Еще недавно подобное самому казалось достойным памятника в бронзе подвигом, а сейчас… А сейчас ничего такого особенного в сделанном не увидел. Потому, наверное, что сам не заметил, как стал профессионалом.

– В зале появляется нерегулярно, – продолжил Женя, – то каждый день, то пропадает на месяц. Никого это, ясное дело, не волнует.

– Что еще?

– Откликается на имя Миша, близко ни с кем не сходится. Контактный телефон, что оставил на всякий случай, левый. По стенке средней, кстати, сложности, – хохотнул, – карабкается тоже крайне средне, если не сказать хреновенько.

– Даже так?

– Угу, – Женя кивнул. – Тренер считает, что силенок у нашего Мишеньки маловато. А может, просто трусоват.

– А паренек, как я посмотрю, скромный, – заметил Котов.

– Точно, – согласился Женя. – Конспиратор, прямо как в той книге. Там мужик еще стрелял по мишени и все попасть толком не мог. А потом выяснилось…

– А потом… – задумчиво повторил Саня, – выяснилось… Ладно, дуй-ка ты, братец, домой и падай в койку, желательно один. Непонятно, как завтра день сложится, поэтому неплохо бы выспаться задним числом и наперед.

И только тень, опережая звук, промелькнула. А потом топот в коридоре послышался, как будто стая слонов пробежала. Спасаясь от слоних.

Котов достал из кармана телефон, отыскал номер.

– Здорово, Влад!

– А, Саня, привет. И тебе не хворать.

– Ты где сейчас, в Крыму?

– В Подмосковье. Подъехал по делам на недельку.

– Здорово. Чем в данный момент занимаешься?

– Принимаю участие в маевке.

– Какая, на хрен, маевка? Июль на дворе!

– А у нас все равно маевка.

– Понял. Ничего, если подскочу? Очень поболтать надо.

– Валяй, – соизволил разрешить Влад. – Завтра или все-таки сегодня?

– Лучше бы сегодня, – залебезил Котов, – уж больно дело срочное.

– Ну, коли так, давай. Учти, вступительный взнос – пол-литра ее, родимой.

– Да хоть бы и литр. Говори, куда подъехать.

– Значит, несколько десяткое «лямов» в евро?

– Точно так, – кивнул Гена, – копеечка в копеечку.

– Может, просто пошутили?

– Э, нет, – Гена покачал головой. – У Максимки чувство юмора отсутствует начисто.

– Кто такой?

– Да, в общем-то, никто. Вечно крутился промеж наших, подбирал всякую мелочь, с того и кормился. – Он помолчал. – Так-то парень неплохой, только суетлив слишком. Поэтому я посоветовал ему сбегать в аптеку и купить градусник.

– И это правильно.

– А он в ответ сообщил, что я не догоняю и такой шанс выпадает раз в жизни.

– Объяснил, что за шанс?

– Намеками. – Гена добавил громкость. – Ну-ка, угадай мелодию.

Я без особой охоты прислушался. О, господи! «Як тебе не любити, Киеве мiй»?! Дурдом инкорпорейтед…

– Мы отвлеклись, – смиренно заметил я. – Говори уже!!!

– Да так, – Гена достал из пачки сигарету и принялся ее разминать, – ерунда. Всего-навсего опустить одну контору. На приличную сумму в евро.

– Всего-то, – обалдело произнес я. – Смешно.

– И я так сначала подумал, – кивнул он. – Где, дескать, такая тема и кто такой он, которого на шестом десятке лет не то чтобы по имени-отчеству, даже полным именем не называют? Максимка, он и есть Максимка.

– Согласен.

– А на следующий день на мой открытый адрес с тем же предложением вышла какая-то тетка.

– Откуда ты знаешь, что тетка, а не дядька?

– Мы общались по скайпу, – сообщил Гена, – только экраны не открывали.

– И что?

– Подтвердила предложение, – усмехнулся он. – А дальше начала мести откровенную пургу. Команда, дескать, у них супермощная, а люди персонально за ней стоят вообще запредельной крутости. В Кремль заходят, когда захотят, двери открывают исключительно с ноги. Сам президент, дескать, их старшему по пять раз на день звонит, а тот трубку берет только через раз на четвертый.

– Зачем в таком случае им ты?

– А чтоб был.

– Клара, я … уею.

– Ну, я ее и послал следом за Максимкой.

– Логично.

– А еще через день открываю почту, – убавил Гена громкость, так что я свою не самую любимую «Как в степи кубанской» толком не расслышал, – сообщение от наших: помер Максимка, принял на грудь слишком большую дозу спиртного и двинул кони.

– Бывает, – заметил я.

– Но не с ним, – покачал головой Гена. – Он вообще не пил, ни грамма, ни капли.

– Как это?

– Да так, аллергия у человека на все спиртосодержащее.

– Точно?

– Точнее не бывает, – кивнул тот. – Я его лет пятнадцать знаю. Учились когда-то вместе.

– Это где?

– На курсах, – замялся он. – Ну, когда меня…

Жизнь, чтоб вы знали, это постоянное сражение за существование. Причем не благородная классическая борьба, а самая настоящая драка. Абсолютно без каких-либо правил, меж– и внутривидовая.

Совершенно не страдая угрызениями совести, заказывают конкурентов, а то и деловых партнеров наемным спецам по обе стороны закона бизнесмены. Радостно засыпают толченое стекло в пуанты сестер по ремеслу хрупкие балеринки. Бесстыднее ментовских «барабанов» стучат на коллег чиновники. Перманентно отвлекаясь от раскрытия тайн мироздания, с аппетитом поедают друг друга ученые мужи. Прямо с нижним бельем. Ах, если бы они все-таки не отвлекались. Давно бы уже таблетки от рака придумали бы, вечный двигатель изобрели. Вместе с машиной времени.

Гену выкатили из института на десятом году бескорыстного служения науке. Сам виноват. Пришел в китаистику ради ее самой, так и сидел бы себе дальше на должности «никто и звать никак», то есть младшего научного сотрудника. Так нет же, не посоветовавшись со старшими товарищами, статейки начал кропать да печататься. Причем не в заводских многотиражках, а в «Modern Languages’ и еще в «General Linguistics». А потом и вовсе учудил: надумал писать диссертацию. Опять же ничьих советов не спрашивая. Время, дескать, пришло. О, господи, и все-то у него не как у всех. Нормальные люди подобной дурью не маются и на календарь не смотрят. Вести себя правильно в науке следует с первых же дней в ней нахождения. Держаться в стае, научного руководителя облизывать, подарки дарить, радостно исполнять разные мелкие и не очень поручения. Если надо, даже грядки на даче дорогого шефа перекапывать. То есть играть по правилам. И не надо это… Мочиться против течения, плыть против ветра. Плохо будет.