Первый час ничего не происходило — почти ничего, за исключением того, что группа Омара, шедшая гораздо быстрее моряков, значительно приблизилась. Теперь Лаврова и Анисимова, которые сознательно замедляли ход и отставали от каравана, отделяли от бандитов всего полтора-два километра. Поглядывая время от времени на север, Лавров видел Горшенина, который ехал сбоку от каравана. На него пока никто не нападал.

Завидев впереди небольшую выемку, Лавров заявил:

— Все, пора нам прощаться с верховой ездой. Используем животных по-другому!

Спустившись в низину, где их было не видно, разведчики слезли с верблюдов, укрепили на их спинах мешки, чтобы их издали можно было принять за всадников, и, нахлестывая животных по бокам, погнали их вперед. А сами двинулись левее и засели в кустах акации.

Прошло всего несколько минут, и показалась первая группа преследователей: пятеро бандитов на крепких верблюдах. Впереди, нещадно нахлестывая своего верблюда, ехал свирепого вида бородач. Голова и грудь у него были перевязаны тряпками, на которых выступала кровь.

— Похоже, это сам Омар, — заметил Лавров. — А я думал, что свалил его окончательно. Никогда не стоит хоронить врага раньше времени…

Как видно, преследователи не догадывались о засаде. Лавров подпустил их почти вплотную и лишь тогда метнул в середину передовой группы гранату, а после этого открыл огонь. Анисимов между тем начал обстреливать тех, кто спешил вслед за главарем. Спустя несколько секунд уже не видно было ни одного всадника — лишь потерявшие хозяев животные бродили среди зарослей травы.

Однако бандиты и не думали отказываться от преследования. Рассыпавшись по саванне, они начали обходить разведчиков с флангов. Надо было отступать. Впрочем, Лавров с Анисимовым давно освоили этот маневр и, прикрывая друг друга огнем, стали двигаться вслед за ушедшими вперед моряками.

Бандиты наседали. Они оказались вовсе не мальчиками для битья, а умелыми бойцами. Пули так и свистели над головами разведчиков. Некоторое время им везло, потом везение закончилось: Анисимова ранили в ногу, и теперь он двигался, прихрамывая, а Лаврову пуля попала в локоть все той же левой руки. Рука повисла как плеть, приходилось обходиться одной правой.

Батяня уже стал сомневаться в том, что принял правильное решение, отрядив Горшенина прикрывать северное направление — старший лейтенант сейчас бы очень пригодился здесь, — но тут услышал с той стороны, где ехал Горшенин, звуки автоматных очередей. Стало быть, старший лейтенант тоже вступил в бой.

Перебегая с места на место, двое разведчиков отходили все дальше. Солнце садилось, оно уже почти коснулось земли. Лавров мельком глянул на часы: бой продолжался уже второй час. «Наверное, наши уже добрались до океана, — мелькнуло в голове. — Если так, то все в порядке». Однако у майора было горькое чувство: он начал понимать, что на этот раз, кажется, ему не суждено выбраться из переделки живым. А умирать в саванне, среди осточертевшей сухой травы и кустов, ужасно не хотелось. То ли дело родные волжские леса…

Под прикрытием огня Анисимова Лавров вновь сменил позицию. Теперь настала его очередь вести бой. Он послал одну очередь в ту сторону, где засели враги, вторую — и тут автомат смолк. Надо было сменить рожок. Он сунул руку в подсумок — и обнаружил, что там остался последний рожок и две гранаты. «Нет, видно, не судьба мне отсюда выбраться», — подумал майор. Присоединил рожок, положил рядом обе гранаты, вскинул автомат, целясь в своих преследователей, — и тут справа, прямо из-за ближнего куста, до которого было не больше двадцати метров, выскочили два бандита. Обошли все-таки!

Они мчались на Лаврова, стреляя на ходу. Одна пуля обожгла висок, другая ударила в грудь. Стало трудно дышать, и окружающий мир потемнел, словно разом наступила ночь. Но руки еще слушались. Гранату, надо бросить гранату… Последним усилием Лавров швырнул ее под ноги нападающим. Услышал взрыв, а еще прямо над головой что-то загрохотало, словно разом заработали несколько «АКМов» — но откуда им было здесь взяться…

Сознание возвращалось постепенно. Сначала он видел лишь сплошную белизну. Все кругом было белое — вверху, внизу и сбоку. И еще поддувал приятный свежий ветерок. «Словно в рай попал», — пришла откуда-то мысль. Но вслед за ней возникла и вторая: «Какой тебе рай? Тебе рай по уставу не положен. Нет, тут что-то другое…» Он постарался приглядеться к окружающей белизне, и это удалось: из белого тумана появились стены, потолок, накрывавшее майора одеяло — все действительно цвета свежего снега. А вот два круглых окна слева от койки были вовсе не белыми, а синими — цвета неба. А еще Лавров ощутил слабое покачивание.

Тогда майор попробовал повернуть голову — и это ему удалось. Поглядел влево и увидел пустую койку. Поглядел вправо — увидел другую койку, на которой лежал кто-то очень знакомый. Да это же Сашка Анисимов!

Едва майор вспомнил имя товарища, как тот открыл глаза. Их взгляды встретились, и в глазах капитана мелькнула радость:

— Очнулся! Вот здорово! А то мы уж беспокоиться начали…

— Где это мы? — спросил Лавров.

— Считай, на родине! — весело ответил обычно сдержанный Анисимов. — Это сторожевой корабль «Стерегущий». Правда, как шутит сам капитан, сейчас он временно превратился в пассажирское судно — столько посторонних на борту. Правда, сегодня, когда индийцев высадили, меньше стало…

— Где высадили? И куда плывем? — Лавров начал задавать один вопрос за другим, потом, перебив сам себя, заявил: — Нет, лучше расскажи, как мы сюда попали. Что там, на берегу, произошло?

И Анисимов начал рассказывать с самого начала — с того момента, как Лавров потерял сознание. Оказалось, что ушедшие вперед моряки, как и предполагал Батяня, двигались довольно быстро и уже на закате достигли океана. Но еще раньше, прямо на ходу, Юра Плотников установил связь с Центром и доложил обстановку. Получив новые координаты, «Стерегущий», который ждал моряков чуть севернее, сместился к югу и подошел максимально близко к берегу — почти на полкилометра. Подойти ближе не было возможности: берег к югу от Африканского Рога обрывистый, а в море здесь полно рифов. С корабля спустили надувные десантные лодки, и два взвода десантников высадились на берег. Показав отличную выучку, они в считаные минуты преодолели трехсотметровый обрыв и оказались наверху.

Одна группа десантников осталась с моряками, помогая им спуститься с обрыва, а затем переправляя их на борт корабля. А другая устремилась в глубь саванны, на выручку к своим.

— Надо сказать, поспели они вовремя, — заметил Анисимов. — Опоздай они хоть на пять минут — все, понаделали бы в нас с тобой дырок. Меня ведь уже окружили, я еле отбивался. А так… Ребята подоспели, посекли всех этих «омаров» в лапшу, а нас со всеми предосторожностями доставили на корабль.

— А с Кириллом что? Где он? — забеспокоился Лавров.

— Кирилл у нас, как видно, в рубашке родился, — отвечал Анисимов. — Получил всего одно ранение, да и то сквозное. Так что он здесь редкий гость: заглянет и снова убежит на палубу. А вот бандитам, которые на него наседали, повезло меньше: и самого Хасана, и еще двоих, что с ним были, десантники взяли в плен. Еще там, в океане, переправили их на итальянский эсминец, а он отвезет их в Кению — там в специальной тюрьме держат всех захваченных пиратов.