– Нянюшка, а где его матушка? Тоже… умерла?

– Жива его мать, что с ней сделается, – произнесла старушка, недовольно поджав губы. В ответ на брошенный удивлённый взгляд она продолжила: – Это не тайна. По договору князь Огард себе пару выбирал. Присмотрел в школе ведьм сильную ведьмочку, да и заключил с ней договор. Да-да-да, не удивляйся, у нас часто такое бывает. Заключается договор, ведьма отдаёт свою невинность, оборотень получает зверя, а ведьма, – здесь Нариша запнулась, – а, да что там скрывать. Деньги она за это потребовала! Деньги и получила. Родила нам Нортика, а потом ушла. Не стал её наш князь удерживать, гордый он у нас. Или только его, или чужая.

– Значит, есть отворот, нянюшка? – глаза Лины зажглись надеждой.

– Может, и есть, но никто не знает про то. В себе держит свои страдания по той ведьме князь Огард. Но ты не вздумай жалеть его! Вон, и наследник у него есть. Время и не такое лечит. Переболел он уже.

– Нянюшка, но это значит, что и Норт успокоится, да?

– Что-то заболтались мы с тобой, – Нариша бросила взгляд на тёмное окно. – Хватит тебе читать такое. Возьми наши сказания. Дарс! – позвала старушка архивариуса, тот появился почти мгновенно. – Дай нашей княгинюшке книгу сказаний, пусть отдохнет от ведьминских тягот.

Денин Дарс в виртуозно короткие сроки отыскал требуемый томик и вручил его Полине, после чего нянюшка почти силой вытолкала её из библиотеки. Впрочем, это не помешало девушке прихватить с собой предложенную книгу.

В гостиной Норта, куда ей пришлось вернуться, рядом с дверью в ванную комнату Лина с удивлением обнаружила ещё одну дверь. Неужели она вчера была так невнимательна, что не заметила её? Пока девушка осторожно осматривалась, одновременно и желая, и боясь увидеть в гостиной или в спальне своего так называемого мужа, незамеченная ранее дверь отворилась, и оттуда выглянула Таина.

– Ваше сиятельство! – горничная широко улыбнулась. – Князь Норт велел подготовить вам эти покои. Он признался, – заговорщицки понизила голос девушка, – будто вы пожаловались, что он храпит, и вы до утра не сомкнули глаз. А мы-то думали, что вы проснулись так поздно из-за того…

– Какое вам дело, когда проснулась княгиня, и из-за чего?! – в комнату разъярённой фурией влетела нянюшка. – Ваше дело следить за её комнатой и вещами! И косы вовремя переплетать! И болтать поменьше! И ужин немедленно принести! – за дверью раздался топот. Видимо, Райда унеслась за ужином. – Ох, приставлю я к госпоже нашей немтушку Лату, даже если что и подумает, то при ней останется.

– Нянюшка, прости нас, – на глаза Таины навернулись слёзы. – Мы ж не знали, что про это нельзя, мы ж радовались за молодого князя, что ему есть кому ночами спать не давать, – сказав последние слова, девушка поперхнулась, широко раскрыла глаза, а рот прикрыла обеими ладошками и заревела.

– Ох, дурында ты, Тайка, как есть дурында! – старая ведьма лишь покачала головой и повела хозяйку мыться.

– Нянюшка, что вы, право, со мной, как с дитём малым? Сами уж, наверное, устали, – Лина тщательно следила, что же подольёт ей в воду заботливая ведьма.

– А ты и есть дитё для меня, – охотно пояснила та, деловито погромыхивая склянками с зельями. – Норт давно вырос. А ты, как есть, маленький заблудившийся котёнок.

– Я ведьма! – возразила Лина. Она немного с сожалением отметила нотки ромашки, мяты, мелиссы, полыни и тимьяна, витающие в воздухе после того, как нянюшка вылила зелье в ванную. Успокаивающий сбор.

– А я и не отрицаю, ведьма, – согласно кивнула Нариша. Закончив с приготовлением ванны, она споро помогла девушке раздеться. – Маленькая заблудившаяся ведьма.

Нянюшка позволила Таине помочь Лине с мытьём головы. Провинившаяся девушка работала молча, лишь изредка бросала косой взгляд на запястье хозяйки и мечтательно вздыхала. После омовения на княгиню надели серебристую шёлковую рубашку и халат той же ткани, только на пару тонов темнее. Похоже, что швеи-помощницы продолжали трудиться круглые сутки. Лину провели в её новые покои. Небольшая уютная гостиная, в которой разместилась пара мягких диванчиков, обитых светло-зелёным бархатом с серебристым рисунком, и парой кресел у огромного, на половину стены, камина. Ещё одна дверь вела в спальню. Лина немного перекусила тем, что принесла Райда, а затем отпустила обеих девушек. Сама же в ожидании Норта забралась с ногами в одно из кресел и раскрыла предложенную книгу.

***

Сказания оборотней больше походили на житейские истории. Достаточно откровенные, совсем не похожие на те сказки, что слышала Лина дома. От некоторых сцен из них краснели щёки, и наливался горячим теплом низ живота. Вообще, в них уделялось много внимания отношениям ведьм и оборотней. Да, собственно, все они были про это! Такое почитать, и сложится впечатление, что большую часть жизни они проводят в постели. Или на сеновале. Или на лесной поляне. Или на песчаном берегу. Да они везде занимались одним и тем же! Бедные ведьмы, как только они выдерживают такой темперамент своих зверюг. Может, не так уж и не права была матушка Норта, когда ушла от его отца? Лина уже хотела закрыть книгу. Читать такие откровения было волнительно и немного стыдно. Ведь и денин Дарс и нянюшка точно знают, что она читает это. А если сейчас зайдёт Норт? А он обещал рассказать про знак оборотня. Нет, нужно убрать книгу и дать понять библиотекарю, что её не интересует литература подобного рода.

Лина положила книгу на маленький резной столик. Можно бы уже укладываться спать, но Норт обещал. Будет неудобно, если оборотень застанет её в постели. Получится, что вроде как она сама приглашает. Тут же в голове услужливо всплыла сцена из только что прочитанного. Как ведьмочка натёрлась возбуждающим составом, бесстыдно сняла с себя все одежды и пробралась в спальню князя. Чего только с ней ни делал тот развратник! Нет, только не в постели. Чем же заняться? Девушка опять машинально взяла книгу, рассеянно провела по обрезу пальцами и только потом заметила, что в книгу вложена тонкая рукописная тетрадь. Что бы это могло быть? На дневник не похоже. Заинтересовавшись, Лина опять принялась за чтение.

{Долго добивался князь Рамид из рода Эйденов своей суженой Элонги. Сначала ждал, пока вырастет, потом убеждал своенравную ведьму, что нужен ей только он и никто другой. С жадностью наблюдал князь, как растёт и расцветает его мечта. Как заманчиво округляются её бёдра и грудь, растёт ведьмовская сила и множится притягательный для оборотня запах желанной добычи. Многих именитых и сильных соперников обошёл он в этой гонке. И вознаградил многоликий именно его чаяния и любовь. Всё чаще бросала благосклонные взгляды на Рамида Эйдена зеленоокая красавица. Уже не гнала его ведьма прочь, когда князь шептал, как он снимет её платья, нежными поцелуями покроет всю, начиная с пальчиков на ногах, как задержится в сладостном месте и будет ласкать, пока его ведьма не закричит и не попросит пощады. И тогда он ей даст ту пощаду. И, раскрасневшись, просила князя Рамида прекрасная Элонга, чтобы он рассказывал ещё, на что князь ответил, что слова не способны передать всю глубину его любви и желания. Но, если свет его очей позволит, то он наглядно покажет своей мечте, как это может быть. Улыбнулась смущённо и загадочно прекрасная Элонга и, как бы невзначай, открыла взору князя пальчик на левой своей ноге. Принял такой поступок князь за знак благосклонности, и припал он к пальчику на ноге её и целовал его страстно, поднимаясь поцелуями всё выше и выше. Не останавливала Рамида властительница души его, и продолжал князь подниматься всё выше. Горячее и настойчивее становились его поцелуи, и раскрылись врата мечты его, и ласкал он цветок страсти своей любимой до тех пор, пока она не запросила пощады. И ворвался Рамид в столь желанный грот страсти, и дал прекрасной Элонге столь просимое ею освобождение. И помогла ему ведьма поутру обрести зверя – чёрного, как сама ночь, что их связала, леопарда. И вернулась к отцу своему Элонга, чтобы сказать, что уходит она отныне к мужу своему, чтобы жить с ним и родить ему детей. Но сговорился к тому времени отец Элонги с другим князем, что отдаст тому дочь свою, и силу, и невинность её за сто золотых монет и стадо овец тонкорунных. Рассвирепел отец своенравной ведьмы, из-за того, что ушло от него такое богатство, замахнулся он на дочь свою, и упала та, и ударилась головой об угол стола. Совсем небольшой была ранка на её виске. Но не спасли её ведьмы. Никому из оборотней не досталась прекрасная Элонга, мать земля приняла её. Напрасно ждал чёрный леопард свою ведьму. Не пришла его нани. И катились из глаз чёрного леопарда совсем не мужские слёзы. И отказывался он принимать человеческий облик, а всё лежал на могильном холме и оплакивал свою любовь. А в самую длинную ночь в году навсегда исчез зверь князя Рамида Эйдена. Но и тогда он не ушёл с занесённого снегом холма. Так и лежал совершенно без одежды, пока милостивый снег не замёл его тело.}