– Относительно передачи информации прессе, – сказал Ямамура. – Можете удержать всякие упоминания о Кинтайре? Он не в такой форме чтобы говорить с репортерами или даже просить их уйти.

– С радостью, – ответил Харрис. – Мы будем удерживать факты, как только возможно. Заставим газеты сотрудничать. Зачем сообщать убийцам, что нам известно? Они могут догадываться, что О’Хирн у нас, но не знают, что он рассказал.

– Хорошо. Теперь давайте я сделаю это заявление, чтобы я мог вернуться в свой офис. Может, там меня ждет клиент – ну, просто для разнообразия.

Клиентов не было. Ямамура полировал свой новый меч. Его все время преследовала мысль. Если Клейтон виновен, зачем ему исчезать? Харрис прав. Рассуждения Кинтайра неубедительны. Без дополнительных доказательств этого недостаточно даже для ареста собаки за то, что почесала укус блохи. Клейтону лучше сидеть на месте и изображать оклеветанного праведника.

Но знает ли он это? О’Хирна послали за Гвидо только потому, что Ларкин подрался в «Бродячей кошке». Если Ларкин запомнил имя «Кинтайр» и сообщил об этом через Силенио, Клейтон может догадаться. Ямамура взял свой телефон и набрал номер.

– Привет, Боб. Как дела?

– Еще дышу, – безжизненно ответил Кинтайр.

– В доме убийц никого нет. Клейтон тоже исчез. Вы с Гвидо можете быть следующей целью. Хочешь полицейскую охрану?

– Нет. Он был бы слишком глуп, если бы сейчас попробовал это, – без особого интереса ответил Кинтайр. – Особенно если не знает, как много знаю я. Вначале он должен это установить, а для этого нужно личное участие. Давайте попробуем восстановить.

Он излагал своим мысли ровным металлическим голосом.

– Силенио и Ларкин вернулись со своей… миссии и не нашали в доме О’Хирна. Они ждали, пока не встревожились, потом ушли и позвонили Клейтону в Беркли. Это должно было происходить очень рано, еще до восхода солнца. Клейтон мог позвонить старшим Ломбарди, представившись встревоженным другом, и узнать, что Гвидо не возвращался домой. Под тем же предлогом он мог обратиться к полиции Сан-Франциско – нет, они ничего не знают ни о Гвидо Ломбарди, ни о О’Хирне. Такой же ответ он мог получить в Беркли. Итак. Кто-то забрал их обоих. С учетом эпизода в «Бродячей кошке» он мог заподозрить меня. Я вспомнил, что у меня рано утром зазвонил телефон, но я не ответил. Может, это он пытался проверить, дома ли я? Если он проезжал мимо, мог увидеть мои опущенные занавеси. Он не мог знать, что О’Хирн здесь. Он мог заключить: либо я не имею отношения ко всему этому, либо я отвез О’Хирна куда-нибудь в другое место для частного расследования.

Если он списал меня и считает, что я ни при чем, это плохо. Он может предположить только, что О’Хирн у меня или у Гвидо, но где? Если бы он мог выследить и избавиться от нас – от любого человека, который может на него показать, – да, потом он сможет подкупить кого-нибудь, например, девушку по вызову, чтобы получить алиби на это время. И тогда ничего нельзя будет сказать о его действиях по эту сторону залива. Конечно, итальянская полиция и американские зарубежные агентства могут заинтересоваться его деятельностью за морем – но в худшем случае он сможет оставаться дома или уехать в какую-нибудь южноамериканскую страну, откуда нет экстрадиции. Но все это зависит от того, сумеет ли он меня найти…

Кинтайр неожиданно замолчал. Ямамура слышал, как резко положили трубку.

Немного погодя телефон снова зазвонил. Кинтайр сказал, как машина:

– Триг, вы быстрей меня можете заставить полицию вас выслушать. Вчера вечером Коринна сказала, что будет дома ждать моего звонка. Я только что позвонил ей. Ответа нет.

19

Телефон зазвонил. Кинтайр схватил трубку.

– Да? – крикнул он.

– Триг. Только что получено сообщение из Сан-Франциск. Мисс Ломбарди нет дома. Они взяли ключ у управляющего и зашли внутрь. Все в порядке. Она не могла просто выйти куда-нибудь?

– Послушайте, – сказал Кинтайр. У него словно застыли голосовые связки. – Это касается ее семьи, ее самой – и О’Хирна, которого она ударила. Я обещал ей позвонить и сообщить новости. Вы бы в таком случае вышли, хотя бы на минуту?

– Нет. Конечно, опросили ее соседей, родителей, нанимателя и так далее. По последним данным всюду отрицательные ответы.

– Еще одно, – сказал Кинтайр. – Клейтон знал, что она была со мной вчера вечером. Я сам сказал ему об этом вчера днем.

Свист в трубке. Потом:

– Вы думаете, он забрал ее, чтобы узнать, где вы и что вам известно. Разве это не рискованно?

– Для него самый большой риск – оставаться пассивным, – сказал Кинтайр. – Разве мы не договорились, что в случае необходимости он подкупит свидетеля, чтобы отчитаться за день или за свое отсутствие? Хотя если бы Брюса, Гвидо, К…К…Коринну, Марджери и меня нашли убитыми, ему даже это могло не понадобиться. Никто не смог бы его обвинить.

– Но зачем ему рисковать собственной драгоценной шкурой? Пусть Силенио и Ларкин сделают всю работу.

– Нет. Во-первых, Коринна могла уже быть под защитой – боже, если бы у меня хватило мозгов попросить об этом.

– Ммм, да, понимаю. Гангстер мог позвонить ей в дверь и приставить пистолет, когда она открыла, и его тут же скрутили бы, если бы полиция охраняла. Клейтон друг ее семьи. Она пригласила бы его войти, и он спокойно после разговора, убедившись, что сделать это безопасно, достал бы пистолет.

– Вот именно. Клейтон не знает, что знаем мы. Он знает только, что у кого-то О’Хирн. И он должен узнать, у кого.

– Разве это так важно? О’Хирн не знает Клейтона.

– Но он знает Силенио, а тот знает Клейтона. Допустим, О’Хирн у полиции. Полиция не сразу получит от него сведения, поэтому у него будет время избавиться от тех из нас, кто, как скажет ему Коринна, знает больше, чем ему нравится. Однако со временем полиция кое-что узнает, и в Чикаго будут готовы арестовать Силенио и Ларкина и допросить их. Так что ему нужно организовать для Силенио и Ларкина длительный отпуск где-то, пока не станет спокойно.

С другой стороны, если О’Хирна держу я, от меня можно ждать резких действий. Поэтому Клейтон и его друзья должны будут действовать поспешно. Но если у них получится, для них все будет хорошо, потому что я и любые мои союзники в ходе освобождения О’Хирна будут устранены и для полиции не останется никаких следов.

– Теория игр, – послышалось в телефоне. – Вы планируете свои действия на основании действий противника, который действует на основании информации, которой, как вы считаете,