Молодой человек прищурился, внимательно посмотрел на Иакова и почувствовал, как от вида этого милого улыбающегося мальчика внутри все леденеет. Он прервал Иакова одной фразой:

— Сейчас все сделаю как надо. Половина квартиры моя.

Иаков, даже не успев испугаться, утвердительно кивнул. Нотариус извлек из своего огромного портфеля ноутбук, маленький принтер и прямо на глазах у изумленного Иакова вывел этот же «Договор пожизненной ренты» на имя Иакова, датировав его днем приезда Иакова на памятный вокзал, скрепил его печатью, удостоверил, затем точно так же составил завещание и удостоверил его.

Иаков, натренировавшись выводить подпись старухи, виртуозно подделал ее почерк везде, где это было нужно, а затем уже от своего имени подписал договор купли-продажи на половину старухиной квартиры в пользу нотариуса, без числа.

В течение следующих нескольких дней все прошло как по маслу, столь удачно приглашенный нотариус мгновенно оформил все на наследника, который, уплатив налог деньгами, найденными у старухи, вступил в права владения, и обе части квартиры были благополучно проданы на 25 % ниже своей рыночной стоимости агентству, которое не стало задавать лишних вопросов.

Иакову понравились все эти люди — с ними было легко. Они давно жили по тем самым законам, которые Иаков сам открыл для себя. Словно молчаливо договорились. Потом он спрашивал себя — почему они его не тронули? Почему дали уйти с его частью добычи? Не находя ответа, он не стал мучить себя слишком большим количеством «почему», просто принял с благодарностью преподнесенный урок и даже решил, что в будущем тоже будет заниматься недвижимостью.

Когда это случилось, Иакову было восемнадцать лет.

Приобретение однокомнатной квартиры и прописка позволили Иакову окончательно закрепиться в большом городе. После жилищной истории он решил учиться на юриста. Все внутри говорило о большой практической пользе данной профессии. Оставшихся денег вполне хватало, чтобы неплохо обустроиться и поступить в приличный институт.

Поступив на первый курс, Иаков немедленно задумался о трудоустройстве. В группе он быстро приобрел влияние, так как принимал участие во всех мероприятиях, приглашал сокурсников к себе в гости и особенно не распространялся о своем происхождении. Родителей нет, была одна бабушка, которая умерла недавно. Вот и все, что окружающие знали об Иакове. Странным образом среди большого числа сокурсников, с которыми был знаком Иаков, вокруг него оставались только те, кого принято называть «золотыми детьми».

Временами Иаков пропадал, говоря, что уезжает по делам. Деньги у него были, а откуда они брались, никто особенно не интересовался. «Геронтологический центр», основанный Иаковом при помощи того самого нотариуса, работал исправно. Старички, нуждающиеся в заботе, тянулись вереницей, подписывая договоры, по которым им обещались медсестры-сиделки, содержание и небольшие развлечения. Иакова и его подручного спасало отсутствие жадности. Старички умирали редко, тихо и незаметно, так, чтобы ни у кого не вызывать подозрений, а учредителям ООО «Геронтологический центр „Забота“» хватало на жизнь.

Однако Иаков понимал, что вечно этим зарабатывать нельзя. Несколько безуспешных попыток «трудоустройства по специальности» показали ему, что здесь также предстоит долгая и упорная работа.

Обдумывая различные варианты «вхождения в общество специалистов», Иаков понял, что единственный его шанс, который нужно использовать, — это женитьба. Перво-наперво Иаков критически оценил свои внешние данные и посетил стилиста. Вертлявый молодой человек, которого так и хотелось назвать «цирюльник», дал ему несколько ценных советов, произвел стрижку и окраску волос, посоветовал носить зеленые контактные линзы и сменить гардероб на что-нибудь кожано-кашемировое. Иаков так и сделал, и из неприметного милого паренька превратился в знойного обольстителя. Несколько месяцев работы над телом довершили картину. Зачем же все это было? Через полгода, когда чудесное преображение завершилось и большинство девчонок стало открыто вздыхать по нашему герою и разговоров было только о нем, Иаков, тщательно взвесив свои материальные возможности, начал самое галантное ухаживание в истории за одной из сокурсниц — Рахилью, дочерью владельца самого престижного и высокооплачиваемого юридического бюро в городе. Превозмогая зевоту и скуку, он проштудировал несколько дамских романов, дабы сделать свои ухаживания такими, «о каких мечтает каждая женщина». Он осаждал ее вниманием, подвозил домой, присылал цветы, старался показать, что он настоящий мужчина, но сердце у него мягкое, доброе и она одна зажгла в его душе пожар… Иаков шел на свидание как на работу, тщательно взвешивая свои действия, дозируя комплименты, интимные намеки, выверяя «случайные жесты». Но Рахиль, пользовавшаяся большим успехом, так как, к несчастью, была действительно красива, не увидела в ухаживаниях Иакова ничего другого, кроме привычного интереса к ее модельной персоне. Высокая, стройная, снявшаяся в нескольких клипах — она томно смотрела на мир из-под полуопущенных ресниц, будучи твердо уверена, что благодаря своей красоте и происхождению всегда сможет протянуть руку и взять с серебряного блюда все, что ей нужно.

Через несколько месяцев ухаживания Иаков стал испытывать легкое раздражение. Дебильная ломака принимала все знаки внимания как должное. Он понял, что где-то совершил ошибку. Непробиваемость Рахили постепенно начинала его бесить, равно как и ее самодовольная тупость, сопровождающаяся инфантильной капризностью. Нужно заметить, что Рахиль на самом деле была феноменально глупа.

В момент глубокой задумчивости над ним раздался капризный голос.

— Все тоскуешь о моей сестре? — Перед ним стояла Лия, старшая сестра Рахили. Среднего роста, с довольно нелепой фигурой и бесцветным лицом, но, несмотря на очевидные недостатки телосложения, она тоже дочь Лавана — отца Рахили — от его первой жены. Лия была старше сестры почти на пять лет и училась на последнем курсе. Иаков уловил в ее раскосых глазках похотливый интерес. Завел разговор. Лия посетовала, что все ухажеры достаются сестре. Иаков сказал, что этой девушке не дороги подлинные чувства, что ей нужны только меха и драгоценности. В общем, вот так мило беседуя, они оказались в квартире Иакова.

Иаков, наученный дамскими романами, наутро сказал Лии, что все это было ошибкой и что он будет вновь добиваться расположения ее сестры. Лия, оскобленная и отвергнутая, рассказала все Рахили, та влепила Иакову оплеуху, чем освободила от всяческих «моральных обязательств». Тем временем Лия, как женщина с характером, принялась всячески осаждать Иакова своим вниманием, и тот, так же дозированно, выверенно и методично, стал «поддаваться». Потом постепенно стал показывать, что Лия ему «небезразлична», потом обнаружил, что у них «много общего», что у них «совместимость в постели», потом «счастье мое, я чуть было не прошел мимо, каким я был глупцом, если можешь, прости, если же нет, прощай, но в сердце моем ты будешь жить вечно», и вот Лия стала женой Иакова.

В конце концов, наш герой стал-таки зятем владельца крупнейшей юридической фирмы города, неважно, с какого края подъехав. Лаван был очень доволен, так как уже начинал опасаться, что старшая дочь никогда не выйдет замуж или выйдет, но так, что «мама не горюй». Иаков ему вроде бы понравился, но чувствовалось в зяте что-то пугающее, неясное, предчувствие какой-то силы, будто под кожей у этого улыбчивого, красивого, ухоженного сироты — глыба гранита.