приеме у английской королевы, сидит мама. Увидев меня, улыбается довольно и, кивнув на костюм, висящий на дверях санузла, замечает с улыбкой.

– В кого ж ты у меня такой красивый, сыночек?

Тут же, как по команде, поворачивается Люба.

– О господи, – ойкает, закрывая лицо руками. – Тимур, ты подрался?

– Я бился на смерть, дорогая. И кажется, хорошо уделал этого гада Маратку. Все, дамы, – мотаю головой. – Войны закончены, дальше только мир. Слишком много внешних врагов у семьи. Не будем плодить внутренних. Я вам не предлагаю целоваться, но перемирие прошу соблюдать. Ради меня.

И оставив двух любящих меня женщин, поспешно скрываюсь в санузле.

Маман у меня, конечно, ведьма. Вот как угадала, что я тут как оборвыш хожу!

Видимо из кабинета приволокла костюм. Но оно и правильно. Вовремя сообразила.

«Мама-мама, – смотрю на себя в зеркало. – Пусть кто угодно стоит за взрывом в «Алмазе», но только не ты!»

Мокрой рукой поправляю отросшие волосы. Провожу пальцами по заросшим щекам.

– Нормальные люди к свадьбе готовятся, – напоминает мне ехидненько внутренний голос.

– Меня Люба и таким любит, – отмахиваюсь я, выходя к невесте.

Беру ее руки в свои и обещаю тихо-тихо.

– Ты не пожалеешь, Любовь моя!

Суровый запускает в палату какую-то строгую тетку с папкой под мышкой. Шествие замыкает Катерина.

Никакая это не свадьба. Нет фейерверков, пьяных гостей, и голубей в воздух никто не запускает. Рядом с мамой стоит Милана, и чуть поодаль – ее муж.

Успели таки! Жаль Годаровых нет. Но я что-то не смог им дозвониться.

– Тимур, мы даже не подозревали, – охает малая, подскакивая.

– Я тебе по гроб жизни должен, – шепчу, прижимая к себе обеих девчонок. И натыкаюсь на хмурое лицо тетки из ЗАГСа.

– Мы готовы, – киваю, выпуская из объятий Милану. Прижимаю Любу к себе покрепче. Моя. Только моя. Никаким Маратам и Алимовым не разорвать нашу связь.

Стоим в обнимку. Внимательно слушаем избитые веками слова. Совет да любовь, верность и уважение. Но в этот раз для нас они звучат по-иному. Наверное, стоило пройти через все испытания, чтобы сейчас оказаться именно в это время в этом месте и сказать строгой тетке «Да!».

И клянусь, другой свадьбы мне не надо!

Глава 41

Люба

– Другого украшения не нашлось? – едко бросает Альбина, когда я прикрепляю к поясу привезенную Тимуром брошку. – Стоило из-за такой фигни мужика гонять…

– Это мамина, – замечаю коротко.

Вижу, как передергивает мою будущую свекровь. Она поджимает губы и, отходит в сторону. Поправляет цветы в вазах и всем своим видом показывает полную отстраненность.

Ну женится сын на какой-то… Но это так, блажь. Ненадолго.

– Все не просто, – замечает Альбина, встретившись со мной взглядом. – Но сейчас объяснять нет времени.

– Мне не интересно, – мотаю головой. Деловито подхожу к зеркалу. Поправляю диадему и смотрю, не размазалась ли тушь на глазах из-за подкативших слез.

Все нормально, но ощущение какой-то надвигающейся беды. Даже руки дрожат.

«Это всего лишь паника. Предсвадебная лихорадка», – успокаиваю саму себя. Болтаю о пустяках с Миланой. И всем своим видом не замечаю Круэллу.

Тимур вываливается из ванной в костюме и бабочке. И сразу становится рядом.

– Люблю, – шепчет тихо. Сжимает мою ладошку в своей лапище и внимательно смотрит на тетку в длинном красном платье.

А я моментально успокаиваюсь. Мой любимый рядом. Сегодня наша свадьба и нечего паниковать. Перевожу взгляд на сестру. Сосредоточенная и важная, она стоит с другой стороны. Хватает меня за вторую руку и крепко сжимает пальцы.

– Твоя мечта сбылась, – шепчет на ухо. Но Манучаров слышит каждое слово.

– Я личный Любушкин Газпром. Ее мечты всегда сбываются.

Смеются Макс и Милана с мужем. Слегка улыбается Альбина. Не знаю, как дальше сложится наша жизнь, но общаться с этой гадиной я не намерена.

– Пообещай, – ласково просит муж, как только мы остаемся в палате одни.

– Что? – смотрю изумленно. Пью лимонад из высокого бокала и закусываю черной виноградиной. От небольшого фуршета на импровизированном столе остались закуски и фрукты.

– Я хочу, чтобы в семье был мир, Люба, – чуть нахмурившись, роняет Тимур. – И ты, и мама очень дороги для меня. Но я-то еще стерплю. А нашим детям как прикажешь жить? Метаться между вами? Я предлагаю закопать топор войны.

– Я не могу. Из-за нее умерла моя мама, – всхлипнув, утыкаюсь в широкую грудь. – Да и ко мне она относилась плохо. В Ангельском по любому было лучше, чем в детском доме. Но дети не должны жить в равнодушии. Понимаешь? А я жила. И если бы не ты…

– Ну все, все перестань, – спохватываясь, встревоженно бухтит Тимур. – Это я дурак, завел больную тему. На людях сдерживайся, нашим детям давай общаться с бабкой и дедом. Этого вполне достаточно. Больше я тебя ни о чем не попрошу.

– Согласна, – киваю и тут же чувствую угрызения совести. Тимур ради нашего счастья ездил к Алимову. А я стою горой за свои старые принципы? Но и предать маму не могу. Может, со временем и стану относится к Альбине добрее. Но не сейчас…

Обвиваю руками крепкий торс. Впечатываюсь носом в ключицу. Хочу сказать, что люблю больше всех на свете. Но в этот момент в дверь стучат. И сначала на пороге появляется Суровый, а за ним неспеша входит Катя.

– Давайте отмечать, – заявляет, доставая из-за спины пакет из моего любимого ресторанчика. – Я тут заказала, – смеется, выкладывая на стол одноразовые судочки с креветками, мидиями и осьминогами. Следом идут судки побольше с шашлыками.

– Потом проветрим, – косится на меня. – Надеюсь, тебе не станет плохо, систер?

– От моей любимой еды? – весело вскидываюсь я. – Да ни за что! Обещаю попробовать все!

– Как-то я об обеде не подумал, – чешет затылок муж. – Что-то забегался из-за Маратки.

– Он в полиции? – спрашиваю, нахмурившись. Ненавижу этого человека!

– Конечно, – мрачно кивает Тимур. – Я постараюсь упечь его на долгий срок. Но провалился бы он… Давайте выпьем за Любу. Моя умная и красивая жена обвела вокруг пальца опытного наемника.

– Вы оба постарались, – улыбается Макс.

– За это и выпьем, – радостно перебивает его Катя и обращается к моему мужу. – Сделай мою сестру счастливой, Тимур! Она это заслужила…

– Тут без вопросов, – смеется Манучаров притягивая меня к себе и добавляет ворчливо. – Нужно еще тебя выдать замуж…

– Зачем это? – возмущенно фыркает Катерина. – Мне и так хорошо.

– Ты просто не представляешь, как важно иметь надежный тыл…

– А у меня яйца не отстегиваются, – отмахивается Катерина.

Мы с Тимуром смеемся, а Суровый, поперхнувшись от неожиданности, пытается побороть приступ кашля.

Удобно устроившись тепле