Ну, это ещё не известно, решил Горчаков; может, они зубастые и рогатые, но с ангельской душой. Скоро узнаем, когда поступит новый рапорт от Тимохина… Взгляд его переместился на «Огни Москвы»: фото президента у кремлёвских стен и статья на первой полосе под кратким названием «Провидец». Отложив сигарету, он восхищённо покачал головой. Вот тут полная определённость! Провидец — не провидец, а в интуиции не откажешь! И в чувстве момента! То ли сам додумался, то ли умные люди вроде Асадина подсказали, но ведь умников ещё послушать надо и согласиться с их советами… Так или иначе, а кресло останется за президентом. Или на выборах победит, или продлят полномочия…

Об этом и многом другом рассуждал Борис Сергеевич Горчаков, видный политик и член Совбеза, сидя в своём кабинете на двадцать первом этаже здания ООН. Думы его были, в общем-то, суетными, и даже себе самому он не признался бы, что испытывает ужас. Ужас прятался глубоко, таился за мыслями об осенних президентских выборах, о наградах, которые ждут Тимохина (чем тот обязан ему, Горчакову), о прессе, где тему инопланетян, ангелов или дьяволов раскручивали и выжимали до последнего евлара. В какой-то момент он даже вспомнил про астронома Лю, Гюнтера Фосса и Умконто Тлуме, инициаторов переполоха; вспомнил и испытал удивление — тихий, аккуратный Тлуме не появился на двух или трёх последних заседаниях.

Но всё это было лишь зыбкой стеной, скрывавшей страх. Время от времени стена давала трещину, и тогда Горчаков содрогался, осознавая реальность свершившегося.

ОНИ УЖЕ ЗДЕСЬ! Небывалое произошло… Может быть, и правда близится Армагеддон?

* * *

«Коперник», исследовательское судно, садился на астродром марсианской станции «Маринер». Красивая картина: фиолетовый небесный свод, ржаво-серые барханы и на их фоне — ослепительный выхлоп двигателя. Но диспетчер Йозеф Калих к этому зрелищу привык и взирал на прибывшую с Юпитера посудину с полным равнодушием. Правда, Кристина, его подружка из службы связи, говорила, что планетологи «Коперника» спускали зонды в Красное Пятно и что-то там нашли — пространственную сингулярность или темпоральную червоточину. Это могло бы вызвать интерес, но только в другое время. До Юпитера лететь и лететь, а тут своя сенсация, поближе — каких-то восемь миллионов километров.

Пламя, бившее из дюз, погасло, и «Коперник», похожий на баллон от термоса, грузно опустился на бетонные плиты. Как раз там, куда его направили, между рудовозом «Нео Полиметалл» и орбитальным челноком. К рудовозу тянулись шланги от цистерн с топливом, но эта посадочная площадка и сами цистерны были далеко от «Коперника», и выхлоп дюз туда не доставал. На всякий случай Калих убедился, что подача топлива не нарушилась, осмотрел пульты с зелёными огоньками, довольно кивнул и произнёс в микрофон:

— Диспетчерская станция «Маринер» — «Копернику». Сели нормально. Высылаю транспорт.

— Благодарю, — отозвался один из пилотов. Голос был усталый.

Калих помахал рукой дежурным смены:

— Пьер, Збышек! Пошлите к ним кого-нибудь. Пусть зелёный мобиль возьмут, он побольше, а у них на борту семнадцать человек.

— Заправлять их будем? — спросил Пьер.

— Непременно, но после рудовоза. Часа через два.

Вздохнув, Калих оглядел взлётное поле с тремя кораблями, небо, цистерны, барханы и поблёскивающий вдалеке пузырь жилого купола. Пейзаж красивый, но место всё-таки убогое… Ни тебе зелёных насаждений, как в Элладе, Исиде и Аргире[28], ни настоящего города под куполами, ни клубов, ни стадиона, ни театра, ни новых лиц… На сотню жителей — один бассейн длиной пятнадцать метров, одно кафе и бар в гостинице… Но и сюда доходят новости. Доходят, хвала Галактике и службе связи!

Он щёлкнул переключателем на пульте и просительно сказал:

— Кристинка, ты? Это Йозеф. Послушай, пани моя, есть что-то новое об этих пришельцах? Расскажешь, а? Пьер и Збых тоже интересуются…

* * *

Интересовались не только Пьер и Збых — на тяжёлом крейсере «Тайга» коммандер Чернов, старший связист, лично сидел в наушниках у приёмного устройства. Сидел вторые сутки, отлучаясь только по нужде, хотя его энсины и лейтенанты сменялись каждые шесть часов. Дегтярь, капитан «Тайги», доверял лишь уникальному слуху коммандера Чернова.

Крейсер направлялся к Эросу[29]. Эта каменная глыба, формой похожая на огурец, регулярно проходила около Земли, и хотя дистанция экстремальных сближений была не слишком критической, прогноз на будущее оставался неопределённым. Поэтому с Эросом всё же решили покончить — или распылить, или разбить на части, или изменить орбиту направленными взрывами, отбросив его подальше от обитаемых планет. Для изучения этих возможностей на Эросе высадилась группа геофизиков из астероидной службы ОКС, с горными комбайнами, роботами-бурильщиками, челноками и комплексом жизнеобеспечения. Эту группу крейсеру и полагалось снять вместе с ценным оборудованием.

Сейчас Эрос находился близко к афелию, на расстоянии триста двадцать миллионов километров от Земли и по другую сторону Солнца. Ретрансляторы на базах Третьего флота в Поясе Астероидов передавали лишь приказы и служебную информацию, ловить же земные передачи напрямую было почти невозможно. Чернов, однако, ухитрялся это делать и даже составлял коммюнике из обрывков речей и фраз и промелькнувших нечётких картинок. Новости были невероятными — можно сказать, совсем фантастическими, если бы не подтверждение по всем каналам, включая служебный. Экипаж слушал их четырежды в сутки, слушал с нетерпением, с душевным трепетом, и всем, от капитана до стрелка, от поварской команды до десантников, чудилось, что до начала новой эры — пять минут. Ну, возможно, не пять и не минут, но уж никак не больше месяца.

И не было на «Тайге» человека, который не мечтал бы оказаться вместе с камерадами-счастливцами, с теми, кто под рукой адмирала Тимохина первым узрит чудесное, невероятное, небывалое.

* * *

Сидней Бирк и Хуан Арьего, горнорабочие с прииска № 13044, паря в невесомости, сосали пятую кружку пива в кабаке «Папаша Пью». Бирк был чернокожим американцем из Бостона, Арьего происходил из Малаги, и в его жилах испанская кровь смешалась с мавританской. Владельцем прииска являлся картель «Силвер Инк», но добывали здесь не серебро, а более ценные металлы — рений, осмий и иридий. Ввоз серебра из этих отдалённых мест едва ли окупился бы, так как в самый счастливый день от тринадцать тысяч сорок четвёртого до Земли было полмиллиарда километров. Название прииску дал безымянный астероид, известный лишь под номером — небесная глыба, обойти которую в любом направлении не составляло труда минут за двадцать. Разумеется, не делая резких движений, чтобы не кануть навечно в пустоту. Что касается «Папаши Пью», то его ближайшие конкуренты были на Церере, в рудничном городке Майнинг Рок и на базе Третьего флота. Это катастрофически сказывалось на цене спиртного.