайноотвратительна. На мгновение она ощутила к ней нежность, словно бы отзвукдетской дружбы, но тут же вспомнила, что вообще-то Шарлотта была оченьпротивной девчонкой. Никто ее не любил, и леди Матильда тоже. Но воспоминания одалеких школьных днях сами по себе вызывают нежные чувства. Как к нейотносилась сама Шарлотта, леди Матильда не знала, но помнила, что таопределенно, как раньше выражались, к ней подлизывалась. Может быть, в мечтахона представляла себя гостьей в замке английского герцога. Отец леди Матильды,хоть и обладал весьма похвальной родословной, был одним из беднейших герцоговАнглии и сохранить свое поместье смог только благодаря богатой супруге, скоторой он обходился с чрезвычайной учтивостью и которая никогда не упускаласлучая ему досадить. Леди Матильде повезло: она была его дочерью от второгобрака. Ее собственная мать была исключительно приятной женщиной, а такжепрекрасной актрисой, которой удавалось играть роль герцогини гораздо успешнее,чем это сделала бы любая настоящая герцогиня.

Они обменялись воспоминаниями о прошедших днях, о дерзкихпроделках над учителями, о счастливых и неудачных замужествах своиходноклассниц. Матильда несколько раз упомянула о некоторых брачных союзах исемьях, сведения о которых почерпнула в альманахе:

– Право же, для Эльзы это был ужасный брак. Он ведь изпармских Бурбонов, я не ошибаюсь? Ну что ж, известно, к чему это приводит.Весьма неудачно.

Принесли восхитительный кофе, слоеные пирожные и чудесныебулочки со сливочным кремом.

– Я не должна даже прикасаться ко всему этому! – жалобносказала леди Матильда. – Нет, правда! У меня такой строгий доктор! Он сказал,что здесь, на водах, я обязательно должна соблюдать режим. Но в конце-токонцов, сегодня ведь праздник? Возвращение юности! Да, вот что я хотела тебесказать. Мой внучатый племянник, он недавно к тебе приезжал, я забыла, какзовут ту девушку, которая его сюда привезла, графиня… Кажется, на букву З… Нет,не могу припомнить.

– Графиня Рената Зерковски.

– Вот-вот, именно так. По-моему, весьма очаровательнаямолодая особа. И она его к тебе привезла, что очень мило с ее стороны. Тызнаешь, он под таким впечатлением – и от твоих прекрасных вещей, и от того, какты живешь, и от всех тех чудес, которых он про тебя наслушался. Он говорил, чтоу тебя есть целое движение этих, ах, я не знаю, как правильно сказать. Да,плеяда молодежи. Золотой, прекрасной молодежи. Они тебя окружают. Они тебябоготворят. Какая у тебя, должно быть, удивительная жизнь! Нет, я бы так несмогла, мне приходится жить очень тихо. Ревматоидный артрит. А также финансовыепроблемы. Трудно содержать фамильный дом. Ведь ты же знаешь, какие у нас вАнглии проблемы с налогами.

– Я помню твоего племянника. Он был мил, очень мил. Вдипломатической службе, как я понимаю?

– О да. Но знаешь, мне кажется, что его способности неполучают должного признания. Нет, сам-то он не жалуется, но ощущение такое, какбы это сказать, что его оценивают не так, как он того заслуживает. Эти люди,что управляют теперь этой службой, что они собой представляют?

– Канальи! – воскликнула Большая Шарлотта.

– Интеллектуалы без знания жизни. Пятьдесят лет назад всебыло бы по-другому, но теперь его карьера не так хороша, как должна была быть.Я даже тебе скажу, конечно, это между нами: ему не доверяют. Ты знаешь, егоподозревают в бунтарских, революционных наклонностях. И все же нужно понимать,какие возможности мог бы иметь человек с передовыми идеями.