От объяснений девочки, высказанных извиняющимся тоном, Джемма почувствовала себя еще хуже.

– Я… я уверена, что платье будет очень красивым, – запинаясь, пробормотала она.

Люси пожала плечами:

– Это не имеет значения.

«С каких это пор новое платье не имеет значения для молодой девушки?» – удивленно подумала Джемма.

– Вам что-нибудь нужно? – Люси все так же стояла рядом, ни много ни мало – неловкая сиделка при тяжелобольной.

Джемма покачала головой:

– Нет, большое спасибо. Нетти с минуты на минуту должна прийти.

– Что с вами случилось?

– Я хотела приключений, – сказала Джемма, потирая висок, – но никак не ожидала таких впечатляющих результатов.

Люси, похоже, немного освоилась. Даже подтащила к постели стул, но не уселась, а только слегка присела на краешек, как если бы собиралась в любой момент упорхнуть.

– Я очутилась в Новом Орлеане, сбежав от… – Взглянув в доверчивые прелестные глаза Люси, Джемма уже не смогла заставить себя пуститься в нелепые россказни о людях эмира и бегстве из Алжира. – Я должна была как можно скорее уехать оттуда. Я увидела на улице Хантера, и мне показалось, что ему можно доверять и что на него вполне можно положиться… Ты видела большой кинжал, который он носит, а также его ружье, которое всегда при нем?

Люси кивнула.

– Я уговорила его сопровождать меня до этих мест. Я сказала ему, что направляюсь в Канаду, чтобы встретиться там со своим отцом и братом.

– Но это неправда? – Люси с жадностью ловила каждое ее слово.

На мгновение Джемме показалось, что Люси видит ее насквозь, но потом она поняла, что девочка просто уловила намек в том, как она подбирала слова.

Прежде чем ей пришлось снова выдумывать увертки, отвечая на вопросы Люси, в дверь постучали, и девочка поспешила открыть ее. Порог переступила Нетти. В руках она держала поднос, на котором стояла тарелка, доверху наполненная ветчиной с ломтями свежего хлеба, намазанными маслом, и зеленой фасолью с беконом, а также большой стакан молока.

– Теперь, пока ты ешь, я пойду скажу Хантеру, чтобы наполнил для тебя ванну горячей водой, а потом ты как следует вымоешься и ляжешь спать. – Нетти торопливо направилась к очагу, сняла с крюка тяжелый черный котел и выскочила за дверь, прежде чем Джемма успела произнести хоть слово.

– Похоже, вы остаетесь, – тихо сказала Люси, наблюдая, как Джемма с жадностью отправляет в рот изрядные порции сочащейся жиром зеленой фасоли.

Проглотив, Джемма кивнула:

– Похоже, что так. Ты ничего не имеешь против?

Люси продолжала молча смотреть на Джемму, и девушке показалось, что пауза тянется слишком уж долго. Девочка стояла ссутулившись, мягкие волосы падали ей на глаза. Она обхватила локти ладонями, словно хотела обнять себя, потому что больше никто никогда этого не делал.

«Может быть, она ревнует?» – подумала Джемма. Возможно, девочка боится, что Джемма будет отнимать время у Хантера и Нетти.

Джемме захотелось успокоить Люси. Она отложила вилку.

– Ты не возражаешь, чтобы я осталась здесь, Люси, скажи откровенно? Скорее всего, это продлится недолго.

Внезапно из горла девочки вырвался сдавленный стон. Она дважды судорожно сглотнула, ее прекрасные карие глаза наполнились слезами. Слова срывались с губ приглушенным шепотом:

– Я так долго мечтала о подруге примерно моего возраста! Я уже начинаю думать, что Бог, наверное, совсем обо мне забыл.

По правде говоря, она была по горло сыта приключениями.

Отмытая и причесанная, одетая в чистое, досыта накормленная бесподобной стряпней Нетти, Джемма сидела на кровати в углу, чувствуя себя более ухоженной и окруженной вниманием, чем когда-либо в своей жизни. Удобно расположившись под красивым стеганым лоскутным одеялом, она задумчиво водила кончиком пальца по замысловатым узорам и почти невидимым стежкам. В одолженном ей Нетти ночном наряде, среди свежих простыней, девушка упивалась ощущением чистоты и комфорта. Никто и никогда так не привечал и не баловал ее. Белая ночная сорочка, украшенная пышными сборками и собственноручной вышивкой Нетти, привела девушку в восторг. Джемма шумно выразила Нетти свое восхищение – как стеганым лоскутным одеялом, так и вышивкой на сорочке.

– Я сшила эту рубашку много лет назад, – призналась Нетти. – В то время мне нравилось шить одежду. Сейчас я тоже шью, когда это необходимо, но мне больше нравится стегать одеяла.

Джемма не видела Хантера с тех пор, как он принес ее сюда и водрузил на кровать. Люси Уайт тоже не показывалась на глаза с момента своего душераздирающего заявления. Заходил Лютер – занес ванну для купания и натаскал горячей воды в тяжелых котлах и еще несколько ведер холодной воды из реки. Нетти все это время стояла у кровати, как часовой.

– Не хватает еще, чтобы ты потеряла сознание и ударилась обо что-нибудь головой или утонула в этой ванне, – заявила она Джемме.

Уложив вымывшуюся девушку в постель, Нетти поставила возле кровати ее мокасины и пожелала хорошего отдыха. Она объяснила, что на эту ночь предоставляет ей свою кровать, потому что она ближе всего к очагу.

– Сегодня тебе не стоит карабкаться по приставной лестнице наверх, – сказала Нетти. – Завтра тебе станет получше, тогда и будешь ночевать на галерее вместе с Люси.

Накинув шерстяной плащ, Нетти велела Джемме вести себя тихо, пока она сходит на кухню, чтобы погасить огонь в очаге и запереть пристройку на ночь. Огонь в очаге в комнатке Нетти весело потрескивал, распространяя вокруг умиротворяющий запах горящего дерева. Оставшись одна, Джемма откинулась на подушки и задумалась. Она все еще чувствовала усталость, но ей стало заметно лучше.

Прошло уже около месяца с тех пор, как она поменялась местами с таинственной темноволосой незнакомкой, прятавшейся в тени собора. Джемме очень хотелось знать, как сложились дела у ее отца. Он все еще в Лондоне или уже вернулся в Бостон? Если он случайно окажется в Новом Орлеане раньше, чем предполагалось, ее отсутствие станет для него тяжелым ударом. Джемма не хотела причинять отцу страдания. Нужно поскорее ему написать.

Она закрыла глаза и потерла виски, благодаря Господа за долгожданную передышку здесь, в Санди-Шолз. И в то же время – не важно, как сильно ей не хотелось расставаться с Хантером, – не могла же она бесконечно оставаться у них, пользуясь его и Нетти великодушием и не давая ничего взамен.

Перспектива подняться в скором времени на борт проходящего судна и бесцельно пуститься на поиски новых приключений казалась ей теперь жутким кошмаром. После мучительного месяца изнурительной скачки верхом и многих миль пеших переходов, неоднократных купаний в грязной воде во время переправы через встречные речки самым разумным ей представлялось оставаться на месте.