— Они не уточняли.

— А тот, убитый, что он делал на улице ночью?

— Поедем, расспросим на месте, — сказала Камилла.

Чтобы добраться до Сотрэ, Камилле пришлось вновь гнать грузовик в гору, к другому перевалу. Но дорога оказалась не такой трудной, более широкой, ровной, с более плавными поворотами. Здесь начинались совсем другие горы, не похожие на горы Прованса; недоезжая десяти километров до перевала Круа-От, грузовик попал в полосу холодного, густого, как молоко, тумана. Солиман и Полуночник попали в чужие края и теперь озирались с любопытством и настороженностью. Видимость была ограничена, грузовик ехал медленно. Полуночник с чувством превосходства разглядывал низенькие, вытянутые в длину домишки, распластанные на темных склонах. В четыре часа они миновали перевал, а еще через полчаса Камилла доставила их в Сотрэ.

— Куча дров, куда ни глянешь, одни дрова! — ворчал Полуночник. — На что им столько древесины?

— Им приходится топить почти круглый год, — объяснила Камилла.

Полуночник сочувственно покачал головой: для него это было непостижимо.

В восемь часов хозяин кафе в Сотрэ повернул ключ и открыл свою дверь. Большая гладкошерстная собака вертелась рядом, путаясь у него в ногах. Они собирались пойти поужинать.

— Представляешь, пес, девушка за рулем грузовика! Удивительное дело, правда? Ничего хорошего из этого не выйдет. А те два болвана, которые едут с ней, — разве они не могли бы сами вести машину? На этих троих без слез не взглянешь. Что ты об этом думаешь? Фургон для перевозки скота, провонявший насквозь, — и в нем она. Уму непостижимо! И ночью ей приходится спать в одном помещении с негром и стариком.

Хозяин кафе повесил тряпку на сушилку для посуды.

— Что скажешь, пес? — продолжал он. — Как думаешь, с кем из них она спит? Только не говори, что ни с кем, ни за что не поверю. Вероятнее всего, с черномазым. Да уж, она не слишком разборчива. Негр смотрит на нее так, словно она богиня. Интересно, зачем эти трое сюда приперлись и весь день приставали к добрым людям со своими дурацкими расспросами? Какое они имеют отношение к папаше Серно? Ты, случайно, не знаешь? Вот и я не знаю.

Он погасил последний светильник, вышел на улицу, застегивая куртку. К ночи похолодало до десяти градусов.

— Ну и как тебе эта история? Ведь это ненормально, когда кто-то так интересуется покойником. Ты согласен, пес?

Было холодно и ветрено, поэтому Солиман накрыл ужин в кузове, вытащив ящик, задвинутый между двумя кроватями, и превратив его в стол. Камилла охотно уступила Солиману право заниматься стряпней. Кроме того, он в случае необходимости чинил мопед, ездил за продуктами, запасался водой. Камилла протянула ему свою тарелку.

— Мясо, помидоры, лук, — объявил Солиман.

Полуночник откупорил бутылку белого вина.

— Раньше, в древние времена, люди не готовили еду, — начал Солиман.

— Черт подери, опять! — взревел Полуночник.

— И не только люди, но и другие живые существа тоже.

— Да, мы знаем, — перебил его Полуночник, разливая вино. — Адам переспал с Евой, с тех пор им всю жизнь приходилось вкалывать, добывая себе хлеб насущный.

— Я не об этом, — возразил Солиман. — Это совсем другая история.

— Да ты же выдумываешь все свои истории!

— Ну и что? А разве их рассказывают по-другому? Может, ты даже знаешь как?

Камилла озябла и, почувствовав, что дрожит, пошла за свитером. Дождя не было, но стоял густой туман, и мельчайшие капельки воды моментально пропитывали одежду, которая прилипала к телу, словно мокрое белье.

— Повсюду пищи было предостаточно, ешь не хочу, — продолжал Солиман. — Но человек все забирал себе, ничего не оставляя крокодилам, и они стали жаловаться на его жадность и прожорливость. Для очистки совести бог зловонного болота решил убедиться во всем сам и, приняв облик крокодила, отправился разбираться в этом деле. Три дня терпел он голод, потом призвал к себе человека и сказал: «Отныне, Человек, ты будешь делиться с другими». — «Черта с два! — ответил Человек. — Какое мне дело до других?» И разгневался тогда бог зловонного болота и лишил человека вкуса к свежей крови и сырому мясу. Вот с той поры человек и стал варить и жарить все, что хотел положить в рот. На это у него уходит много времени, а крокодилы наслаждаются довольством и покоем в своем царстве сырого мяса.

— Похоже на правду, — обронила Камилла.

— Тогда человек, униженный тем, что отныне может питаться только жареным да пареным, взвалил всю работу на женщину. А вот я, Солиман Мельхиор, не таков: я добрый, потому что я черный, кроме того, у меня нет женщины.

— Наверное, так и есть, — согласилась Камилла.

Солиман умолк, сосредоточившись на еде. Вскоре его тарелка опустела.

— Да, похоже, люди здесь живут не слишком разговорчивые, — заметил он и протянул стакан Полуночнику.

— Потому что тут слишком сыро, — объяснил Полуночник, налив ему вина.

— Они нам ни слова не сказали.

— Им просто нечего сказать, — медленно проговорила Камилла. — Они знают меньше, чем мы. Слышали новости по радио, вот и все. Если бы что-нибудь знали, обязательно сказали бы. Ты можешь мне назвать хоть одного человека, который что-то знал бы — и не рассказал? Хоть одного?

— Нет.

— Вот видишь. Они сообщили нам все, что им было известно. Что тот бедолага был учителем в Гренобле, что три года назад, выйдя на пенсию, поселился здесь.

— Да, вышел на пенсию и переехал сюда, — задумчиво повторил Полуночник.

— Его жена родом из этой деревни.

— Это нам ничего не дает.

— Мы топчемся на месте, — проворчал Солиман. — Так и сгнием тут, как перезрелая фига, упавшая с дерева. Разве не так?

— Не станем же мы и дальше торчать посреди этой чащобы! — воскликнул Полуночник. — Давайте продолжим наше перемещение по дороге, как его, road-movie. Выследим мерзавца и схватим за задницу.

— У тебя что ни слово, то глупость! — заорал на него Солиман. — Черт побери! Мы даже не знаем, где сам Массар, не говоря уже о его заднице! Может, он где-то рядом, а может, ушел далеко вперед, или дышит нам в затылок, или бьет поклоны в какой-нибудь церкви!

— Не горячись, малыш.

— Да пойми ты наконец! Мы же вот-вот потеряем его след. Нам не за что зацепиться. У нас даже нет возможности узнать, кто прирезал старика, Массар или хрен знает кто еще! А если убийцу уже нашли и полиция в курсе, что это, например, жена Серно или его сын? В таком случае что мы тут делаем, в этом грузовике?

— Едим и пьем, — спокойно произнесла Камилла.

Полуночник наполнил ее стакан.

— Осторожно, — напомнил он, — это вино только кажется безобидным.