Возвращение Котова на цареву службу, непонятно, на какую, многочисленные приятели и бесчисленные знакомые восприняли очень по-разному. Товарищи и друзья все поняли правильно. Потому как понимали: скурвиться Саня после всего того, что с ним в этой жизни бывало, уже не сможет. Не тот человек.

– А это кто? – Дорохов мазнул взглядом по рисунку.

– Случайно не тот парень, что везде пролезет, все откроет? Это ведь он был тогда с нами?

– С нами где? – удивленно спросил внезапно протрезвевший Влад. А еще каких-то пару минут назад был умеренно пьян и донельзя весел. – В Вене? Да я ни в жисть дальше Малаховки не выезжал. Даже справка есть. Чесслово, гражданин начальник, век зарплаты не видать. – И перекрестился снизу вверх и слева направо.

– Ты…

– И фраера этого не видел, – продолжил дурковать Влад, – ни разу, ни полраза. Закромами Родины-мамы клянусь! Да чтоб мне скиснуть!

– Уф, – еще раз вздохнул Саня. – Ладно, хрен с тобой. Тут такое дело… – потянулся за бутылкой и схватил ее. – Давай-ка употребим чуток для разговора. Со всей революционностью, а? И я тебе все объясню. В части, касающейся, само собой.

– А как тогда этот Максимка и потом та баба на тебя вышли?

– Подумаешь, тайна пещеры Лейхтвейса, – хмыкнул Генка. – Это вполне открытый адрес. Зарегистрирован аж на Филиппинах. Хрен по нему меня вычислишь, уж поверь.

– Поверил, – кивнул я. – Что было дальше?

– Дальше? – он включил чайник. – Дальше опять нарисовалась та тетка. С самыми искренними и глубокими соболезнованиями. Повторила предложение. Вот тут-то и всплыло много чего интересного.

– Например?

– Цена вопроса – сорок «ярдов» всего-навсего.

– Ну ни хрена себе! А где работать-то?

– На планете Земля.

– Круто.

– Это точно. – Гена снял очки и принялся протирать футболкой стекла. – Дальше еще интересней: мой гонорар составит одну десятую процента от суммы, то есть сорок миллионов евро.

– Они там тебя, видно, совсем за придурка держат, – загрустил я.

Сорок миллионов евро! Да такие бабки в виде гонорара выплачиваются только премьер-министрам в контексте тех самых «двух процентов», да и то не всегда. Остальным гражданам о подобном счастье остается только мечтать. И надеяться, что в один прекрасный день их жизнь превратится в сказку, которая никогда не станет былью. Прекрасный принц полюбит который год тупо пасущую коров и доящую свиней (или наоборот) не первой молодости девушку и тут же поведет ее под венец, даже не воротя носа от идущего от нареченной чудного запаха скотского дерьма. Иван с ограниченным IQ за нефиг делать возьмет в жены цареву дочку и половину государства в приданое. Емеля на своей самоходной микроволновке… В общем, будет им всем счастье.

Если серьезно, исполнить работу стоимостью много-много «ярдов» хакеру вполне под силу. Видали небось не раз и не два в кино, как тощий, патлатый, постоянно почесывающийся человечек пару раз нажимает на клавиши, а потом радостно сообщает, дескать, «бинго!», мы победили. И сильно разбогатели. Жаль только, не показывают, что потом с этим умником стало.

В реале, уж поверьте, никто ТАКОЙ или даже МАЛУЮ ЧАСТЬ ТАКОГО гонорара платить не будет. И не только потому, что жаба задавит. Просто, если цена вопроса составляет такую сумму, свидетелей проведенной работы просто-напросто выводят за скобки. Во избежание…

– Это точно, – согласился Гена, оценил чистоту стекол на свет и вернул очки на привычное место, то есть на нос. – Вот потому-то я и переехал.

– А почему именно сюда?

– Так я здесь сто лет не был, – отозвался он. – Не самое лучшее, признаться, место, зато знают о нем только ты и я. А потому… – вдруг замер с приоткрытым ртом.

– Что?

– САО![35] – треснул кулаком по столу. – Нет, ну надо же!

– Ты о чем, Гендос?

– Иди-ка ты спать, – голосом механической куклы отозвался тот. – Утро вечера… хотя сомневаюсь.

– Сухая койка бок дерет, – закапризничал я.

– Ну, так выпей.

– Нет, ты все-таки объясни. – Я налил и немедленно употребил.

– Не хочу тебя прежде времени огорчать, но по всему выходит… – Генка тоже потянулся к бутылке.

– Что выходит?

– Что меня, в смысле нас поимели.

– Не понял.

– И не надо. – Он добавил громкости. Можно подумать, без этого «Белла чао» было плохо слышно. – Бежать не имеет смысла. Поэтому иди баиньки. И пусть тебе приснится, что я ошибся.

– А ты?

– А я почищу комп. – Гена уныло осклабился. – Хотя тем, кто скоро придет, он по ходу не нужен.

– Кто, блин, придет? – растерялся я. – И какого хрена лысого им всем?..

– А вот скоро и узнаем, – хмыкнул он. – Но уже сейчас скажу: клиенты серьезные.

– Откуда знаешь?

– Почерк выдает. – И уткнулся в ноутбук.

– Ну, я пошел? – грустно молвил я и действительно пошел.

– Иди, – донеслось вслед. – И, это…

– Что?

– Не забывай о трубе.

Оба-двое были давно и тесно знакомы. А потом злодейка судьба разбросала их на долгие двадцать лет. Бросаться друг дружке на шею, однако, и страстно целоваться в десны бывшие сослуживцы почему-то не стали. И без воспоминаний («Ты помнишь ли, Вася, дороги туземщины?..») о днях прошедших тоже как-то обошлись.

Дело в том, что один из них, бывший непосредственный начальник другого, когда-то приложил массу сил, чтобы сломать тому карьеру и серьезно изгадить жизнь. И за это бывшего подчиненного до сих пор искренне ненавидел. Что не удивляет.

Второй из этой компании на бывшего шефа зла не держал. Пакостей, подлостей и прочего дерьма за долгую жизнь в спецслужбах и просто за жизнь Саня Котов насмотрелся выше крыши. И не считал нужным бренчать нервами и скрежетать клыками каждый раз, с этими искренними человеческими чувствами сталкиваясь. Именно поэтому, несмотря ни на что, отличался общей бодростью, крепким здоровьем, веселым характером и завидным аппетитом. Человек пять сразу обзавидовались бы.

– Ну-с, господин Котов, – изобразил на потертом об жизнь личике слабое подобие улыбки бывший начальник и сослуживец. – И как к вам теперь обращаться?