что ты мне что-то говорил о доверии.

— Так я и доверяю. Поэтому не устраиваю скандал, а нормально разговариваю. Хочу, чтобы ты усвоила урок на будущее. У тебя есть я, а остальных держи на расстоянии пары метров. Нельзя подпускать мужчин близко под предлогом дружбы. Ничего хорошего не выйдет, поверь.

О, при других обстоятельствах я бы нашла, что ему сказать. Но в нынешних реалиях я склонна поверить Косте. Он старше меня, опытнее, он лучше знает мужскую сущность. Видимо, дружбы между разными полами и правда не существует. Или, по крайней мере, она перестает существовать, когда в теле начинают бушевать гормоны и просыпаться плотские желания.

— Значит, — я нахожу кое-что интересное в его рассуждениях и для себя, — если ты придерживаешься такой однозначной позиции, то я могу не опасаться, что около тебя отирается штат из подруг?

— Баш на баш, да? — Костя смеется и делает шаг ко мне, пытаясь обнять, но я уворачиваюсь. — Нет, мой сердитый воробушек. Никого такого у меня нет. Можешь расслабиться.

Несмотря на его слова, я все еще продолжаю сердиться, но длится это недолго. Вот умеет он сломить мое сопротивление, пробудив совсем иные чувства.

— Ну вот, совсем другое дело, — довольно замечает, видя, что я превратилась в довольный пряник в его руках. — А то вздумала кукситься. Но ничего, скоро окажемся в Сочи и тогда…

Он шепчет на ушко разные непристойности, от которых у меня даже волосы бы покраснели, если бы только могли. Прерываемся мы лишь заслышав преувеличенно громкое хмыканье отца в коридоре и тут же выходим наружу, чтобы тот не подумал чего лишнего.

Уже позже, лежа в кровати, я раздумываю о том, что сегодня услышала. Пытаюсь разложить все по полочкам, но бесполезно, так что решаю пока отложить сие бессмысленное занятие и дать телу отдохнуть.

Внезапно, словно от чьего-то толчка, всплывает воспоминание о неоткрытом подарке. Резко встаю, включаю верхний свет и достаю из ящика коробочку.

Внутри, на черной бархатной подложке лежит брошь. Невероятной красоты украшение из серебра и малахита. Плоский кусочек камня вставлен в серебряную оправу, а сверху камня сидит серебряная ящерка с малахитовыми глазками.

Не в силах выпустить украшение из рук, беру его с собой и кладу под подушку.

— Спасибо, — бормочу непонятно кому, уже проваливаясь в сон.

Глава 26 Самый важный момент

— Пока, милая, береги себя. И хорошо отдохните там.

— Надеюсь, и вы без меня отдохнете, — счастливо улыбаюсь, обнимаю родителей и иду вместе с Зоей и Костей к стойке регистрации. Летим мы бизнес-классом, поэтому регистрируют нас быстро.

Напоследок оборачиваемся и все вместе машем моим родителям, а потом проходим предполетный досмотр.

В зоне вылета забуриваемся в кафе и заказываем кофе со всякими неполезными для фигуры вкусняшками.

— Ну, что, подруга, готова к приключениям? — подмигивает мне Зоя, как только Костя отходит позвонить.

— Давай без приключений, а? — отрицательно качаю головой. — Просто отдых, экскурсии, море.

— И горячие бессонные ночи? — подруга снова меня дразнит и я моментально вcпыхиваю, как сухой лист от зажженной спички.

— Зоя, блин!

— А что я такого сказала-то? Пляжи, бары, клубы, танцы до утра. Что в этом такого?

Ну да, конечно. Прекрасно я знаю, на что она намекает.

К счастью, появление брата отвлекает ее от двусмысленных шуток и мы просто пьем кофе и болтаем до тех пор, пока не объявляют посадку на наш рейс.

Когда самолет начинает взлетать, я крепко вцепляюсь руками в ручки кресла. Начинает жутко кружиться голова. Черт, неприятно-то как.

— Штормит? — спрашивает Костя, заботливо накрывая мою руку своей.

— Немного. Вестибулярка шалит.

— Закрой глаза и дыше глубже. Скоро полегчает.

Действительно, мне становится легче, как только самолет набирает высоту, но все равно большую часть полета я предпочитаю спать. Костя будит меня ближе к посадке, чтобы я полюбовалась на город.

— Красота, — выдыхаю, не отрывая взгляда от иллюминатора. Вид и правда открывается удивительный.

— Вблизи тебе понравится еще больше. Кстати, ты взяла с собой удобную обувь?

— Вроде бы да, — морщу нос, вспоминая, что я упаковала в чемодан. — Кроссовки взяла. А что?

— А то, что ходить мы будем много. И не только по улицам и площадям.

— Жду с нетерпением.

Что ж, эти две недели обещают быть весьма интересными. До сих пор удивляюсь, кстати, как Косте удалось убедить родителей отпустить меня с ними, но факт налицо. Я сижу в самолете, который готовится заходить на посадку, и предвкушаю море новых впечатлений, которые мне обязательно принесет эта поездка.

***

Первые дни пребывания в городе прошли в разъездах и экскурсиях. А посмотреть там было на что. Меня буквально разрывало от желания побывать везде. А каждое следующее посещенное место казалось красивее предыдущего. И если Зоя постоянно недовольно ворчала, не особо интересуясь местными красотами, видимо, они ей уже приелись, то я буквально наслаждалась любой мелочью. Красивым зданием театра, великолепными магнолиями или стройными кипарисами, интересной скульптурой или клумбой. И еще я фотографировала. Очень много фотографировала. Пейзажи, здания, море, Костю, морские суда и машины, забавных прохожих.

Наверное, с точки зрения профессионала мои снимки выглядят жутко любительскими, зато мне сам процесс съемки доставляет колоссальное удовольствие. А это уже неплохое начало.

Где мы только ни были — гуляли по набережным и бульварам, кипарисовым и пальмовым аллеям. Любовались красотой местных соборов. Посещали порт и выходили в море на яхте. Посещали смотровую площадку на горе Ахун и Навалищенское ущелье, любовались красотами тисо- самшитовой рощи и великолепием местных скал и водопадов.

Домой мы возвращались ближе к ночи, выбившиеся из сил и готовые заснуть на ходу. По крайней мере, я засыпала моментально, стоило лишь голове коснуться подушки, и спала беспробудным сном часов до восьми утра минимум. А потом все начиналось по новой.

На седьмой день у Зои кончилось терпение и она, взяв с собой кое-какие вещи, отправилась в гости к одной из местных приятельниц, с которой привыкла встречаться каждый год в это время.

— Надеюсь, она никуда не влипнет? — с определенной долей тревоги спросила я, когда мы отъезжали от дома, где оставили Зою.

— До этого все было нормально, — пожимает Костя плечами. — Да и думаю, что недавнего сидения за решеткой ей было достаточно. А если что вытворит опять — мигом отправится жить к родителям.

— Какой-ты суровый, — не удерживаюсь от легкого смешка.

— А каким с ней еще быть? — строго на меня смотрит. — А если вздумаешь ее покрывать в случае чего, то огребешь с ней заодно.

— И что ты сделаешь? — лукаво на него поглядываю. —