Эшли ушла спать, а она задержалась в кухне. Разложила на столе карту Лондона. Без труда нашла Клот Фэр и госпиталь Святого Варфоломея. Отыскала сад Томаса Мора и Олдерсгейт-стрит. Удивительно, но Лоис жила в двух шагах от него. А вот до книжной лавки оттуда далековато.

Ну и пусть, — отмахнулась она от незначительного неудобства. Было бы идеально разъехаться в одно время: Эшли с Ньютом — к мистеру Уорду, а она — на Олдерсгейт-стрит. Остаться одной в пустом доме… По спине поползла липкая позёмка страха. Ольга передёрнула плечами — трусиха. Думать о подобном на сон грядущий, значит, не выспаться. К тому же со съёмом комнаты может не получиться, да и та, скорее всего, окажется не по карману. Никак, центр Лондона, его деловая часть. К тому же, нет ли опасности столкнуться там с кем-нибудь из знакомых семейства Стакей или Малгри? Что это? Перст судьбы или её насмешка? Вот и посмотрим.

***

Когда Ольга пришла в лавку, там вовсю кипела работа. Рабочие выносили мебель и узлы с одеждой, освобождая комнаты второго этажа.

Хуффи Уорд по-прежнему был занят выполнением заказа. Щурясь от яркого света ламп, он колдовал над фолиантом, зажатым в тиски переплётного механизма. Точными выверенными движениями срезал потрёпанную раскрошившуюся кромку книжного блока. Каждый раз отвлекался, когда кто-то из рабочих проходил мимо. Ему мешали, и это его раздражало. Он недовольно хмурился, и всякий раз бормотал под нос крепкое словцо. Но дальше недовольного бурчания не шло — терпел.

Ольга осмотрела мастерскую. Если соорудить перегородку с дверью, то комнату можно изолировать и сделать непроходной. Большую звукоизоляцию это не даст, но постоянное мелькание кого-то — её, Эрны, Ньюта, кого-нибудь ещё — в складское помещение, кухню и на второй этаж не будет отвлекать мужчину от работы.

Вопрос с мастером решился быстро, потребовав дополнительных расходов. Видимо, на ремонте сэкономить не получится.

Подбор обоев и краски много времени не отнял. Ольга успела составить смету расходов, а Эшли всё не было. По непонятной причине та уже задерживалась на два часа от расчётного времени. Ольга нервничала. От беспокойства к горлу подкатывала тошнота — с женщиной могло случиться всякое. Когда она, наконец-то, торопливо вошла в дверь лавки, Ольга обрадовалась. Пропажа выглядела хоть и уставшей, но довольной.

Знакомство Эшли с владельцем лавки прошло без осложнений. Как и предполагала Ольга, женщина вызвала у мистера Уорда симпатию и участливую улыбку. Привезённый ею ещё горячий ленч так и вовсе покорил старого джентльмена.

— Пришлось припоздниться. Вот, — Эшли виновато опустила глаза на освобождаемую корзину. — Подумала, что от ленча никто не откажется.

Она открыла глиняный горшок:

— Здесь фагот на скорую руку.

Достала укутанную в полотенце кастрюльку и накрытую тарелкой миску:

— А здесь картофельное пюре и жареный угорь.

Ольга приятно удивилась:

— Я и не подумала об этом, — от аппетитного запаха в животе заурчало и закружилась голова. — Спасибо, Эшли.

— А у меня к чаю есть сконы и грушевый джем, — сказал мистер Уорд, шумно нюхая воздух и снимая передник.

Фаготом оказались фрикадельки в соусе, сформированные из фарша свиной печени и сердца, с луком и панировочными сухарями, завёрнутые в бекон. Сконом — небольшие булочки быстрого приготовления из овсяной и пшеничной муки. Они разрезались на две половинки и подавались с маслом и джемом.

— Ну что? — спросила Ольга Эшли, когда они после ленча остались в кухне одни. — Как ваша поездка на Олдерсгейт-стрит?

Женщина собирала посуду для мытья:

— Мисс Айон уже сегодня освободит комнату, и я спросила миссис Макинтайр — хозяйку дома, — есть ли у неё новая жиличка. Она пока в раздумье, сдавать ли комнату вообще.

— Макинтайр? — переспросила Ольга.

Эшли кивнула:

— Миссис Сондра Макинтайр из Шотландии. Она вдова. Её покойный муж, кажется, был военным. Кстати, мисс Айон платила за комнату, полный пансион и уборку пять шиллингов.

— Ого! — не сдержалась Ольга от разочарованного возгласа. С её-то на всё про всё тремя шиллингами зарплаты… Конечно, есть заначка с двадцатью пятью фунтами и золотой цепью от брегета. Но это неприкосновенный запас.

Эшли, перехватив огорчённый взгляд леди, продолжила:

— Дело в том, что миссис Макинтайр — женщина пожилая и страдает болезнью ног и одышкой. Она даже не поднимается на второй этаж. К ней через день приходит наёмная служанка. Она убирается в доме, ходит на рынок и кое-что готовит из еды. А хозяйке стало трудно готовить ежедневно. Вот она и хочет найти жиличку без пансиона.

— Мне бы подошло, — сказала Ольга. — И я согласна сама убирать комнату, но… думаю, до трёх шиллингов она всё равно цену не снизит.

— Не снизит, — тяжело вздохнув, согласилась Эшли.

— Значит, не судьба. Буду искать другой вариант. Только пока не знаю как. Наверное, для начала придётся выбрать район и обходить улицы в поисках объявления на стенах домов или дверях, спрашивать жителей.

— Мисс Табби, я вот думала всю дорогу… — мыла Эшли посуду и поглядывала на леди. — Давайте-ка мы сегодня, как только закончим здесь, поедем с вами туда и поговорим с хозяйкой. От нас не убудет. Я видела комнату: на втором этаже, светлая и просторная. Она мне очень понравилась. Не сравнить с той, где вы живёте сейчас. Надо как-то уговорить миссис Макинтайр. Я бы через день-два приходила к вам убираться. Есть будете здесь, в лавке. Так что готовить там вам не придётся. А попить чаю… Попьёте. Если захотите что-нибудь приготовить сами, то приготовите. Думаю, хозяйка не будет возражать, если вы при этом угостите и её.

— А вода, ватерклозет в доме есть?

— Не знаю, не смотрела, — пожала плечами Эшли, вытирая вымытую посуду полотенцем и составляя в комод. — За такие-то деньги должно быть всё, даже ванна.

Ольга согласилась. За спрос не бьют в нос. Следовало поспешить. К пяти часам придут соседки на чаепитие.

К удивлению Ольги интересующий её дом оказался трёхэтажным, террасным, с окнами, выступавшими эркером на фасаде, расположенным в необычайно уютном, тихом и зелёном переулке. Едва ощутимый ветерок разносил пряные запахи цветущих сирени и пирамидальных соцветий-свечей каштана.

За низким кованым ограждением от густо разросшихся цветущих кустов жасмина и акации исходил упоительный сладкий аромат.

На высоком чисто выметенном крыльце у парадной двери терракотового цвета стоял стул, на котором сидел упитанный рыжий кот. Лениво глянув на визитёрш, он широко зевнул и развалился на сиденье, полностью его заняв.

— Знаем-знаем, ваш стул, — осторожно почесала кота между ушей Ольга. Тот снисходительно мяукнул и зажмурился от удовольствия.

Хозяйка долго не открывала.

— Прислугу не держит, а сама быстро дойти не может, — подсказала Эшли, удерживая Ольгу за руку, собравшуюся постучать во второй раз. Дверной молоток в виде головы сатира с кольцом в оскалившемся рту выглядел предупредительно-угрожающе.