– Интересно, – кивает Ирина.

Документы нам не возвращаются. Я не переживаю, поскольку выписать новое удостоверение для меня не проблема, а вот Ирина становится печальной: права просто так, в одно движение, не восстановишь…

– Товарищ майор, а документики наши верните, – говорю я.

– В отделении вам все вернут, не переживайте, – тоном, не терпящим возражения, говорит майор. – А сейчас прошу вас проследовать с нами.

– А как же моя машина? – спрашивает Ирина.

– На ней поедет, – майор оглядывается, – вот, сержант.

– А он умеет? – снова спрашивает Ирина.

– Не беспокойтесь, умеет, – заверяет ее Владлен Семенович.

Мы начинаем собирать вещи. Сложить в «Жука» нам их не дают. Все загружается в «уазик».

– Их что, будут досматривать?

Ответа я не получил. Мы садимся в «уазик» и выезжаем с полянки. За нами начинает движение Иринин «Жук»…

Мы с Иркой молча переглядываемся. Ничего себе, устроили отдых на природе. Удался нам пикничок, ничего не скажешь: нас с Ириной едва не порешили, а вот теперь задержали и везут в полицейское отделение. Наверное, станут нас допрашивать: не каждый же день на людей совершаются такие покушения…

В отделении майор Калиниченко сдал нас с рук на руки другому майору, на двери кабинета которого было написано:

Начальник следственного отдела Волосюк Александр Викторович

Майор Волосюк, несмотря на фамилию, оказался почти лысым мужчиной сорока с небольшим лет, с пытливым взглядом и большими крестьянскими широкими ладонями. Такими руками хорошо душить жертв, допрашивать с пристрастием: схватил – и уже больше не выпустил. Или рубить дрова и копать траншеи. Шариковая ручка в огромной ладони майора Волосюка, которой он писал протокол допроса, казалась соломинкой, которая вот-вот хрустнет и сломается…

А чего это нами занимаются сугубо майоры? Да еще и заместители начальника полиции, поскольку начальник следствия автоматически заместитель начальника отдела полиции? Ужель мы с Ириной такие большие шишки? Или в их районе давно не палили по людям из автоматов? А может, капитаны повывелись. Странная, однако, тенденция. Хоть бы подполковник какой-нибудь примешался.

После того как майор представился и попросил представиться меня и назвать место работы, – а Ирина осталась пока по просьбе начальника следственного отдела сидеть в коридоре, – начался настоящий допрос. Мне это крайне не нравилось. И тон майора Волосюка, вкрадчивый такой, недоверчивый и в максимальной степени дотошно-вежливый, не нравился тоже. Нас с Иркой, что, в чем-то подозревают?

МАЙОР ВОЛОСЮК. Что вы делали на берегу речки Чурилихи?

Я. Это что, допрос?

МАЙОР ВОЛОСЮК. Это вопросы, на которые вам следует ответить, чтобы я мог заполнить протокол задержания.

Я. Задержания?

МАЙОР ВОЛОСЮК. Именно.

Я. Вот это новость! А за что нас задержали, позвольте полюбопытствовать?

МАЙОР ВОЛОСЮК. На вас и вашу… подругу покушались.

Я. Но ведь покушались на нас, а не мы… Хотелось бы вам заметить.

МАЙОР ВОЛОСЮК. Мне все равно нужно вас допросить.

Я. Так все-таки это допрос…

МАЙОР ВОЛОСЮК. Допросу подвергаются все: и подозреваемые, и потерпевшие, и свидетели.

Я. А нас как вы классифицируете?

МАЙОР ВОЛОСЮК (как учитель ученику). На ваши жизни покушались. Значит, вы потерпевшие.

Я. А мне показалось, что нас в чем-то подозревают…

МАЙОР ВОЛОСЮК. Ну что вы. Этот допрос – простая формальность… Итак: что вы делали на берегу речки Чурилихи?

Я. Мы только приехали, хотели поставить палатку и порыбачить.

МАЙОР ВОЛОСЮК. Вы собирались ночевать там?

Я. Да.

МАЙОР ВОЛОСЮК. А кто знал, что у вас запланирована вылазка на природу?

Я. Я никому не говорил.

МАЙОР ВОЛОСЮК. А место кто выбирал?

Я. На это место меня привезла Ирина.

МАЙОР ВОЛОСЮК. Так зовут девушку, что была вместе с вами?

Я. Да.

МАЙОР ВОЛОСЮК. Как давно вы знакомы?

Я. Два с половиной года.

МАЙОР ВОЛОСЮК. Как вы считаете, это покушались на вас или на вашу девушку?

Я. Думаю, что на меня.

МАЙОР ВОЛОСЮК. Почему вы так думаете?

Я. Время от времени я веду журналистские расследования, которые потом освещаю в своих программах на телевидении. Возможно, это месть за дела, которые я раскрыл…

МАЙОР ВОЛОСЮК (и насмешливо, и недоверчиво). Так вы раскрываете дела…

Я. Ага.

МАЙОР ВОЛОСЮК. И как, получается?

Я. Случается и такое…

МАЙОР ВОЛОСЮК. А в данный момент вы занимаетесь каким-нибудь расследованием?

Что ж, Александр Викторович. Вы своим вопросом попали в самое яблочко. Только если я вам скажу, чем сейчас занят и кто входит в круг моих подозреваемых, это решительно ничего не даст, а мне лишь усложнит жизнь. К тому же охрану вы ко мне не приставите; дело об убийстве Геннадия Павловича Нехватова раскручивать не станете, поскольку автобусная остановка, где взорвали бывшего главного редактора газеты «Московский репортер», находится не в вашем районе, и уж тем паче не станете заниматься загадочным убийством трехлетней давности некой Анны Чекулаевой, которую убили опять-таки не в вашем районе. Да и убийство это является загадочным только для меня. А вам на него наплевать. Вы и не такое видывали. Ну и на хрена тогда мне вам рассказывать про то, чем я сейчас занимаюсь? Для лишнего геморроя? Так его мне по жизни и так хватает с избытком.

Поэтому на вопрос Александра Викторовича я ответил бесхитростно и просто:

– Нет.

– А как насчет врагов? – посмотрел на меня майор Волосюк. – Они у вас имеются?

– Враги вполне могут и быть, – искренне ответил я, добавив: – Но вот кто именно мои враги, я вам ответить не смогу. Поскольку конкретно таковых не знаю…

– Значит, вы и предположить не можете, кто в вас стрелял? – задал уточняющий вопрос руководитель местного районного сыска и заместитель начальника полиции.

– Нет, не могу, – пожал я плечами.

– Гм, – сказал Александр Викторович и замолчал. Молчал он минуты полторы. А потом спросил: – А вы что-нибудь успели разглядеть?

– Да, – ответил я. – Двое молодых парней. Приехали на черном джипе с тонированными стеклами. Был ли среди них водитель или водитель остался в машине, я не знаю, поскольку через окна ничего не было видно. Одеты были молодые люди в плащи или в сюртуки…

– Во что, простите? – переспросил майор Волосюк.