Тем не менее Ева дневник не выпускала из рук. Она читала его до позднего вечера, пока Максим не ушел к себе в комнату спать. А спустившись утром к завтраку, он снова застал ее с книжицей в руках.

– Сколько можно читать эту штуку? – не выдержал он. – Там же страниц столько нет, чтобы ее читать?

– Естественно, нет. На первое прочтение мне понадобился час времени.

– Э-э… а сколько их тогда было, этих прочтений?

– Неважно.

– Ты хоть спала ночью?

– Это тоже к делу не относится.

Максим только глаза закатил в раздражении. Неужели так трудно взять и нормально ответить? А упрекать ее бесполезно – либо не поймет, либо сделает вид, что не поняла.

– Ты хоть что-то интересное там нашла?

– Да, – отозвалась Ева.

– Поделиться не хочешь?

– Нет. Зачем тебе?

– Потому что, помимо прочего, я помог тебе эту штуку получить! Хватит уже делать вид, что я так, нечто среднее между обслуживающим персоналом и аксессуаром!

– Ты очень громкий аксессуар. Просто ты этим не интересовался. Зачем тебе лишняя информация?

– Потому что я тебя только что спросил! Недостаточная причина?

Ева окинула его задумчивым взглядом, однако все-таки ответила:

– Там нет ничего про «Зодиак». Видимо, обнаружение коллекции связано с последними годами в Африке. Я бы сказала, годом. Это первые два года там.

– Но что-то заставило тебя перечитывать эту книгу!

– Да. Его ассистент. Кель. Он не был таким простым.

– Это меня как раз не удивляет, – признал Максим. – Не похоже, что Стелла так уж хорошо знала жизнь своего отца. Поэтому ее слова раз двадцать проверить надо!

– Даже не в Стелле дело. Роль самого Келя сначала была другой. В этой экспедиции. Но постепенно его поведение начало настораживать Самойло. Это еще не было связано с «Зодиаком». Но, думаю, когда появился «Зодиак», все усугубилось. Нам пора лететь в Турцию.

Максим собирался расспросить ее о странностях в поведении этого Келя, но последняя фраза совершенно сбила его с толку. Зная Еву, он мог предположить, что так и было задумано.

– Ты же не хотела в Турцию!

– Не так. Я не хотела лететь в Турцию, когда туда летели Вика и Марк. Потому что у меня было дело здесь. Я предполагала, что в России могли остаться родственники Самойло. Ты нашел их. Все сложилось. Я узнала, что могла. Сейчас я не вижу причин оставаться здесь. Стелла больше ничего не расскажет. Самойло мертв. Местоположение Келя неизвестно.

– Ты не будешь его искать? – удивился Максим.

– Буду. Но это не срочно. Можно сделать после того, как мы вернемся из Турции. Сейчас я считаю, что более важно присматривать за Марком и Викой.

В ответ на это Максим только усмехнулся. Как-то странно было слышать, что она, подросток еще, за собственными опекунами присматривать собирается! Хотя открыто смеяться над этим, наверно, было бы наивно. Прошлые события показывали, что она отнюдь не беспомощна.

Так что он предпочел спросить:

– Ты, надеюсь, открыто к ним присоединишься? Или будешь тайно следить из кустов?

– Открыто. За их отелем из кустов не последишь. Это раз. Я не вижу смысла в тайных наблюдениях. Это два. Бронируй номер. Нам с тобой один на двоих.

Просто день сюрпризов какой-то! И снова Максим возражать не стал, такой подход ему даже нравился.

Пока он занимался бронированием отеля и подбором рейса, Ева засела за компьютер. С книгой, разумеется, и вовсе не потому, что не хотела выпускать свое сокровище из рук. Она открывала то одну страницу, то другую, читала, потом вводила что-то в строку поиска. Делала пометки на листке бумаги, который после вложила в дневник.

Закончили они почти одновременно.

– Номер готов, вылетаем через пять часов, – предупредил Максим. – Но в аэропорту лучше быть через два. Хотя можно и через три, если ты не успеваешь собраться.

– Я успею.

Для молодой девушки заявление казалось более чем оптимистичным. Однако очень быстро Максим получил подтверждение, что это не бравада: Ева собралась за час. Она не собиралась по схеме, которая привычна прекрасной половине человечества: не доставала из шкафа все, что есть, не крутилась в вещах перед зеркалом. Она четко, как компьютер, анализировала, что будет соответствовать погоде, что с чем сочетается, и это бросала в чемодан.

С одной стороны, это было удобно, с другой – чуть ли не жутко. У нее не имелось любимых вещей, она не собирала приятные мелочи, Ева вообще к предметам не привязывалась. Редким исключением можно было считать собачий ошейник, который лежал у нее на комоде.

После смерти собаки прошло больше полугода. Она не хотела ничего менять. Ошейник и поводок всегда лежали рядом, будто вот-вот настанет момент вести Хана на прогулку… Ева никогда не рассказывала, что чувствовала в день его смерти, она болью вообще не делилась. Но этот одинокий ошейник говорил о многом.

Максим знал, что Марк и Вика неоднократно предлагали ей взять нового щенка. Один раз даже купили, а потом вынуждены были везти обратно, потому что Ева была к животному абсолютно равнодушна, а сами они питомца не хотели.

– Почему нет? – недоумевал Марк. – Ведь ты любила Хана!

– Да. Но я не нуждалась в собаке. И не нуждаюсь. Любила за то, кем он был. Душа его охотничья. Он мне близок этим был. И неважно, кто он был. Собака, кошка, крыса… Все равно. Он был родной. Его нет. Мне не нужно менять родного на кого-то, чтобы просто кто-то был.

Ее оставили в покое, животные в их доме больше не появлялись. Хотя Максим предпочел бы, чтобы она все-таки оставила того щенка. Потому что когда в доме был Хан, Еве было легче жить, и это чувствовалось.

Зато с ним особо не попутешествуешь: собаке нужны либо соответствующие документы для выезда, либо временные хозяева. А тут – собрался и езжай! Как, собственно, они и поступили. Причем у Максима сборы отняли больше времени – он и сам не понял толком, почему.

Но Ева, дожидавшаяся его, не иронизировала. Она стояла в прихожей.

– Вика не берет трубку, – просто сказала она.

– Странно… Я где-то час назад пытался позвонить Марку, но у него был отключен телефон. Давай еще раз попробую…

Однако новая попытка результата тоже не принесла. Ситуация скорее усугубилась: телефон Вики оказался недоступен. Максим невольно почувствовал укол тревоги, Ева же и глазом не моргнула:

– Это ничего не значит.

– Думаешь?

– Уверена. Сейчас день. Время отдыха. Я видела, как они относятся к этой поездке. Больше как к отдыху. Если они на пляже, там может и не быть сигнала. Или они оставили телефоны в номере. Или еще что. Мы скоро узнаем. Мы прибудем туда ночью.