– Час от часу не легче, – пробормотала Аня. – Мертвецы – это тоже не букет одуванчиков. А ты уверена?

– Ни в чем я не уверена, – в сердцах махнула рукой Яся. – Но то, что записи сделаны кровью, говорит в пользу моего предположения.

– Пойдем, оставаться здесь опасно. Мы узнали все, что хотели. Теперь нужно обдумать все в спокойной обстановке.

Аня, как глухонемая, потрясла головой, не издавая ни звука, пошатнулась и, чтобы не упасть, оперлась рукой на низкий журнальный столик со стеклянной столешницей, в которой отразилось ее лицо и поглядывающая в окно луна.

– Это зеркало, – прошептала девушка.

Это была она! Та самая женщина. Сейчас она смотрела на нее из зеркала – глаза в глаза – и издевательски ухмылялась. Девушка вскрикнула и выронила свою ношу. С громким звоном зеркало раскололось на несколько частей, засыпав весь пол осколками.

– Дурная примета, – произнес холодный голос по-английски у нее за спиной.

– А ты кто такая? – грозно спросила внезапно возникшая на пороге Яся. Аня удивилась, что подруга совсем не испугалась. Глупая! Она не понимает, что произошло!

– Уходи, Яся. Это Селия Бэкон. Она ненормальная! – крикнула Аня по-русски. Селия ухмыльнулась. Как будто поняла. Ее лицо, подсвеченное лунным светом, многократно отраженным десятками зеркальных осколков, напоминало странную маску: контрастные переходы от света к тени и зловещие дыры глазниц. Сердце Ани отчаянно забилось, она затряслась мелкой дрожью. Темнота вокруг нее словно ожила и наполнилась пульсирующими волнами ужаса.

Селия шагнула к ней. Подол ее длинного черного платья, шелковисто поблескивая, прошелестел что-то угрожающее.

– Кого я ви-ижу! – сказала она, презрительно растягивая гласные. – Члены кружка «Юный волшебник»!

«Черт, эта ведьма все знает!» – подумала Яся, приближаясь к застывшей от страха подруге и стараясь, чтобы ее маневры не слишком бросались в глаза. Кто знает, чего ждать от незваной гостьи.

– Мой друг будет рад, – продолжала веселиться Селия. – Мало кто отваживается навещать его вот так запросто.

– И хорошо, – кивнула Аня, – не то в комнате от мебели было бы не протолкнуться.

– Заткнись, – прошипела Яся, – а то превратит тебя в раскладушку.

К счастью, Селия плохо понимала по-русски и никак не отреагировала на их оживленный обмен репликами. Несмотря на страх, Аня испытала некое удовлетворение, заметив замешательство на ее холодном злом лице.

– Что-то мы загостились, – пробормотала девушка и, ухватив Ясю за руку, потащила ее за собой. Она надеялась на эффект внезапности, но американка перехватила их на полпути. Ледяные пальцы защелкнулись на Анином запястье, как наручники. Девушка машинально поразилась необыкновенной силе, таившейся в тонких, аристократических пальцах хрупкой на вид женщины. Конечно, Аня попыталась оказать сопротивление, но все напрасно. Яся беспомощно кружила вокруг, высматривая что потяжелее с намерением шандарахнуть налетчицу по темечку, но, как назло, ничего подходящего в поле зрения не попадало.

«Эх, была не была», – подумала она и ринулась с криком головой вперед на таран. То ли Ясин вопль возымел действие, то ли голова ее оказалась особо прочной, но Селия выпустила свою жертву, покачнулась и рухнула на пол, увлекая Ясю за собой.

– Беги, Анька! – успела крикнуть она и навалилась на брыкающуюся американку сверху.

Аня выбежала на улицу. И оказалась в центре заснеженного парка, в полной темноте, в окружении старых вязов и сугробов. Почему-то фонари не горели, их силуэты маячили в тумане, точно призраки. Вертя головой во все стороны, Аня переступила с ноги на ногу и услышала под ногами угрожающий треск.

Оказалось, что она случайно попала на самую середину застывшего и ровного, как тарелка, пруда, а под ногами прогибается и пружинит подтаявший лед, готовый в любую минуту проломиться под ее тяжестью. Девушка застыла, нелепо раскинув руки и боясь сдвинуться с места. Берег – она разглядела его в конце концов за деревьями – казался страшно далеким, но добраться до него было надо.

Покачиваясь, как эквилибрист, дрожа от озноба, она осторожно двинулась к берегу, шагая, словно проржавевший железный дровосек.

Боясь сбиться, девушка не сводила с берега слезящихся глаз, но мелькнувшую там тень заметила совершенно случайно, буквально краем глаза. Как бы ей хотелось разглядеть того, кто прячется за деревьями. Тщетно! Она смогла определить лишь, что это женщина, которая быстро приближается.

«Надо же, она совсем не боится провалиться под лед!» – с опозданием удивилась Аня, глядя, как полы длинного пальто незнакомки развеваются на ветру, будто большие черные крылья. Лица все еще не видно, но силуэт кажется знакомым.

Их разделяло всего несколько метров, когда Анна поняла, кто перед ней. Это ее враг, проклятая Селия!

Анна испугалась всерьез, когда заметила, что в руке Селии что-то блестит. Что-то узкое, опасное. Селия высоко подняла руку с зажатым в ней ножом, который Анна увидела необыкновенно ясно, словно кто-то специально навел резкость. Одновременно Аня увидела лицо Селии с раздувшимися ноздрями, губами, сжатыми в нитку. Лицо фанатки. Или демона мщения.

Шаг. Еще шаг.

– Стойте! Не надо!!! – Сделав усилие, Аня попыталась остановить неумолимо приближающийся конец. Из горла американки вырвалось тихое шипение. Женщина налетела на Анну. Сверкнул клинок. Вопль Анны подхватил ветер и унес к небесам. Острая боль, треск рвущейся материи, горячие капли и красное на бело-голубом.

– Кто-нибудь, помогите, – прошептала она, оседая на снег. Запрокинув вверх бледное лицо, Анна нашла глазами горящий ненавистью взгляд, заглянула в самую глубь бездонных зрачков.

– Скажи хотя бы, за что? – спросила она.

– Ты хотела отнять у меня то, что принадлежит мне по праву, – дернула головой американка. Анне вдруг показалось, что в ее голосе проскользнула тень сомнения. Но Селия сказала еще более резко: – Эта тайна – моя! Я жила ею всю свою жизнь.

– Не понимаю, – прошептала Аня. – Не понимаю.

Американка вдруг выпрямилась и застыла, похожая на черную каменную статую, словно очередная жертва неведомого заклятия. Затем она чуть пошевелилась, не меняя своей монументальной позы, и опустила глаза вниз, на Анну. Бесстрастный свет луны освещал ее лицо и сверкающий в опущенной руке нож. Анна заметила нитку слюны, ползущую по ее подбородку, увидела бескровные губы. И пустые глаза. Боже, да она сумасшедшая!

Женщина снова склонилась над девушкой. Собрав все силы, прижимая руки к ране, Аня неуклюже вскочила и метнулась прочь, разрываемая напополам острой болью. Лед затрещал, и она остановилась. Все кончено. Ей не уйти. У нее небогатый выбор: или ее добьет эта дура с ножом, или она провалится под лед.

– Шустрая, да? – завизжала ей в спину Селия, которую обозлила попытка бегства. Анна не ответила. Она стояла, согнувшись пополам, прижимая ладони к ребрам и чувствуя, как пальцам становится горячо. Но почему-то теперь это ее не пугало. С нездоровым интересом она следила, как ее кровь капает на снег и от этого в морозном воздухе струится пар. Надо же, какая горячая у нее кровь. Жаль, что она уже не сможет никому рассказать об этом.