– Хорошо.

– У тебя есть примерно час.

Ладно! А что потом? Зачем он это сказал? Я киваю, так и не сумев себя заставить посмотреть на него прямо. Поднимаюсь вверх по лестнице. Ощущаю на себе его взгляд.

– Хочешь, помогу расстегнуть платье?

Зажмуриваюсь. Вдох-выдох. Стоп, паника. Он мой муж.

– Если нет, то…

Перебивая его, кричу:

– Хочу! Я… сама не справлюсь.

Он поднимается вслед за мной. Это абсолютно нереально, но мне кажется, я слышу, как жалобно под его массой скрипят ступеньки. И это наводит на мысли о том, что совсем скоро так же жалобно буду скулить и я. Или нет… Черт его дери! Покончить бы с этим. Ожидание смерти – гораздо хуже ее самой.

– Нам сюда.

Послушно толкаю дверь. Он все еще за спиной. Как приготовившийся к атаке хищник. Останавливаюсь посреди комнаты.

– Там вверху маленький крючок. А дальше молния.

Савва удивительно ловко управляется со своими крупными пальцами. Буквально через секунду мое платье оказывается расстегнутым по пояс. По хорошему, чтобы остаться перед ним в одном белье – трусиках и чулках, мне достаточно просто отпустить лиф. Что я и делаю, потому что не могу выносить этой неизвестности. В тишине комнаты звук моего дыхания оглушает. Давай же! Почему ты медлишь? Разве не сейчас должен последовать тот самый смертоносный прыжок? Я выпускаю платье из онемевших пальцев и медленно оборачиваюсь. Савва успел отойти на несколько шагов, так что теперь может рассмотреть меня в деталях. Стоял бы ближе – увидел бы только грудь…

– Она сказала, что я тебе нравлюсь, потому что похожа на мальчика.

Брови Саввы взлетают вверх.

– В тебе нет ничего от мальчика. Ты очень… очень женственная. Особенно тут… – он подходит ко мне. Одной рукой осторожно касается талии, другой проникает под тонкую ткань трусиков. Играет с сухими складочками, продвигается глубже, погружая внутрь один длинный палец.

Я задыхаюсь. Не могу… Зажмуриваюсь и вжимаюсь лбом в его грудь.

– Смотри на меня. Это я, Тая.

– Я знаю.

Зачем он это мне говорит? Думает, я могу его спутать с Владом? Да как бы ни так. Или, может быть, он боится, что в этот момент я представляю другого? Нет. Нет…

– Ты совсем сухая. Это ничего. Тебе нужно время, чтобы привыкнуть.

– Нет! Я… уверена, что нам лучше не затягивать.

Черт! Да он же спас меня! Спас… Неужели я обломлюсь дать ему то, что он хочет? Подумаешь… Невелика ценность.

– Ты из тех, кто предпочел бы оторвать пластырь махом? – усмехается Савва и, кивнув мне на кровать, снимает с себя пиджак. Рубашку, носки и брюки… Я ложусь, подтягиваюсь на локтях, с каким-то болезненным любопытством за ним наблюдая. На груди и плече у него блеклые следы от сведенных татуировок. Наверняка набитых в тюрьме. Очередная волна паники накатывает, будто из ниоткуда. Я, как под гипнозом, опускаюсь ниже… ниже по его телу. И, как дурочка, всхлипываю, когда мой взгляд достигает его члена. Не знаю, что меня шокирует больше. Его размер или то, что в таком интимном месте у моего мужа имеется пирсинг. Довольно устрашающего вида металлическая штанга.

– Она не причинит вреда.

– Ладно.

А что еще мне остается? Просто поверить ему на слово. И молиться, чтобы он в самом деле меня не порвал.

Савва коленом разводит мои судорожно сжавшиеся бедра и, опираясь о матрас, накрывает меня собой. Мои ноги расходятся, как у лягушки, чтобы его обнять. Суставы протестующе ноют. Он действительно большой, но что я все об одном? Я дышу, гоняя туда-сюда раскаленный влажный воздух. Савва подносит ко рту два сложенных вместе пальца и хорошенько смачивает их слюной. А потом одновременно происходят сразу две вещи: он опускает голову и вбирает в свой горячий рот мой сосок, а его мокрые пальцы принимаются растирать слюну между моих ног. Абсолютно противоестественно, учитывая то, как это все происходит и с кем, у меня выделяется смазка. И, наверное, она меня спасает, когда секундой спустя Савва начинает в меня протискиваться. Я всхлипываю – черт его дери – это больно! У меня всего второй раз, и жизнь не готовила меня к такому. На висках, по лбу и над губой выступает пот. А он ведь видит, как мне нелегко, но и не думает останавливаться. Большой и тяжелый. Разгоряченный, и оттого пахнущий намного острей. Он слизывает мой пот широкими мазками языка, он рычит на ухо что-то невнятное, может быть, даже утешительное, но продолжает с силой меня накачивать.

Следующие дни, недели и месяцы учат меня тому, что отношения с мужчиной могут строиться не только на любви. И, если честно, так их строить гораздо проще, чем когда в крови бушуют гормоны. Я где-то вычитала, что древние люди, отправляясь на поиски потенциального партнера, очень сильно рисковали быть ими съеденными. А чтобы свести этот риск к минимуму, они и придумали любовь. По факту влюбленность в острой фазе сродни воздействию наркотиков. Она туманит мозг и не позволяет оценивать партнера здраво. С Саввой у нас все иначе. Моя голова ясна. А потому мне хватает ума понять, как же мне с ним повезло. Хоть и не сразу… Поначалу я, конечно, чуть было все не испортила. Когда наутро, после нашей брачной ночи, шарахнулась от него в сторону. И перевернула поднос с завтраком, который мой заботливый муж принес в постель.

– О боже… Из-звини. Я просто… Знаешь, не думаю, что нам сейчас стоит это делать, – выпаливаю, пока смелость меня окончательно не покинула.

– Что делать? Завтракать?

Мучительно краснею. Поджимаю истерзанные им губы и как дурочка верчу головой:

– Нет. Заниматься сексом.

– Неужели тебе было так противно? – он сощуривается, смотрит требовательно, а я просто не знаю, что сказать. В том-то и дело! Я не знаю… Это чертовски сбивает с толку. Есть что-то противоестественное в том, что я чувствовала, несмотря на раздирающую меня изнутри боль. В том, что заставляло меня желать его и, глядя блестящими от слез глазами в его глаза, подаваться бедрами навстречу каждому его удару. Господи, я же только вот точно так же стелилась под его брата! Разве нормальная женщина может так запросто переключиться с одного на другого? Что он обо мне подумает?

– Нет! Просто… У меня все внутри болит. Ты, конечно, не поверишь, но у меня почти нет никакого опыта и…

Савва сдергивает с меня одеяло. Садится на кровать и тянет за ногу, заставляя раскрыться.

– Что ты делаешь? – шепчу я.

– Смотрю. Крови нет.

Его пальцы скользят по белесым полосам у меня на бедрах. Я зажмуриваюсь, испытывая душный стыд.

– Да нет. Я не о том. Пожалуйста, перестань. Если что-то и вызывает во мне отвращение, то этот унизительный осмотр.

– Я твой муж, Тая. Я могу и буду трогать тебя везде, где мне захочется. И смотреть. – Палец Саввы соскальзывает ниже и останавливается на розочке ануса. Я леденею, застываю, как гребаный труп, скованная ужасом с пряным привкусом похоти. К горлу подкатывает тошнота. Я вскакиваю, делая этим только хуже, и едва успеваю добежать до туалета, где меня выворачивает. Савва идет за мной. И… да, в этой точке наша интимная сторона жизни вдруг становится на долгую паузу.