Он поднял осколок вверх, чтобы внимательно разглядеть его. Несколько шерстяных нитей зацепились за зазубренный конец.

Малькольм указал на оконный шпингалет.

— Вот как им удалось расшатать задвижку, чтобы проникнуть внутрь.

Взгляд Серены скользнул с окна на постель.

— Отец не слышал, как разбилось окно?

— Не думаю, что это так. Возможно, звон стекла совпал с очередным ударом грома или же он спал слишком крепко. В любом случае двое мужчин вошли и… он подошел к кровати, взял подушку и показал, как ею накрывают лицо человека, — заглушили его крики подушкой. Видишь? Подушка все еще влажная с обеих сторон — от руки промокшего под дождем человека и от открытого рта твоего отца.

Серена всхлипнула.

— Разбудив его, думаю, они запихнули ему в рот носовой платок, чтобы он своими криками не поднял тревогу, перевернули, чтобы связать ему руки за спиной. Из комнаты ничего не пропало, так что, кажется, они взяли все, что хотели. Тщательно разработанный план.

— О, бедный папа…

— И смелый. Он не сдался без боя. — Малькольм подошел к перевернутому матрасу на полу. — Посланник яростно сопротивлялся. Думаю, он вцепился в матрас, когда они попытались поднять его. Я также думаю, что он оттолкнул одного из них к письменному столу, так как тот упал. Они схватили его, подтащили к окну, где он продолжал сопротивляться. Но, как видишь, — Малькольм закрыл дверцу платяного шкафа, и Серена разглядела трещину на деревянной поверхности, расходящуюся от центра паутиной, — они ударили его о шкаф. Один раз, может, дважды. Вот так в конечном итоге им, должно быть, и удалось справиться с ним.

Серена прикрыла рот рукой. Это было не только серьезное испытание для сердца ее отца, но вдобавок он может быть ранен.

— Его туфли и костюмы здесь. Они забрали его в одной ночной рубашке.

Вытащенный из постели во время ураганного ливня — напуганный, раненый, раздетый. Ужас сменился злостью.

— Кто его похитил?

Малькольм скрестил руки на груди.

— Наемники. Я в этом уверен. Я нашел его портфель на полу рядом с перевернутым столом. Если бы они были хоть чуть-чуть умнее, они бы его прихватили, со всеми находящимися в нем бумагами. Чего я не могу понять, так это почему они не оставили записку…

— Записку?

— О выкупе. За человека вроде твоего отца можно потребовать королевский выкуп. Иди они могли бы оставить что-то вроде того письма, где они насмехались над твоим отцом и угрожали тебя убить. Само собой, они будут бахвалиться, что похитили посланника прямо у нас из-под носа. Однако я все обыскал, а записки не нашел.

Серена закрыла лицо руками и тяжело сглотнула, прежде чем задать вопрос, который мучил ее всю ночь:

— Ты думаешь, они собираются убить его?

Малькольм опустил взгляд.

— Не знаю. Но одно я знаю точно. Люди, которые заказали похищение, будут дураками, если так поступят. Он больше стоит живой, чем мертвый.

— Стоит… — Складки у носа Серены обозначились резче. — Так ты думаешь, это мятежники похитили его?

Малькольм кивнул.

— Это не давало мне покоя все утро. И я готов биться об заклад, что Брэндуб Маккалоу так или иначе замешан в этой истории — или хотя бы знает, что к чему.

Серена приняла решение. Злость и страх исчезли, им на смену пришла отвага.

— Значит, с него я и начну.

Она вышла.

— Куда ты? — крикнул он ей вслед, но ответа не последовало.

Малькольм последовал за Сереной обратно в ее комнату.

Серена вытащила из шкафа саквояж и оставила его открытым на кровати.

— И что ты, по-твоему, делаешь? — спросил он.

— Собираюсь вернуть своего отца.

Малькольм горько рассмеялся.

— Да ну?

Серена проигнорировала этот выпад и продолжила складывать одежду в чемоданчик.

Малькольм скрестил руки и прислонился плечом к дверному косяку.

— И какая же армия у тебя в распоряжении? Во-первых, куда бы его ни увезли, могу тебя уверить, это место будет тщательно охраняться. Во-вторых, у Маккалоу владения разбросаны по всему Северному нагорью. И совершенно не ясно, с какого лучше начать. А в-третьих…

— Вовсе не обязательно перечислять причины не ехать. Я сама легко придумаю дюжину. А вот что мне действительно не помешает — карта всех мест, куда, по-твоему, его могли увезти. Набросай, и я возьму ее с собой.

Серена отправилась обратно в комнату отца.

Малькольм пошел за ней.

— Серена, я знаю, ты напугана и хочешь, чтобы твой отец вернулся живой и здоровый, но худшее, что ты можешь сделать, — уехать вот так, неподготовленной, с бухты-барахты. Останься здесь, в Копперлифе. Как только прибудет генерал Уоллингфорд, он отправит отряд прочесать каждый клочок земли…

— Дни и даже недели могут пройти, прежде чем сюда пришлют войска. У моего отца нет столько времени в запасе.

Серена просмотрела ящики Эрлингтона, пока не нашла что искала. Она потрясла в руках коричневую бутылочку с пробковой крышкой и провела большим пальцем по отпечатанному на ярлыке слову — «Наперстянка».

— Может, я не спасу его. Но я хотя бы передам ему вот это.

— Лекарство?

Она покачала головой:

— Это не просто лекарство. Это эликсир жизни. — Она бережно завернула пузырек в один из галстуков посланника Марша. — Я знаю, мятежники забрали моего отца, чтобы принудить власти регента выполнить их требования. Точно так же я знаю, что как только мятежники получат то, что хотят, он им больше не понадобится, и они его убьют. Но если он не примет свое лекарство, он умрет в любом случае. Королевская армия может и отправится ему на помощь, но не успеет вовремя. Я не могу позволить, чтобы сердце отца перестало биться. Не бывать этому, пока я жива!

— Ты не можешь поехать за ним. Слишком много опасностей. Северное нагорье — не лучшее место для английской леди.

— Мне все равно. Я за себя не боюсь.

— Тебе и не надо. Это моя работа — присматривать за тобой.

Она накинулась на него.

— Это была твоя работа. Отец исчез, и тебе больше не на кого работать. Можешь уходить!

— Никуда я не пойду. И ты тоже.

Серена услышала твердую решимость в его голосе. Малькольм обладает внушительной силой воли, а также физической мощью и оружием, что еще больше упрочивает ее. Более того, он пользуется авторитетом у слуг, и никто не посмеет ослушаться его приказа, даже ради нее. Сам лорд Аски поддержит его, чтобы обеспечить ее безопасность. У нее нет ни крупицы власти, чтобы противостоять ему. Если Малькольм велит ей остаться, значит, именно это и произойдет. Нравится ей это или нет.