Денис восхитился дядиной реакцией. Или чутьем. Или инстинктом. Или интуицией. Да неважно!

— Что все это значит, объясни, наконец, дядь Сань?! — взвыл частный сыщик. — Так, значит, вы его поймали? Но это же нечестно! — совсем уж по-детски обиделся Денис. — Почему же мне ничего не рассказали? Все-таки я не совсем посторонний в этой истории…

Турецкий махнул на него рукой: не мешай, мол. Разлил коньяк по емкостям, и они с Вячеславом Ивановичем выпили с мрачными лицами, не чокаясь.

— Что, кто-то умер? — не удержался Денис.

— Да при чем здесь… — начал было Турецкий, но начальник МУРа его оборвал:

— Так Мансуров же твой и умер.

— А… но… — Денис произнес еще несколько нечленораздельных звуков, одновременно тыча в газету: — Но как же… Сказано ж ведь: избит, в багажнике…

— Липа, — объяснил Турецкий. — По нашей просьбе. Ловим на живца. Мансуров — труп, можешь не сомневаться.

— Еще? — Грязнов-старший кивнул на коньяк.

— На работе не пью. А ты давай, ты же не у себя на Петровке.

— И то правда. — Вячеслав Иванович сделал еще один хороший глоток и отнес бутылку в сейф.

— Да объясните же мне наконец, что происходит, — взмолился Денис, — я ни черта тут не понимаю!

— Мансуров мертв, — веско сказал Турецкий. — Вот и все, чего ты пока не знаешь.

— Но как же…

— Газета — липа.

— А его жена — заказчица?!

— Да нет, конечно. Это по нашей просьбе все сочинено.

— Вот уж не знал, что Генпрокуратура «джинсой» не гнушается, — не удержался Денис.

— Что такое джинса?

— Заказной материал. За бабки заинтересованной стороны.

— Ну денег-то им, положим, никто не платил, — усмехнулся Турецкий.

— Еще бы, — усмехнулся и Денис, — попробовали б попросить. Но… зачем? Зачем это все?

— А что делать-то прикажешь?! — разозлился Турецкий. — Попробуем хоть на живца половить. Посмотрим, может, кто-нибудь сунется за ним еще раз. Мансуров — мертв, когда вот его орлы, — кивок на Грязнова-старшего, — машину эту поймали, он уже был холодный. С кляпом во рту. Да еще завернут в какой-то ковер. Задохнулся.

— Сомневаюсь, — пробормотал начальник МУРа, — кляп наверняка был чем-то пропитан, Мансуров мертв не случайно.

— Не факт, не факт, — возразил Турецкий, — дождемся экспертов.

— А я говорю, есть такие летучие яды, хрен определишь, и из организма мигом выходят!

— Да подождите вы, господа генералы, — встрял Денис. — А кто исполнители-то?

— Да какие-то шавки, — проворчал Турецкий. — Вот, читай сам.

«Усольцев Иван Геннадьевич, 1974 года рождения. Слесарь авторемонтной базы № 17. Образование среднее специальное. Ранее не судим.

Капитонов Николай Петрович, 1967 года рождения. Образование высшее. Мастер спорта международного класса по тяжелой атлетике. До недавнего времени работал учителем физкультуры в школе № 674. Ранее не судим.

Ближайшие родственники…»

Денис поднял взгляд от бумаги.

— Значит, жена Мансурова тут ни при чем?

— А ты как думал? Конечно, ни при чем, — пожал плечами Турецкий. — Она жарится себе в Арабских Эмиратах и, вероятно, ни черта о делишках мужа не знает. Вернее, теперь уже, конечно, знает, что всем делишкам — кердык, сегодня в Москву вылетела. Но заметь, в газетном материале ведь никаких фамилий и не было указано.

— И как же вы будете на живца ловить, дядь Сань? — поинтересовался Денис. — Его ведь хоронить надо, а это серьезное мероприятие, не скроешь.

— Попытаюсь уговорить вдову, — вздохнул Турецкий, — сделать все без шума и пыли. У Мансурова рыльце в пушку по самое не могу.

Денис перевел взгляд на дядю.

— Дядь Слав, а что говорят Усольцев и Капитонов?

— Говорят, что перевезти связанного мужика в багажнике их попросил знакомый, клиент Усольцева по автосервису.

— Нашли его?

— Нет, кто здесь начальник, а? — восхитился Грязнов-старший. — Как он нас допрашивает, а?!

Турецкий вяло махнул рукой, пускай мол, какая разница.

— Ну так что, дядь Слав? — не отставал Денис.

— Трудно сказать, — ответил Вячеслав Иванович, — ребята мутноватые, но пока что ничего определенного.

— Как-то уж все совпадает очень, — пробормотал Денис.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну смотрите сами. Мансуров часто пользовался гостиницей «Байкал». Машина, в которой его нашли, была остановлена на въезде на МКАД со стороны Фестивальной, то есть в нескольких минутах езды от «Байкала», в машине ребята, один из которых работает в школе, что расположена где-то рядом, судя по номеру, — на этом месте Турецкий достал справочник и зашуршал страницами, — другой работает на автобазе, и она тоже, бьюсь об заклад, где-то неподалеку.

— На Флотской улице, — сказал Грязнов-старший.

— Вот! — сказал Денис.

— Значит, так, — сказал Турецкий, — школа № 674 расположена в микрорайоне Бусиново, это в двух шагах от поста ГИБДД, где их тормознули.

— Вот! — снова сказал Денис. — Дядь Слав, они вам там лапшу вешают! Прессануть их надо хорошенько.

— Черт! — сказал Грязнов-старший и быстро вышел из кабинета.

— Чего ты такой злой, дядь Сань, — полюбопытствовал весьма довольный собой Денис. — Дело как дело, неприятное, конечно, но у вас таких было — железнодорожный состав и маленький вагончик.

— Президент звонил, — поделился Турецкий.

— Генеральному? Меркулову?

— Если бы. Мне, болезному…

— А-а, — пробормотал Денис. Он знал, что со времен некоторых особо запутанных дел президент иногда проявлял личный интерес к тому, чем занимается следователь Генпрокуратуры Турецкий А. Б.[3]Да, подумал Денис, вот они, издержки государевой службы, хорошо все-таки, черт возьми, быть частным сыщиком.

В полдень Вячеслав Иванович приехал в СИЗО Бутырки, где содержались задержанные Усольцев и Капитонов. Конечно, легко можно было привезти их на Петровку, но сейчас раздосадованный начальник МУРа не искал легких путей.

Начальник тюрьмы любезно освободил для Вячеслава Ивановича свой кабинет, так что после нескольких часов, проведенных в камере, эти хоромы из красного дерева должны были показаться Усольцеву и Капитонову верхом цивилизации. Вячеслав Иванович начал с Капитонова, а Усольцева приказал держать в соседнем помещении.