В прошлый раз я думала, что мое сердце вот-вот остановится; боль была такой острой, такой ужасной, он отвел меня к Матроне Проклятий и Ядов, моей матери, о которой я не знала. Она сделала тоник, и мне стало легче. Насколько я знала, она все это время держала Витторию под землей, и я была бы не в восторге от такой же реакции без ее присутствия.

Гнев привлек меня ближе к себе, чтобы осмотреть рану, его взгляд был ледяным и жестоким.

— Это была не ты; это мои крылья. Магия, связывавшая их, отреагировала на магию, блокирующую твои воспоминания. В сочетании получилось слишком много магии, и вода восприняла это как угрозу.

Он внимательно изучал мое лицо.

— Я расспросил Селестию об этом. Она не думает, что вода может ранить тебя снова. Она так же сказала, что ее тоник все еще действует. Если бы я не был уверен, я бы не рискнул.

История вернулась ко мне. Одна, которую Селестия рассказала в ту ночь. О воде, принадлежащей богине, что пытается вернуть то, что ей принадлежит. Гнев сказал, что это бред и ей стоит прекратить распространять ложь. Я перевела взгляд с воды на него, пытаясь восстановить историю. Что-то не дает завершить историю… что-то…

— Раздевайся. —   Гнев отступил и взглянул на мою грудь. Он стянул рубашку и развязал штаны. Его коварные губы поднялись в ухмылке, будто бы он точно знал, куда мои мысли уходят с этим единственным словом. — Давай окунемся в воде и залечим эти отвратительные раны.

— Я бессмертна, разве нет?

— Не полностью. По крайней мере пока. — Он переплел наши руки и повел меня к воде, которая, как я помнила, была теплой, словно в ванне. — Присоединяйся ко мне, миледи. Пожалуйста.

Я вспомнила, как он сказал, что вода обнажает истину.

Сейчас я хочу правды так же сильно, как исцеления. Я шагнула на сверкающий темный песок, позволяя льдисто-голубой воде плескаться о мои пальцы. Лагуна была волшебной, очаровательной. Она звала меня.

Гнева отступил, углубляясь, чтобы дать мне немного места. Я нагнала его и взяла за руку, наслаждаясь, как вода и пузырики шипят на моей коже.

Мы шли вглубь, пока моя грудь полностью не оказалась под водой, и волшебная вода не начала исцелять мою рану. Это было невероятно. И немного странно от того, что вода очищала мою рану, потом соединяла мою кожу. Даже рана, которую я сделала, давая клятву в доме Гордыни, исчезла. Моментальный дискомфорт сменился приятным покалыванием.

Гнев смотрел, как работает волшебная вода, и на обычно холодном лице было беспокойство. Он выглядел готовым сорваться и атаковать при любом проявлении неприятностей.

— Лучше?

Я посмотрела вниз, радуясь, что рана зажила. Тонкие серебряные линии остались, но шрамы не пугали меня. Не так, как секреты, которые Гнев все еще хранил.

— Намного.

Мой муж поднял руку и провел пальцем по моей плоти, убеждаясь, что все хорошо и действительно зажило. Я взглянула за его плечо, любуясь фазами луны, нарисованными на камне, пока он продолжал свой тщательный осмотр. Я представила, как он часами сидит с краской и рисует их, что было маловероятно. Хотя он постоянно удивляет меня. Возможно, так и было.

— Есть ли причина, по которой ты продолжаешь спасать мою жизнь, когда она в этом не нуждается? — Я снова посмотрела на него, ожидая. — Я думаю есть что-то, что заботит тебя.

Гнев обошел вокруг меня, от его движений волны плескались о берег. Я не была уверена, проклятие не дает ему говорить или он сам тщательно выбирает, чем со мной делиться.

— Насколько я знаю, если твое сердце остановится, пока ты не полностью восстановлена, это убьет тебя. Пока я не буду уверен, предпочитаю не рисковать.

— Зависть сказал, что капля бессмертия побеждает смертность.

Я умолчала о том, что Зависть был против вырывания моего сердца, даже несмотря на свои слова.

— А ты так хочешь отдать свое сердце? — Он спросил.

Я обвила его шею руками, нуждаясь в физическом контакте. Его руки автоматически обняли меня за талию, прижимая меня ближе, я ощущала нежность и комфорт. Мы обошли весь ад, и я хотела насладиться прибыванием здесь, вместе. В защите. Он наклонил лицо и его губы коснулись моих, поцелуй голодный и наполнен чистыми, сильными эмоциями.

Когда мы оторвались друг от друга, тяжело дыша, наши губы распухли. Я ухмыльнулась.

— Для тебя? Я бы отдала свое сердце.

Он посмотрел на меня, его эмоции было тяжело прочитать. И я подумала, что он все еще не может отдать мне свое сердце, несмотря на то, что мы уже женаты, пока наши демоны из прошлого все еще не уничтожены. Может быть, поэтому он ничего не упомянул о том, чтобы мы завершаили церемонию, которая скрепит наш брак навсегда.

Конечно, у нас не было много времени обсудить это прежде, чем на нас напали волки и мы были разлучены, но все же. Пока я не успела побеспокоиться об этом, губы Гнева опять нашли мои, будто его жизнь зависела от этого.

Его язык требовал проникновения, и я открыла губы, приветствуя его вкус. Поцелуи Гнева были чистым опьянением. Каждое искусное движение или поддразнивание его языка заставляло мое тело желать больших вещей, которые он может сделать своим греховным языком.

Жар разливался внизу живота, пробуждая желание.

Все, на чем я могла сосредоточиться, это его руки, лениво двигающиеся от моей талии к ребрам, его большие пальцы касались низа моей груди. Он погладил меня одним из них, его губы перешли на мое горло, от этих ощущений маленький бугорок затвердел, и мелкая дрожь удовольствия пронзила меня.

Чуть грубые руки скользили вверх и вниз по моему позвоночнику, его ласки были легкими, нежными, сводили с ума в лучшем случае. Он касался меня, будто бы я драгоценна, как будто каждое объятие было моментом, которым стоит дорожить, баловать себя и наслаждаться. Так и было. Для него, он знал, каково это иметь такой конец, чтобы потерять меня. Я должна быть благодарна, что не могу вспомнить это.

Я коснулась его так же лениво, исследуя каждую часть тела воина, как будто это неизведанная территория, предназначенная только мне. Никогда не позволю кому бы то ни было разлучить нас снова. И я боролась бы всем, что у меня есть, чтобы вспомнить его и то, что мы разделили.

Он оторвался от поцелуя, а его взгляд потемнел, когда он глянул вниз, смотря как я касаюсь его боков и сильной