за границей, чтобы он опасался бандитов! Так или иначе Клейтон все выведал у него в том разговоре, который у них был после ухода Гвидо. Клейтон получил предупреждение.

Странно думал Кинтайр, что он способен говорить так хладнокровно, когда в нем сидит ужас. На время ему удалось закрыть этот ужас, он слышал его, но пока не чувствовал.

– Он мог выведать все у обоих братьев в понедельник, – кивнул Ямамура. – У Брюса в особенности, но ему нужно было посмотреть, можно ли превратить Гвидо в приманку … хм. Поэтому он позвонил чикагским бандитам. Однако…

– Никаких однако. Разве не очевидно, Триг? Брюс и Луиджи вели переписку на две темы, которые могли бы взорваться, если бы их сопоставили: Клейтон и преступность старого мира. Когда Брюс показал, что Клейтон не мог начинать, разместив в швейцарских банках депозиты в американских долларах, Луиджи должен был задуматься. Брюс даже небрежно соглашался, что вначале Клейтон мог взять немного валюты на черном рынке, что не казалось ему преступным. Или письма Луиджи заставили Брюса сомневаться, кто знает? Не обязательно чтобы произошло именно так, но для Клейтона это был слишком большой риск. У американского правительства, если оно заинтересуется, есть много возможностей проверить своих действующих за границей граждан. Поэтому Брюса нужно было устранить. Но вначале его следовало подробно допросить, чтобы точно узнать, что он знает. Например, информирован ли Луиджи настолько, чтобы стать опасным. Это работа для профессионалов.

– Вот здесь у вашей теории слабое место, – сказал Ямамура. – Если Клейтон на американской почве такой законопослушный, где он мог так быстро найти убийц?

– Намек на это есть в документах Брюса, – сказал Кинтайр. – А подробности добавляет ваша информация о телефонных звонках Клейтона. Он должен был позвонить одному из своих не очень респектабельных итальянских деловых партнеров. Припоминаю имя Дольче. Вы можете проверить у девушки с коммутатора. Сохраняются ли в телефонном офисе такие данные? Не знаю. Предположим, он звонил Дольче, если это он. И приказал ему: «Свяжитесь с недавно депортированными из Америки – вы можете представить себе это лучше, чем я, Триг, – и спросите, как мне связаться в этой стране с профессиональным убийцей». Он мог сформулировать это более эвфемистично, но суть была именно такова. На следующий день последовал ответный звонок Дольче или еще кого. (Зачем иначе такому занятому человеку, как Клейтон, задерживаться здесь, не возвращаясь домой? Потому что его основной офис постоянно связан с Италией, и девушка на коммутаторе, вероятно, говорит по-итальянски и может подслушать.) Так Клейтон получил номер Силенио, а также пароль или что еще нужно в таких случаях. Он позвонил из платной кабинки. Остальное нам рассказал О’Хирн.

Ямамура кивнул.

– Возможно, – сказал он.

– Скажите мне, что еще может объяснить факты. И позвольте мне продолжить. Кейтон приехал сюда по делам в прошлый четверг и устроил в своем номере прием для ученых историков, на которым были мы с Брюсом. Думаю, он искал подходящего козла отпущения. Оуэнс выглядел перспективным. Конечно, он не обманывал, как Гвидо, но Клейтон намекал, что сможет в будущем его использовать.

Клейтон очень постарался, чтобы у него было алиби на весь уикэнд. Конечно, было легко позвонить Брюсу и заманить его в тот дом. Он мог на глазах у всего мира позвонить из платной кабинки. Не знаю, что он сказал Брюсу, наверно, что нашел работу для Гвидо, но она конфиденциальная. Какую ложь он использовал, можете придумать сами.

В понедельник он вернулся в Сан-Франциско. Силенио доложил ему результат, получил деньги и получил приказ ждать. У Клейтона возникла проблема. Документы Брюса все еще находились в квартире Марджери. Силенио мог узнать это. Клейтону нужно было заглушить последний источник информации. Он вернулся сюда в четверг и пригласил меня на ланч. Я позволил ему понять, насколько удачно скрыты его следы – и когда я рассказал ему, что квартиру Марджери ограбили, это стало для него шоком. Он расспросил меня, узнал, что письма еще не прочитаны, и искусно направил подозрения на Оуэнса, которого я подозревал с самого начала. Однако он должен был понять, что нужно действовать быстро. Поэтому он остался в Беркли, хотя за ланчем сказал, что собирается вернуться в Сан-Франциско. (Какая любая иная гипотеза способна объяснить, почему он передумал и провел больше двадцати четырех часов своих продуктивных часов на этой стороне? Он, одушевленный кассовый аппарат?) Я снова встретился с ним в среду, когда у нас была стычка с Оуэнсом.

Клейтон вздохнул.

– Это самое ужасное. Я сидел и пил кофе с настоящим, подлинным убийцей. Он уговаривал меня увести на вечер Марджери. Я сказал, что у меня другое свидание. Если бы я пошел с ней, она была бы жива. Боже, если бы она пошла на свидание с ним, она была бы жива! Он хотел пригласить ее! Когда я сказал ей об этом, она ответила, что откажется от его приглашения. Он хотел убрать ее с дороги. Но когда она осталась…

И я сам помогал ей читать эти проклятые письма!

– С этого момента помедленней, – сказал Ямамура.

* * *

Позже детектив вышел во двор. Гвидо раскладывал на пороге пасьянс, полицейский наблюдал за ним. Полицейский сказал:

– Инспектор Харрис хочет получить ваше официальное заявление в участке, сэр.

Ямамура кивнул. Гвидо поднял брови и повернул голову в сторону коттеджа.

– Могло быть хуже, – сказал Ямамура. – Вы можете оставить его на час или около того, а потом поешьте вместе.

– Конечно, – сказал Гвидо.

Полицейский проводил Ямамуру до подъездной дороги. В участке его сразу направили в кабинет Харриса. Инспектор клал телефонную трубку.

– Сан-Франциско, – сказал он. – Они побывали по этому адресу. Следы пребывания, но дома никого.

– Есть еще новости?

Ямамура сел и вытянул длинные ноги.

– Майкелисов выпустили. Когда это сделали, Джин сломался – реакция, наверно, – и рассказал, где был субботу вечером и в воскресенье. У женщины.

– Не думал, что он станет скрывать это. Скорее стал бы хвастать.

– Сейчас у него металлические ноги, и этой женщине он платил. Немного, денег у него не было, но заплатил – впервые в жизни.

– Бедняга. Могу себе представить, что он чувствует.

– А что думает Кинтайр? – спросил Харрис.

Ямамура рассказал ему.

Харрис присвистнул.

– Это не пройдет даже большое жюри присяжных, – сказал он.

– Тем не менее эту нить стоит расследовать, – спокойно сказал Ямамура. – Интересно, где сейчас Клейтон.

Харрис взял телефон. Ямамура ждал.

Инспектор со стуком положил трубку.

– В отеле «Фэйрхилл» его нет. Попробую его квартиру в Сан-Франциско и офис. Номера знаете?

Вскоре:

– Ни там, ни там нет. Ну, это не преступление.