Когда возвращаюсь в спальню, застаю жену сидящей на краешке кровати. Она так вцепилась пальцами в покрывало, что побелели костяшки. Все еще боится, маленькая, но у меня есть пара способов расслабить ее.

Амира бросает на меня взгляд и густо краснеет. Подойдя, присаживаюсь на корточки и медленно стягиваю по плечам ее халат. Он скользит по нежной коже, обнажая роскошное тело моему взгляду. Оно безупречно, его идеальность подчеркивают падающие в комнату лучи закатного солнца. Целую ее плечо, шею, скулу, добираюсь до губ, снова и снова сминая их своими. Все разговоры кажутся лишними, слова – пустыми. Наступил тот самый момент, когда мы будем говорить на языке наших тел.

Моя принцесса смелеет, обвивает мои плечи своими руками, как только халат растекается шелковой лужицей вокруг ее округлых бедер. Мне хочется каждую секунду следить за тем, что делают мои руки, но не могу оторваться от губ Амиры, от ее невероятно пахнущей шеи, от груди, вершинка которой открывается, как только по плечам сползают тонкие лямки сорочки. Ткань держится только на твердых сосках, за которые цепляется тонким кружевом. Потрясающее зрелище, возбуждающее и такое эстетическое. Хочется схватить в руки фотоаппарат и запечатлеть эту красоту. Повесить снимок на стену кабинета в доме, который я куплю для своей жены, и любоваться каждый день.

Ныряю под подол сорочки и глажу лодыжки, очерчиваю колени, ласкаю бедра. Амира откидывает назад голову, подставляя шею моим поцелуям. Она часто и шумно дышит, ее нежные ладони гладят мои плечи.

Поднимаю жену на ноги и, сделав глубокий вдох, подцепляю ткань сорочки так, чтобы она заскользила вниз. Смотрю на каждый сантиметр открывающейся кожи, словно в замедленной съемке. В голове щелкает внутренний фотоаппарат, который частыми кадрами запечатлевает этот момент в памяти. Наконец шелк ложится к ногам Амиры, и у меня появляется возможность рассмотреть ее как следует. Взгляд ласкает темные вершины сосков, увенчивающие небольшую, но полную и упругую грудь, мягкий живот с небольшим бугорком, гладкий лобок, развилку бедер, стройные ноги. Мне кажется, что у меня горят веки, пока я, не моргая, пытаюсь запомнить это зрелище.

– Ты идеальная, – выдыхаю. Лицо Амиры горит, взгляд жадно ощупывает мое лицо в поисках одобрения. – Восхитительна, – добавляю, чтобы у нее не осталось сомнений.

Укладываю Амиру, разворачиваю свое полотенце и позволяю ей осмотреть меня. Никогда еще не чувствовал себя так, как в эту минуту. Словно выиграл лучший в мире приз. Правда, откровенный пытливый взгляд принцессы одновременно возбуждает и, как ни странно, смущает. Я думал, что это чувство мной давно забыто, стерто под пластами опыта, но, оказывается, оно все еще трепещет во мне.

И снова поцелуи. Много, куда только дотягиваются губы. Негромкие стоны Амиры, когда губы – а затем и зубы – смыкаются поочередно на каждом из сосков. Язык обводит вершинку, заставляя ее сжиматься еще сильнее, превращая в твердую горошину. Ниже по животу, во впадину пупка, облизнуть низ живота, поцеловать холмик между ног и нырнуть языком между сладких губ, сочащихся возбуждением.

– Мал, – выдыхает Амира, выгнувшись дугой.

Я ласкаю ее словно в последний раз. Хотя кто знает, что для нас приготовил ее отец? Может, так и есть, и это наш первый и последний раз?

Быстрее вылизать каждый миллиметр, немного сильнее ударить языком, слегка растянуть пальцами и получить в награду протяжный стон и пальцы в моих волосах. Еще немного напора, еще чуть выше скорость – и Амира распадается прямо в моих руках. Ее бьет дрожь, она стонет так сладко и хрипло, что член снова болезненно дергается.

Нависаю над ней, целую шею, облизываю ключицу, прикусываю ее. Амира хватается за меня, как за спасательный круг. Пристраиваюсь у ее входа и наконец медленно проникаю ровно до преграды. Принцесса слегка напрягается, но я целую ее, совершая медленные, короткие фрикции, чтобы расслабить, растянуть и показать, что это может быть приятно. Немного меняю угол так, чтобы член терся о переднюю стенку, и Амира могла почувствовать, что секс – это об обоюдном удовольствии.

Как только чувствую, что ее бедра расслабляются, делаю резкий толчок и замираю, прижав ее голову к моей груди. Амиру немного трясет, и она впивается пальцами мне в спину. Я чувствую, что она боится поцарапать меня, а это как раз именно то, в чем я так сильно нуждаюсь, чтобы немного протрезветь от накрывающих эмоций.

– Царапай, – шепчу ей на ухо. – Не бойся проявлять чувства. Делай так, как тебе хочется.

Начинаю немного отводить бедра назад, а потом снова проникаю до упора. Амира стонет и наконец ее ногти прочерчивают довольно ощутимые дорожки по моей спине. Меня пробирает дрожь, я едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться.

Медленно, Мал, не торопись, иначе все испортишь.

Через несколько таких размеренных толчков осознаю, что мне и не хочется сейчас торопиться или жестко трахаться. Поднимаю голову и смотрю в глаза своей принцессе. Они светятся, взгляд полон доверия. Это лучшее, что можно увидеть в глазах своей женщины. Это мощнее даже чувства любви. Потому что любовь – это часть доверия, составляющая. А вот доверие – полное, безоговорочное – стоит всего. Любых сокровищ, любого времени, любых сил.

– Я люблю тебя, – шепчу в губы своей принцессы.

– Я люблю тебя, – вторит она моему признанию.

Мои толчки становятся немного более жесткими, но все равно это очень медленно и чувственно. Сладко и так горячо, что позвоночник снова пылает. Мы целуемся практически без остановки, а потом опять смотрим друг другу в глаза. И трогаем, трогаем, трогаем, как будто не можем поверить, что все это происходит наяву. Ускоряюсь, когда сил терпеть совсем не остается, и на последних секундах меня осеняет. Притормаживаю.

– Ты предохраняешься? – спрашиваю, едва держа себя в руках.

– Нет, – испуганно отвечает Амира. – Надо?

– М-м-м, – болезненно стону я. – Потом, принцесса.

Делаю пару толчков и выхожу из нее. Обхватываю член ладонью и быстро провожу по нему несколько раз, глядя на безупречное тело жены. Заливаю ее живот, взрываясь. Крепко смежаю веки, не в силах удержать зрительный контакт. Прямо сейчас я просто не могу держать себя в рамках. Хочется грязно выругаться, поэтому я смыкаю еще и губы, чтобы не шокировать Амиру своим словарным запасом.

Падаю рядом с ней, подтягиваю полотенце, уложенное на краю кровати, и вытираю живот Амиры, после чего прижимаю ее к себе. Целую макушку. Заставляю поднять голову и посмотреть на меня.

– Привет, – выдыхаю и улыбаюсь, целуя припухшие сочные губы.

– Привет, – отзывается она с улыбкой.

– Больно?

– Было немного, но сейчас все хорошо. Мне, наверное, нужно в душ.

– Потом, ладно? Полежи со мной.

Амира кладет руку на мою грудь и медленно гладит ее, собирая пальцами мурашки.

– Мне так хотелось потрогать тебя тогда.

– Когда тогда? – спрашиваю, не отрывая от нее глаз.