— Но меня же вы сами позвали?

— Вы — это другое дело. У вас лицо честного человека. Сразу видно, что на подлость вы не способны.

Мариша была вынуждена признать, что, несмотря на наличие определенных проблем, в проницательности этому бедолаге не откажешь. Надо же, с первого взгляда раскусил ее сущность! Действительно, на подлость Мариша была решительно не способна.

— Поэтому когда в доме находятся посторонние, то мы всегда прячемся по своим комнатам, — продолжал ее новый знакомый. — А в остальное время гуляем, где хотим. Место тут уединенное. Никто к нам не заглядывает. Полная свобода и понимание.

И уже прощаясь с Маришей, мужчинка посетовал:

— Никак в толк не могу взять, зачем Ваньке понадобилось этот огород городить с побегом? Какая такая великая тайна у него была? Сестры тут — могила. Что узнают, дальше никуда не пойдет. Я лично им верю. И вам верю. Вы найдете Ваньку. И убережете его от беды.

— От какой беды? — попыталась прикинуться дурочкой Мариша.

Но ее собеседник не проговорился.

— Не знаю, что с ним случилось. Но он давно должен был вернуться. А его все нету!

И с этими словами мужчинка, имя которого так и осталось для Мариши загадкой, захлопнул дверь. И Мариша услышала, как в замочной скважине поворачивается ключ. Что же, ее новый знакомый, похоже, не врал. В этом доме не рвались к общению с посторонними. Обитающие тут пациенты изо всех сил стремились к уединению и конфиденциальности. И похоже, что их родственники щедро оплачивали ее сестрам.

Мариша пожала плечами. Дело их, как и где лечиться. Но в этом месте, похоже, все оставались довольными существующим порядком вещей. Психически больные пациенты не были ни буйными, ни особенно агрессивными. Просто уставшие и вымотавшиеся от суеты люди хотели пожить некоторое время в тишине, чтобы привести свои мысли в порядок. А монахини давали им такую возможность, делая вид, что тут вовсе не больница, а такое особое волшебное место, где никого не держат силком.

Может быть, так оно и было на самом деле. Но когда Мариша спустилась вниз, то сразу же наткнулась на проницательный взгляд сестры Анны.

— Что-то ты долго ходила по своей надобности.

— Живот прихватило, — жалобно простонала Мариша. — Простите!

Сестра Анна все же была монахиня. И милосердие ей было не чуждо.

— Супчику покушай, — велела она девушке. — Свежий, из курочки с рисом. При любой болезни — первое дело.

Кроме супа, в больнице на обед была приготовлена свежая рыба в сметанном соусе с жареной картошкой. И овощной салат из красной маринованной капусты. Готовили ее тут очень просто. Заливали лимонным соком с солью и сахаром обычную мелко рубленную капусту, а потом добавляли к ней крупные куски свеклы, которая и давала замечательный глубокий окрас для бесцветной капусты. Но красная капуста — это была просто легкая забавная закуска, но никак не серьезная еда.

К куриному супу подали пирожки опять же с курятиной. А тем из пациентов, кто не захотел рыбы с картошкой, могли предложить тушенную в пиве свинину и макаронную запеканку. Последняя была до того вкусной, что Мариша слопала две порции — залитая домашними сливками и щедро сдобренная взбитыми яйцами и тертым сыром, она могла украсить меню любого ресторана.

— Ох, и вкусно же их тут кормят! — простонала Катька, которая налопалась так, что едва могла пошевелиться. — А ты где была?

— Потом, — прошептала Мариша.

Приходилось соблюдать осторожность, так как после того, как она умяла две порции макаронной запеканки, сестра Анна снова начала поглядывать на нее с ярко выраженной настороженностью. И не скрывала своего облегчения, когда вечером за помощницами из монастыря приехал их микроавтобус.

— Завтра никого не присылайте, — услышала Мариша голос сестры Анны, когда она зазвала шофера в дом. — Сами справимся. И вот еще…

Что еще хотела сказать сестра Анна шоферу, Мариша, увы, не услышала. Монахиня понизила голос до такой степени, что подслушать ничего не удалось. Мариша лишь поняла, что разговор был серьезный, так как лицо у шофера, несмотря на то что было прикрыто больше чем наполовину бородой, вытянулось и позеленело.

Он стал что-то объяснять сестре Анне, от чего та тоже побледнела и перекрестилась. Одним словом, состояние этих двух уважаемых людей было явно далеко от их обычного спокойствия. И Мариша почти не сомневалась, что это связано с побегом психа и последующим за этим убийством монастырского реставратора.

А коли так, то Мариша мешкать не собиралась. Эти братья и сестры могут хранить свои тайны, сколько им влезет. А она, Мариша, постарается, чтобы никаких тайн вовсе не осталось. И все скрытое пусть станет явным. Какой бы катастрофой это потом ни обернулось.

Потому что Мариша искренне считала, что хуже, чем жить во лжи, утаивая что-то от других, быть ничего не может. Ведь если не сказать правду сразу, когда это требуется, потом случая может и не представиться. А жизнь во лжи рано или поздно обязательно приведет к ужасным последствиям. Ложь обязательно вылезет наружу. И катастрофа будет куда обширнее и значительнее, чем представлялось ранее.

Поэтому, освободившись от послушания в психиатрической больнице у монахинь, Мариша первым делом помчалась к капитану. И не просто так, а с важным донесением. Не зря же она парилась в этой заброшенной усадьбе, переоборудованной предприимчивыми монахинями под психушку для непризнанных гениев.

— Знаю, кто тот полосатый и хромой незнакомец, который ошивается последние дни возле деревни! — воскликнула она, врываясь к нему домой.

Но капитан отреагировал как-то вяло. Он посмотрел на Маришу тяжелым взглядом и пробормотал:

— Серьезно? Рад за вас!

— Да что с вами? — возмутилась Мариша. — Я же говорю о том самом хромом незнакомце, который ошивался возле гостиничной помойки. В синем свитере с белыми полосками! Вы его искали!

— Даже армию подключать к его поискам собирались! — подхватила Катька. — С танками!

Капитан только повертел головой. И потянулся к бутыли с мутной жидкостью, в которой Мариша опознала реквизированный у старухи Подагры самогон. Тут же в углу стоял и самогонный аппарат. Оставалось только надеяться, что его капитан в эксплуатацию еще не запускал. Впрочем, зачем ему? Один рейд по деревне, и таких бутылей у него будет с десяток. Пей не хочу.

Да уж, пока что соседство с монастырем не оказывало на жителей деревни сколько-нибудь благого воздействия. Они пили, а потом из-за низкой очистки спирта дрались и куролесили. А теперь в округе еще появился и злодей-убийца. Что и говорить, капитану было от чего загрустить и даже схватиться за бутылку.

— Послушайте, я вам говорю, что знаю, кто был тот незнакомец!

— И что с того?

— Вы его поймали?