– Но я пока не готова мыться при тебе.

– Хорошо, я выйду. Но будь готова, что ночью мы пойдем мыться вместе.

– Как это – вместе? Мужчина с женщиной не должны…

Я закрываю ей рот, накрыв губы двумя пальцами. Что там я хотел ей ответить? Эти губы чертовски сильно отвлекают мое внимание. Ах, да…

– Забудь все, чему тебя учили, моя принцесса. То, что происходит между нами, останется только между нами. Мы с тобой устанавливаем правила. Здесь нет никого, кроме нас. Если мы захотим купаться в разгар дня голышом в бассейне, мы будем это делать. – Ее глаза становятся еще больше, и в них отражается паника. – Дыши, Амира, я лишь пытаюсь сказать, что нам никто не может указывать. Ты не обязана делать то, чего тебе не хочется. – Наклоняюсь ближе, и запах Амиры усиливается, низ живота скручивает от желания. Мой голос становится еще более сиплым. – К слову о желаниях. Сейчас самое мое большое, – убираю пальцы с ее губ, слегка мазнув по ним, как будто прощупывая, насколько они мягкие, – это поцеловать тебя. Я так давно этого хочу, что уже отчаялся ждать.

Наклоняюсь еще ниже, чтобы наконец воплотить свое желание, но сталкиваюсь с испуганным взглядом огромных глаз и отстраняюсь, хмурясь.

– Что случилось?

– Ничего, – выпаливает Амира и сама тянется ко мне, встав на носочки.

– Амира, ты не хочешь, чтобы я тебя целовал?

Она опускается на полную стопу и переводит взгляд в район моей шеи.

– Хочу, – отвечает тихо.

– Тогда что не так?

– Мне страшно, – шепчет, снова заливаясь румянцем.

Поднимаю ее голову, взяв за подбородок, и заставляю смотреть на меня.

– Чего ты боишься, моя принцесса?

– Что тебе не понравится.

Я широко улыбаюсь и слегка качаю головой.

– Мне не может не понравиться.

– Откуда ты знаешь?

Снова подаюсь вперед и притормаживаю в паре сантиметров от ее губ.

– Потому что ты не можешь разочаровать, – отвечаю я и наконец накрываю ее губы своими.

Сердце стремительно набирает обороты, его стук, кажется, разносится по всей комнате, когда я ощущаю мягкость ее губ. Они именно такие, какими я себе и представлял: нежные и податливые, упругие и теплые, даже горячие. Сначала Амира не отвечает, но затем робко приоткрывает этот греховно привлекательный рот, и я проникаю в него языком. Она замирает на мгновение, шокированная вторжением, но потом поддается, и ее язык несмело касается моего. Обнимаю ее за талию и углубляю поцелуй. Амира вцепляется пальцами в мои плечи, сжимает их, словно пробуя наощупь. Мне нравится то, насколько она податлива. Позволяет целовать себя так, как мне того хочется: медленно, но напористо, – через несколько секунд полностью погружаясь в поцелуй. Он еще несмелый и неуверенный, но она уже пытается полностью отдаться ему, научиться получать от этого удовольствие.

Я чувствую, как Амира дрожит в моих руках, слышу негромкий стон, который вырывается из нее, ощущаю, как она тянется ко мне, когда я немного подаюсь назад. Наш поцелуй прерывается, потому что еще секунда, и я разорву на ней одежду и трахну. Терпение мое на исходе. Поэтому надо тормозить. Надо дать себе время выдохнуть и замедлиться, а Амире – привыкнуть к моим касаниям.

Она смотрит на меня пьяным взглядом, постоянно касаясь кончиками пальцев своих губ, совершенно не облегчая мне задачу, потому что привлекает к ним слишком много внимания.

– Оставлю тебя, чтобы ты могла принять душ, – хриплю, прижимаясь своим лбом к ее. – Буду в бассейне.

– Ладно, ― шепчет она.

Я целую ее в кончик носа и, подхватив свой рюкзак, выхожу к бассейну. Пора позвонить отцу, но перед этим надо искупаться, чтобы немного остыть и не наброситься на жену.

– Привет, пап, – здороваюсь, как только он поднимает трубку.

– Малоун, для тебя все это шутка какая-то? – севшим голосом произносит он. Я знаю этот голос. В этот момент папа держится изо всех сил, чтобы не прибить меня, даже будучи на расстоянии. – Где вы?

– Далековато от дома.

– Мал, если бы ты не был вовлечен в бизнес, я бы мог подумать, что ты не отдаешь отчет своим действиям. Но ты в деле, сын, и наверняка понимаешь, что сейчас начинается.

– Шейх звонил?

– Звонил, Мал. Хочешь, перескажу все его обещания?

– Не надо, я и так представляю себе, что происходит в доме Аль Мансури.

– Малоун, верни девочку.

– Уже не могу, пап. Мы женаты, я принял ислам.

– Ты, нахрен, серьезно?! – голос папы становится еще тише.

– Серьезнее некуда. Пап, я не отдам ее.

– Мал, мне кажется, ты совсем не взял в расчет, что у тебя есть семья. Мы – первые, по кому будет бить Заид, пока не доберется до тебя.

– Я поеду к нему. Через несколько дней привезу к вам Амиру и поеду к нему, – повторяю, чтобы акцентировать внимание на своих намерениях.

– За несколько дней, Мал, он от этого острова камня на камне не оставит.

– Я не могу ее отдать другому! – рявкаю в трубку, а потом слышу глубокий вдох отца. – Пап, я разрулю, обещаю. В ближайшее время. Сегодня же позвоню ему.

– Не надо звонить, поезжай к нему, Мал. Когда выедешь, дай мне знать, я прилечу, и мы решим этот вопрос.

– Нет. Я сам, – отвечаю твердо. – Это моя жена и моя проблема. Я сам все решу.

– Малоун…

– Пап, сходите на яхте на несколько дней, – прошу я, и, уверен, отец понимает, о чем я говорю. На острове пока будет небезопасно.

– Ладно. Я буду на сотовом.

Мы прощаемся после того, как папа берет с меня обещание как можно скорее связаться с шейхом. Отложив телефон, прикрываю глаза. Не знаю, что буду говорить ему, как искупать свою вину. А я виноват. В том, что украл Амиру, что женился на ней вдали от ее семьи, что не попытался поговорить с шейхом еще до того, как зародились чувства. Наверное, можно было решить этот вопрос полюбовно, но тогда мне было страшнее, чем сейчас. Когда за твоей спиной уже стоит женщина, требующая защиты, сражаться намного легче.

Я понимаю, что уже не один, когда волоски на теле встают дыбом. Откладываю телефон на столик, поворачиваюсь и замираю. Амира двигается в мою сторону, словно плывет по воздуху. На ней длинный белый шелковый халат, волосы распущенны и красивыми волнами струятся по плечам, на лице ни грамма макияжа, но на руках все так же сияют браслеты и кольца. Невероятно красивая! Моя жена точно стоит того, чтобы сражаться за нее не на жизнь, а на смерть.

Встаю с шезлонга и встречаю ее на полпути.

– Голодна?

– Немного, – отвечает она, опустив глаза в пол. Я подношу руку к ее лицу, и Амира застывает, а потом медленно, тихо выдыхает, когда я провожу по ее идеально гладкой щеке тыльной стороной ладони.