— Сергеич, — Андрей наклонился к окошку, — выясни-ка сводку по городу за сегодняшнее утро.

— Вот так всегда, — благодушно ухнул старшина, откладывая газету. — Новостей почитать не дадут. Одни хлопоты от вас, товарищ капитан. Что искать-то?

— Например, погром в офисе фирмы «Холодок».

— «Холодок»? — переспросил старшина. — Сейчас узнаем. — Он снял трубку телефона. — Центральная? Куппсин из триста двенадцатого беспокоит. Узнал, узнал. Степан, не в службу, а в дружбу, посмотри, не зарегистрировано ли каких происшествий в фирме «Холодок» этим утром. Ага, подожду. — Он прикрыл ладонью трубку, сообщил Андрею доверительно: — Хороший мужик. У нас дачи рядом. Через участок. И рыбак завзят… Да, слушаю тебя, Степан. Вон что… — Старшина посерьёзнел и поднял взгляд на Андрея. — И во сколько? Ага. Спасибо. Поедем, а как же. А на выходные. Я Клавдю уговорю. Ещё раз спасибо.

Старшина положил трубку на рычаг, достал платочек и утер со лба пот,

— И что? — терпеливо спросил Андрей. По опыту он знал, что с людьми вроде Сергеича лучше не ссориться. Через них частенько можно получить интересующую информацию на пару дней быстрее, чем по официальным каналам.

— Насчет погрома никто не заявлял, но в половине второго ночи на центральную позвонил какой-то мужчина и сообщил об убийстве. Некий Дмитрий Максимович Луник. Найден удавленным в офисе «Холодка». Эксперты говорят: сначала его ударили по голове и только потом повесили. Произошло это вчера около полуночи.

— Постой, так ударили или повесили? — спросил серьёзно Андрей. — Ты поясни, пожалуйста.

— Сначала ударили, потом повесили, но к моменту приезда наших сотрудников тело уже сняли.

— Отпечатки есть?

— Андрюша, — старшина посмотрел на молодого оперативника с жалостью и вздохнул, — ты ещё молодой и нетерпеливый. Есть отпечатки, есть. И на одежде покойника, и на балке, к которой крепилась верёвка. Сейчас с ними работают. Оперативник из местного отделения вместе с участковым обходит ближайшие дома, опрашивает жителей.

— Спасибо, Сергеич. — Андрей улыбнулся.

— Не за что. Работай, сыщик. — Старшина придвинул к себе газету и вдруг рявкнул зычно, на все отделение: — Семёнов, а ну кончай мне бузить там, пока на ручники на тебя не надел!

— Андрей вышел на улицу. Вот и появился повод навестить Ивана Владимировича Диденко. Он прикрыл глаза. Перед его мысленным взором, сменяя одна другую, проплыли статичные картинки: «чудом уцелевший» во время покушения компаньон громит собственный офис, вот он оборачивается на скрип открывающейся двери, быстро гасит свет, подбирает какую-то железяку и отходит в темноту, вот на пороге появляется ныне покойный Дмитрий Луцик, а вот он уже висит, агонизируя, а Иван Владимирович Диденко спокойно стоит рядом и с холодной змеиной улыбкой наблюдает за смертью своего сотрудника. М-да, неприятная картина, что и говорить. Ладно, разберёмся.

Андрей потянулся, похрустел с наслаждением суставами, сказал сам себе:

— Любопытно, любопытно. Чем же занимался гражданин Диденко этой ночью?..

* * *

Вторая встреча пятерки проходила в том же комплексе «Измайловский», только предосторожности ради они сменили корпус и номер. Никаких сложностей это не представляло. Их наниматель, судя по всему, был человеком не только денежным, но и влиятельным.

На сегодняшнюю встречу явился еще один человек. Посредник не считал нужным скрываться, так как зная всех пятерых в лицо. Именно он набирал исполнителей.

Сидя в удобном кресле «Измайловского» люкса, этот шестой раскладывал перед собой бумаги, извлеченные из кожаного кейса.

— Планы изменились, — вещал он громко, исподволь поглядывая на собеседников. — Операция переносится на завтра.

— Почему на завтра? Мы же говорили о субботе, — напомнил Рыхлый-Шустрик. Выражение лица у него стало плаксивым. Казалось, еще немного — и он разрыдается.

— Вас это не касается, — отрубил посредник. — Ваша головная боль — хорошо сделать своё дело.

— Так не пойдёт! — взвизгнул Шустрик, но Тонколицый остановил его взмахом руки.

— Помолчи. — Он повернулся к посреднику. — Мы не пойдём туда, пока вы не объясните причину переноса сроков. В конце концов, нам это может стоить жизни.

— Вам и так это может стоить жизни, — пробурчал посредник. Однако он знал характер Тонколицего лучше, чем кто-либо из присутствующих, и понимал: если тот сказал «нет», то это твердое «нет». — Хорошо. Я объясню, если вам непонятно. Подготовка к операции была обнаружена.

— Расскажите лучше то, что нам неизвестно, — поморщился тот.

— В таком случае вы должны понимать, — повышая голос, продолжал посредник, — что одной из сторон, участвующей в сделке, может прийти в голову поменять квартиру. Этого допустить нельзя. Иначе вся наша затея провалится к чертовой матери.

— Допустим, — кивнул Киноактер. — Что-то изменилось в охране? Количество людей, их расположение, смены постов, способы связи?

— С четвертого и второго этажей убрали по одному охраннику. Теперь они дежурят в квартире, где вы работали. Больше ничего.

— Хорошо, — кивнул Тонколицый. — Это обнадёживает. Какие-либо изменения в плане произошли?

— Нет. В двадцать один ноль-ноль, — посредник пододвинул к Киноактеру фотографию, — вы должны войти в квартиру. Устранить необходимо всех, кроме… — Он постучал согнутым пальцем по карточке. — Далее действуете по плану. Ровно в девять утра послезавтра мы встретимся в одном из номеров этой гостиницы. Вы отдадите мне бумаги, я вам — новые документы и деньги.

— Документы уже готовы? — поинтересовался Киноактёр.

— Разумеется.

— Хотелось бы увидеть их, прежде чем браться за дело. А то, кто знает, может быть, вы решите после дела вместо документов и денег выдать нам по пуле.

Киноактёр жестко умехнулся.

— Это не деловой разговор, — с такой же улыбкой ответил посредник. — Все строится на взаимном доверии. И потом, откуда мне знать, не планируете ли вы сами что-нибудь подобное?

— Разговор-то как раз очень деловой, — вновь взял слово Тонколицый. — Давайте-ка еще раз пройдемся по схеме обмена. Мы приезжаем сюда послезавтра ровно в девять. С вами один охранник. Больше никого. Мы будем ждать в машине неподалеку. Вы и ваш человек встретите вот его, — кивок на Киноактера, — в фойе. Убедитесь, что он один и проводите в ваш номер. При нём будет несколько бумаг. Вы проверите их подлинность. Затем он, проверив наличие и подлинность документов и денег, подаст условный сигнал. Мы подъезжаем ко входу. Охранник присматривает за нашим человеком, вы спускаетесь вниз, забираете оставшуюся часть бумаг, отдаете документы и наш гонорар и звоните своему «бультерьеру». Здесь — уж извините — мы присмотрим за вами. Охранник и наш человек спускаются на первый этаж, охранник убеждается, что с вами все в порядке, и мы производим обмен. Вас на него, — ещё один кивок в сторону Киноактера. — Предупреждаю сразу: стоит нам заподозрить подвох — и ваш заказчик никогда этих бумаг не увидит. Думаю, ему это не слишком понравится. Проще говоря, он спустит с вас шкуру. Да, и еще. Если наш парень не подаст сигнал в течение определённого времени или, допустим, что-то пойдёт не так, мы уедем. Но потом отыщем и вас, и заказчика. Надеюсь, вы понимаете, зачем?