Ксения с поднятой рукой шагнула навстречу. Машина остановилась. Офицер выглянул в раскрытое окошко. Подскочив к машине, Ксения быстро заговорила, путая немецкие и русские слова, при этом жестами показывая, что мостик, очевидно, заминирован.

Офицер, вынув из кобуры парабеллум, вышел из машины и приказал шоферу объехать мостик стороной. Нотки испуга звучали в его голосе.

Тарахтя, машина с большим трудом снова выбралась из кювета на дорогу. И тут опять случилось для Зины неожиданное: Ксения попросила немцев довезти до селения. Офицер теперь потребовал предъявить ему документы. Ксения вынула какую-то завернутую в носовой платок бумагу. Офицер мельком взглянул на нее и разрешил девушкам сесть в машину. Они быстро доехали до селения. Вышедший навстречу машине дежурный полицейский заставы в черном романовском полушубке козырнул офицеру.

Офицер стал у него что-то расспрашивать, указывая назад, в сторону мостика. Ксения и Зина выскользнули из кузова машины. И опять новая выходка Ксении озадачила Зину. Девушка сама подошла к офицеру, по-немецки поблагодарила, прижав руку к груди. Офицер вежливо ответил, и разведчицы, не глядя на полицая, пошли по тропке мимо жилых построек. Снова выбрались на большак. Навстречу ехали грузовые машины, встречались прохожие. Разведчицы шли спокойно, на них никто не обращал внимания. И вдруг:

- Эй вы, красотки... документы!

Перед ними стояли два дюжих парня с белыми повязками на рукавах.

Девушки тоже остановились. Ксения решительно шагнула к полицейским:

- Чего кричите? Привыкли глотки драть! - и, небрежно глядя на опешивших полицаев, вынула из-за пазухи завернутый в платок документ. - Вот, видели... - И сунула чуть ли не под нос одному из них.

- А-а... Аусвайс! - негромко произнес он, глядя то на немецкий паспорт, то на Ксению, и обратился к Зине: - А у тебя?

- Дурак ты неотесанный! - снова закричала Ксения. - Полицай, а свои мозги на куриные сменял. Аусвайс-то несовершеннолетним не выдают. Неужели не знаешь?

Раскрасневшаяся Ксения, в сбившемся с головы платке, была необычайно красива в своей ярости. И как это ни странно, и ругань Ксении, и ее угрозы подействовали на полицаев. Они вернули ей аусвайс и, чертыхаясь, пошли, не оглядываясь, по дороге.

- Отделались, - пряча свой документ и успокаиваясь, облегченно вздохнула Ксения.

Шли они медленно. Сбоку пролегала железная дорога. Мимо с грохотом проследовал воинский эшелон. Вскоре прошел другой. Ксения еще замедлила шаг, как догадалась Зина, считая проходившие вагоны.

- Запоминай... - сказала она Зине. - Если тебе снова придется идти, здесь самое удобное место для наблюдения.

Большак свернул влево, в мелкий осинник. На пригорке раскинулось большое селение, с колокольней в центре.

Девушки медленно побрели вдоль посада. Ксения шла смело, уверенно, не обращая внимания на встречных.

- Кажется, здесь... - Ксения глядела на небольшую избу с высоким колодезным журавлем возле ворот. Вынула из кармана небольшое круглое зеркальце, посмотрелась, поправила на голове платок, волосы на лбу и снова спрятала его. Только потом Зина сообразила, что Ксения, не оборачиваясь, проверяла, не следит ли кто за ними сзади.

Ксения толкнула калитку. На небольшом крылечке остановилась, легонько постучала в дверь. В сенях раздались шаги, и слабый женский старческий голос спросил:

- Кто там?

- Лида дома?

Звякнул запор, дверь им открыла темноволосая женщина лет тридцати, в накинутом на плечи платке.

- Входите... - Она провела их в избу с потемневшей от старости широкой деревянной кроватью, голым столом, на котором стояли полуразбитые чашки, обгорелый чугунок и деревянная солонка. Возле кровати, на пружине, прикрепленной к матице, висела зыбка с грудным ребенком.

Пытливо скользнув взглядом по Зине, хозяйка проговорила:

- А мы ждали вас раньше.

- Раньше не смогли, только сегодня, - отозвалась Ксения и устало присела на лавку и развернула свой узелок. Глядя на нее, Зина тоже развернула свой и вынула замаскированную в краюшке хлеба небольшую мину в пластиковой оболочке.

Немного отогревшись, партизанки собрались уходить.

- Возможно, в следующий раз приду не я, а она. - Ксения указала на Зину.

Простившись, они вышли из избы.

Теперь они свернули с дороги в небольшой лес.

Ксения предупредила:

- Это самая опасная - пограничная зона. Теперь нам язык не поможет только глаза и уши.

Разведчицы осторожно крались лесом, не выходя на открытые места и избегая идти по полузанесенным поземкой тропам. Только к утру они добрались в отряд.

Когда немного спустя Ксения доложила об их рейде командиру, тот спросил у Зины:

- Не боялась?

- Боялась, - призналась Зина.

- Значит, больше не пойдешь в разведку?

- Пойду, - вспыхнула Зина.

- Сможет она выполнять задания? - спросил он у Ксении.

- Сможет, - твердо ответила Ксения и, обняв Зину добавила: - Со мной Ромашка вела себя молодцом...

На следующий день Зина встретилась на улице с секретарем подпольного райкома комсомола - Наташей.

- Поздравляю, Зиночка! Поздравляю, моя милая! - Лицо у Наташи сияло. С большой радостью!

- С какой? - широко раскрыв глаза, спросила Зина. И тут узнала об огромном успехе Красной Армии под Ленинградом.

Наше наступление началось 12 января, а 18 января войска Волховского и Ленинградского фронтов уже соединились. Так была прорвана блокада Ленинграда.

Партизанский лагерь ликовал. Радостное известие о событиях под Ленинградом не осталось в стороне и от Гальки. Она примчалась к старшей сестре и отчеканила:

- Скоро поедем домой!

- Ку-уда?

- В Ленинград...

И тут же сестры принялись строить планы о возвращении в родной город.

- Поедем, конечно, поездом или на машине. Партизанский отряд даст нам отпуск. Напишут командировочное удостоверение, - обняв Гальку, мечтательно говорила Зина.

- И мне напишут?

- Конечно. Без увольнительного документа покидать отряд нельзя, иначе сочтут за дезертиров.

- А что про меня напишут?

- Напишут, что медицинская сестра Галина Портнова из партизанского госпиталя бригады имени Ленина командируется в Ленинград, чтобы повидать отца и мать. А затем она вернется обратно окончательно добивать гитлеровцев до полной нашей победы.

Глаза у Гальки сияли.

За зиму 1943 года Зине пришлось побывать во многих местах партизанского края. Вместе с другими партизанами участвовать в боях. Несколько раз ходить во вражеский тыл с заданиями командира. Но ни разу она не попала в Оболь. Просить командира послать ее туда с заданием она не решалась. Наступала весна, а Зину томила полная неизвестность о судьбе родных.