– За что поцелуй? – Мой голос был чуть громче шепота.

– А за что бы тебе хотелось?

– Не знаю, не люблю загадок, – ответила я, не двигаясь с места.

Мне хотелось большего. Еще больше этих теплых, совсем близких губ. Все мои чувства куда-то улетучились, теперь я видела и ощущала только Керри. Мне безумно нравилось, что он рядом, что мы чувствуем друг друга. Я не хотела разрывать эту связь.

– Значит, обойдемся без загадок, – произнес Керри.

Он поцеловал меня снова, на этот раз долго и со вкусом: его губы словно дразнили меня, призывая раскрыться и войти в тот же ритм. Я расслабилась, позволяя себе ответить, – не только сознанием, но и всем своим существом. Когда я откинулась назад, кушетка мягко обволокла мое тело; мои руки обвили шею Керри и потянули его в теплое гнездо из взбитых подушек и пестрых одеял.

Я чувствовала, как его губы касались моей шеи, и не удержалась от слабого стона, когда пальцы Керри взялись за пуговицы блузки. В следующий момент его ладони были уже где-то подо мной. Я слегка приподнялась, чтобы он мог расстегнуть лифчик. У него были грубоватые мозолистые руки рабочего, кончики его пальцев наждаком скользили по моей гладкой коже. Я не привыкла к таким рукам, но в них было в тысячу раз больше нежности, чуткости и страсти, чем в тех холеных, мягких, тщательно ухоженных руках, которые ласкали меня прежде.

Прошлое. Какое тяжелое слово и как много в нем таится мрачных тайн. Эд тоже остался в прошлом. Будущее – только маленькое пятнышко на горизонте. Все, что я сейчас знаю: всем телом, всем разумом, всей душой – это Керри. Мое прошлое исчезло; Эд растворился в глубинах моей памяти.

Потом Керри помог мне закутаться в полосатый плед, и мы легли рядом, утопая в подушках и обнимая друг друга так крепко, словно боялись, что кто-то сможет нас разлучить. Между нами была не только физическая связь. Мы разделяли одни и те же чувства, понимали друг друга без слов. И оба были одержимы демонами прошлого, которые следовали за нами по пятам.

– Ну, как ты? – спросила я, подняв голову с его груди.

Он опустил на меня взгляд.

– Ты это серьезно спрашиваешь? – Его глаза и улыбка на лице сказали мне все, что я хотела знать.

– Просто проверяю, – ответила я и снова уютно прижалась к его телу.

Потом кто-то дернул снизу за плед, и мы увидели Скипа.

– Привет, дружок, – сказал Керри и перегнулся через меня, чтобы потрепать по голове пса.

Скип встал на задние лапы и поставил передние мне на спину. Он скулил все громче.

– Похоже, его надо выгулять, – объяснил Керри. – Извини.

Мы расцепили объятия, и Керри спрыгнул на пол. Он мгновенно надел брюки и натянул футболку.

– Я быстро. Не будешь тут скучать?

Я села, застегивая блузку.

– Приготовлю нам что-нибудь попить. Потом надо будет позвонить Фионе и узнать про папу.

– Как у него дела?

– Не очень. – Я откинула волосы за плечи. – Я схожу на пару минут в ванную.

– Да, конечно. Она там. – Керри кивнул в сторону спальни.

Проходя через спальню, я заметила, что в этой комнате тоже смешано много старых и новых вещей. На неприбранной кровати лежало полосатое одеяло, окна украшали выцветшие бархатные шторы. Я невольно подумала, когда в последний раз их открывали. Может быть, в тот день, когда он высунулся из окна, увидев меня возле дома? В спальне стояли прикроватный столик, комод и гардероб – все из разных гарнитуров и эпох. Я улыбнулась. Мне нравилась эта обстановка. В ней было что-то обаятельное. Мужской вариант стиля «потертый шик». Полная противоположность тому, что я видела в стерильной квартире Эда.

Выйдя через несколько минут из ванной, я увидела на стене зеркало, которое не заметила раньше. На нем висело две фотографии. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть снимки. Один из них изображал молодую пару, сидевшую на корточках рядом с каким-то карапузом. Малыш был с копной светлых волос, одетый в джинсовый комбинезончик. Таким же белобрысым выглядел мужчина в кожаном жилете и джинсах с прорезями на коленях. Рядом улыбалась женщина с рассыпанными по плечам русыми кудрями. Ее серовато-синие глаза с оттенком стали светились от счастья. Где-то я уже видела эти глаза. Я догадалась, что это за семья.

Другое фото запечатлело двух мальчишек. Старшим был Керри. Я узнала его по пшеничной шевелюре и серо-голубым глазам, таким же, как у матери. На вид ему было лет четырнадцать или пятнадцать – года на два или три меньше, чем в то лето, когда мы встретились. Младший выглядел лет на пять. Волосы у него были темнее, но глаза точь-в-точь такие же, как у матери и Керри.

– Мой младший брат.

Голос Керри прервал мои мысли. Он стоял, опершись о дверной косяк и засунув руки в карманы.

– Не знала, что у тебя есть младший брат, – заметила я. – Ты о нем никогда не говорил.

– Мы с ним почти не видимся. Он живет со своей матерью.

Я нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду.

– Со своей матерью?

– С моей матерью, – объяснил Керри. – Она снова вышла замуж. Единственный «плюс» во всей этой истории – это Ронан.

– Значит, это твоя мама. – Я кивнула на вторую фотографию. Керри не ответил. Я старалась говорить как можно мягче. – И твой папа. – Это было утверждение, а не вопрос. – У тебя мамины глаза.

– Думаешь, это комплимент?

В его голосе слышался холодок.

– Мне очень нравятся твои глаза. – Я встала и, обвив руками его шею, поцеловала в щеку. – Может, когда-нибудь вы с ней все-таки помиритесь? Мне бы хотелось познакомиться с твоим братом.

Керри убрал мои руки с шеи.

– После того, что случилось? Пути обратно нет. Никакая мать не станет так обращаться со своим ребенком, как она обращалась со мной.

– Как?

– Плохо.

Он развернулся и направился в гостиную.

– Время лечит, – крикнула я ему вдогонку. – Когда люди разгневаны, они говорят ужасные вещи. Но она все равно твоя мать и любит тебя.

Керри резко развернулся и двинулся ко мне. Он судорожно пытался сглотнуть комок в горле. На секунду мне показалось, что он на меня набросится. Я шагнула назад. Но он быстро обошел вокруг меня, опустился на колени и вытащил из-под кровати коробку для обуви. Перевернув коробку, Керри вывалил ее содержимое на кровать. Когда он заговорил, в его голосе была слышна боль.

– Она понимает, что натворила. Вот почему пишет мне все эти письма. – Он взял один из конвертов. – Может, теперь ей и жаль, но мне на это наплевать.

Он швырнул письмо обратно.

Я села на кровать и провела рукой по белым конвертам. Все они были запечатаны.

– Ты не думаешь, что она все-таки имеет право попросить прощения? Попытаться объясниться?