– Тара, сюда, быстро!

– Мне пора, – пробормотала она и кинула трубку, не дав Джудит возможность попрощаться.

Тара бросилась наверх.

– Я пошел на кухню за стаканом воды, а когда вернулся, увидел эту картину, – Том указал на кровать.

Девушка села на колени и взяла старика за руку.

– Альф, ты меня слышишь?

Прижавшись ухом к его груди, она к своему облегчению услышала тихое сердцебиение.

– Альф, – позвала она снова, легонько тряхнув его за плечо, но ответа не последовало. – Том, вызывай «скорую».

Тени удлинились. Удушающая жара стала наконец спадать. Около часа они ехали куда-то в горы. У Вайолет заложило уши, а желудок бурчал от голода. По спине струился пот, и она подумала, что, когда наконец вылезет из машины, на сиденье останется мокрое пятно. Но этот вечер должен навсегда остаться в ее памяти. С блестящими глазами они будут слушать историю о том, как их дедушка сделал предложение их бабушке высоко в горах, в прекрасном ресторане, окруженном бугенвиллиями. В воздухе витал запах хвои, розмарина и лаванды. Их проводили к угловому столику. Далеко внизу по дну ущелья бежала горная река. То ли от такой высоты, то ли от предвкушения у Вайолет закружилась голова.

– Откуда ты узнал про это место? Оно же затеряно в горах.

– У меня есть свои источники информации, – улыбнулся Ларри.

Он щелкнул пальцами и приказал официанту принести бутылку лучшего шампанского.

Вайолет поерзала на стуле. Вот оно. В бокале шампанского будет обручальное кольцо. Она взяла в руки меню, но оно было полностью на испанском. С французским у нее было не очень, и все же она могла припомнить хоть какие-то слова из школьной программы.

Ларри наклонился и забрал у нее меню.

– Оно нам не пригодится. Будем есть фирменное блюдо.

– Ого, и что это?

– Молочный поросенок.

– Молочный поросенок?

– Да. – Он освободил пространство в центре стола, и подоспевший официант водрузил туда бутылку шампанского.

– С днем рождения, Вайолет, – сказал Ларри, поднимая бокал.

Она заглянула в свой бокал и осторожно отпила.

– Итак, это молочный поросенок, – повторила она.

– Ну, да, а что? – спросил он, заново наполняя бокал.

– То есть это… маленький поросенок? Совсем молодой?

– Все верно. Вскормленный исключительно материнским молоком. Его закалывают в возрасте от двух до шести недель. Шесть часов на вертеле, и мясо буквально тает во рту. Объедение, – он причмокнул губами и рассмеялся.

Вайолет сделала еще глоток и посмотрела на Ларри поверх стакана. В очередной раз в глубине ее души зашевелились сомнения, неопределенные, но игнорировать их было невозможно. Она и сама не понимала, в чем дело, но ее бойфренд изменился. Опоздал, приехал на другой машине, из-за чего Таре пришлось остаться. Если бы ее так не увлекала мысль о путешествии, можно было и раньше заметить. Что-то не так. Он стал холодным и отстраненным, словно Вайолет действовала ему на нервы. На корабле, когда ей стало плохо, Ларри быстро потерял терпение. Она чувствовала себя обузой. А потом была разбитая губа. Он искренне раскаивался и уверял, что это произошло случайно. Но случайно ли?

Выпитое на пустой желудок шампанское не имело никакого отношения к ее головокружению.

– Мне нужно в дамскую комнату, – сказала Вайолет, вставая.

Наклонившись над раковиной, женщина посмотрела на себя в зеркало. Что ей на самом деле известно о Ларри? Может, ей затуманило голову его богатство? Неужели она была такой пустышкой… Открыв кран, Вайолет подставила руки под холодную струю. Наверно, она так отчаянно жаждала обеспеченного будущего для себя и дочери, что просто ухватилась за этого мужчину, как утопающий за спасательный круг. Погруженная в раздумья, она присела на край туалета. Он влюбилась в Ларри или в идею благополучной жизни домохозяйки из пригорода, которую заботят лишь приглашения на коктейли. У Ларри есть садовник и прислуга, которая занимается домашними делами, так что ей остается только… Что ей останется? Целыми днями ее муж будет пропадать на работе, о которой она имела весьма туманное представление. На все ее вопросы он бурчал что-то нечленораздельное про акции и ценные бумаги. Ее жизнь превратится в бесконечную череду посиделок за кофе и официальных ужинов.

Безусловно, этот мужчина был очень хорош собой. И крайне щедр. Однако кое-какие детали не вписывались в этот образ. Порой он становился грубым и не считался с чувствами своей подруги.

Какая же ты дура, Вайолет Добс. Почему ты раньше себе не задавала этих вопросов?

Надо было слушать Тару. Она взглянула на свое лицо. Щеки раскраснелись. Это было заметно, несмотря на загар. Вайолет задрала голову и уставилась в потолок.

– Мне так жаль, Тара. И почему я тебя не слушала? Ларри не для меня… не для нас. Как я могла этого не замечать?

Вайолет сделала глубокий вдох. Произнесенные вслух, эти слова придавали ей уверенности.

– Обещаю, детка, я больше никогда не оставлю тебя ради мужчины. С этого момента нас будет двое. Только ты и я.

Пора возвращаться за столик.

– Ты, кажется, покраснела, – заметил Ларри, взяв ее за руку.

– Да? Ну, тут довольно жарко, чувствуешь?

– Я заказал поросенка.

– Эмм… Прекрасно.

Мужчина отпустил ее руку, вынул из кармана пиджака маленькую черную коробочку и протянул ее над мерцающей свечой.

– Это тебе.

Всю свою взрослую жизнь Вайолет ждала этой минуты. Но вместо эйфории она лишь чувствовала, как сильно пересохло во рту.

– Что… Что там?

– Открой.

Она заставила себя поднять крышку футляра. Вздох облегчения, наверно, был слышен даже за самыми дальними столиками.

– О, Ларри. Это так… мило.

Ее спутник извлек из коробочки овальную бриллиантовую подвеску на тонкой серебряной цепочке.

– Два карата, – похвастался он. – Сними с шеи эту штуку, и я надену тебе подвеску.

– Я надену ее в следующий раз, а сегодня пусть на мне будет кулон, – ответила она, накрыв ладонью маленькое серебряное сердечко.

Ларри сжал челюсти и сделал долгий медленный вдох через ноздри. Когда он наконец заговорил, его голос звучал спокойно и размеренно.

– Ты предпочтешь дешевую безделушку бриллианту? Знаешь, сколько он стоил?

– Просто Тары нет рядом, и мы даже не смогли ей позвонить. Эта вещица связывает меня с ней.

– Женщины. Никогда их не понимал, – Ларри покачал головой. – Эй, Мануэль, принеси-ка нам бутылку риохи, – крикнул он официанту.

Тот нахмурился, но слово «риоха» явно разобрал, так как несколько мгновений спустя появился перед ними с бутылкой и водрузил ее в центр стола. Не говоря ни слова, откупорил ее и налили понемногу обоим гостям. Ларри проводил его взглядом, схватил бутылку и наполнил свой стакан до краев.