— Бесплатно? — хором удивились мальчишки. — Так тут еще что-нибудь бывает и бесплатное?

— Ну, наверное, — нервно перебирала купюры, не зная, куда их получше спрятать, Гришкина мама. — По крайней мере, мне так сказали.

— Щас-щас, нет проблем, — Гришка стал листать разговорник. — Тэк-с, автобусная станция. О, нашел! Ди бухаутестель. Тьфу ты, а я бы подумал, что это бухгалтерия какая-нибудь. Кстати, этот, который ди гэпэк — это выдача багажа. Запомни, — со значением посмотрел он в глаза Олегу.

— Да, да, этот вот ди гопак, — сложила наконец вещи в сумочку Гришкина мама, — нам очень нужен. Вот багажные квитанции, надо получить наши чемоданы.

Ребята подхватили бумажку с какой-то немецкой надписью и орлом, который, словно культурист на подиуме, пытался демонстрировать мускулы. Пробившись на небольшую огороженную территорию, где на транспортере кругами ездили чемоданы, Гришка и Олег принялись высматривать добычу.

— Вон он наш, кожаный! — ринулся через толпу Гришка.

— Гриша, Гриша, — шипела за его спиной мама. — Будь поинтеллигентней!

— А буду я поинтеллигентней, — схватил чемодан Гришка, — и он опять уедет по новому кругу. Что нам тут, до вечера, что ли, торчать?

— Гришка, правда, не будь дикарем, — шепнул Олег на ухо другу.

— Пусть я лучше буду дикарем, — пыхтел Гришка, таща за собой чемодан, — чем дураком, который вещи свои упустит.

— Ладно, ладно, не дикарь ты, — усмехнулся Олег, — только чемодан поставь, у него внизу колесики привинчены, чтобы не на себе переть, как верблюду бедуинскому, а цивилизованно, на веревочке выгуливать.

Так цивилизованно, с привязанным к кожаному шнурку чемоданом, вся компания прошествовала на улицу, где стоял автобус с распахнутыми дверцами.

— Гриша, посмотри быстренько, как там будет фраза: «Куда едет этот автобус?»

— Ага, — кивнул Гришка, впорхнул в автобус, подошел к водителю и, просунув голову в небольшое окошко, фамильярно спросил: «Куда едем, шеф?»

Шеф неторопливо смерил Гришку взглядом, усмехнулся и брякнул: «До железнодорожной станции, браток. Билетов не надо, автобус бесплатный».

— Ну вот, — повернулся довольный Гришка к родительнице. — Здесь же половина наших! Язык все же, — прижал он к себе разговорник, — мы учить будем, ты не беспокойся. Мы не какие-нибудь там простые дикари. Мы будем дикари цивилизованные.

Пока автобус набирал пассажиров, Гришкина мама написала на бумажке адрес сестры в Лейпциге.

— На всякий пожарный. Знаете, всякое бывает, — сдула она челку со лба. — А то вдруг в метро дверь перед нами закроется? Или еще какая глупость случится… Как говорится, лучше перебдить, чем недобдить. Кстати, вот вам кроме адреса на всякий случай и деньги. Только умоляю, без нужды не тратьте. Договорились?

— Договорились, — протянули ребята. — Ну когда наконец автобус поедет?

Будто услышав просьбу земляков, шофер завел автобус и, совершив небольшой, метров в двести, полукруг, остановился.

— Чё это остановка так близко? — недоуменно осмотрелся Гришка. И вдруг увидел, что все пассажиры схватились за чемоданы и стали выходить. — Тьфу ты, так этот вокзал, оказывается, рядом был! Что же мы битый час в автобусе сидели?

— Ты же сам сказал, — хитро прищурился Олег, — будем цивилизованными дикарями, а цивилизованные дикари, они ножками, брат, не ходят. Они либо на автобусах двести метров проезжают, либо на такси, что гораздо цивилизованнее и круче.

— Ну и ну, — потряс головой Гришка и выволокся вместе с чемоданом на улицу. Тут, правда, ему пришлось испытать еще большее потрясение, поскольку пассажиры хватали небольшие тележки, припаркованные у входа в подземный переход, и вместе с этими средствами малой механизации исчезали в ярко освещенном тоннеле. Однако никакого служителя, который собирал бы дойчмарки, нигде не было.

— Это что ж, бесплатно все? — облизал Гришка губы.

— Бесплатно, бесплатно, — передразнил его Олег, — берите много, берите две.

— Да я бы все три взял, — обрадовался Гришка, — да их ведь все равно отсюда не укатишь. Ух ты, колеса какие! Классно! На таких бы катнуться, как на самокатах, а?

— Гриша, Гриша, перестань! — потерла виски пальцами Гришкина мама. — Вы же дома обещали мне, что будете вести себя тихо и спокойно.

— Так мы, мама, еще тихо и спокойно себя ведем, — затолкал пузо чемодана на тележку Гришка и помчался вперед по туннелю.

Следующие полчаса экспедиции пришлось, лихорадочно листая разговорник, разбираться в расписании. Наконец подходящий поезд на Берлин был найден, и даже куплены билеты, но, увы, до посадки оставалось никак не меньше часа.

— Очень хорошо, — принялась что-то соображать Гришкина мама. — Пойдемте, я вас сейчас в кафе отведу…

— В кафе? Ага… — обрадованно переглянулись Гришка и Олег, которые после постного аэрофлотовского завтрака были вовсе не прочь перекусить.

— Да, посидите там полчасика, потом я подойду, и двинемся на перрон. А я пока сестре позвоню, чтобы она не волновалась. Мы в Берлин к моей университетской подруге заедем, а в Лейпциг уже, наверное, на следующий день.

— Нам все равно, — бодро заявил Гришка, — в Берлин так в Берлин.

Гришкина мама завела ребят в симпатичное кафе под названием «Митропа». Само помещение было увито искусственными и натуральными растениями, размещенными по углам в кадках. В центре кафе почему-то возвышалась стойка, на которую официантки складывали подносики и грязную посуду. Рядом была закреплена вешалка.

— Не, я здесь раздеваться не буду, — заявил Гришка. — Чё это я рядом с помойками свой куртец держать буду?

— Ну как хотите, — махнула рукой Гришкина мама. — Вот десять марок. Купите себе кофе и бутерброды и отсюда ни ногой.

— Да нет, здесь очень уютно, — решил успокоить ее Олег. — Десять марок нам надолго хватит. Никуда мы не денемся, идите звонить.

— Ну ладно, — махнула очередную таблетку валерьянки Гришкина мама, усадила ребят за столик, купила им по чашке кофе и по бутерброду с ветчиной и помчалась звонить.

Друзья, прихлебывая крепкий кофе со сливками, принялись за изучение языка страны пребывания.

— А вот скажи мне, геноссе, — наморщил лоб и принялся листать страницы разговорника Гришка, — как будет по-немецки такая вот фразочка: «Еще раз подтверждаем, что в момент погрузки мешки с товаром были в состоянии, описанном в коносаменте»?

— Какие кони? — даже привстал со своего места Олег. — Ты чё гонишь?

— Да все очень просто, — отмахнулся от него Гришка. — По-немецки звучит это так: вир бестатиген нохмальс дас бей дер верладунг ди саке мит дер варе ин дем зустанд варен лер им коносамент бешрайбен ист!

— Стой, стой! — прервал его Олег. — Ты чего сразу в дебри полез? Ты давай что-нибудь попроще, нам познакомее!