– Пришла пригласить меня к себе домой выпить чаю и принять душ?

– Нет.

– Тогда почему ты здесь? – Она резко оборачивается.

Ее светлые волосы висят грязными спутанными прядями. И снова я подавляю в себе чувство жалости. Джиджи моргает, и мерцающий серебристый силуэт Авроры под ее кожей тоже закрывает и открывает глаза. Две девушки будто постоянно меняются местами. Как на неудачном фотоснимке, когда один кадр оказался поверх другого. Но когда Джиджи отворачивается от камина, я почти не вижу в ней Аврору – ее очертания тускнеют и расплываются. Я могла бы поверить, что никакой Авроры нет и Джиджи обычная девушка.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– А что ж своего дружка не привела? – Левый уголок ее рта ползет вверх.

– Он хочет убить тебя… Весь город хочет убить тебя.

– Тоже мне новость! – С потолка позади нее свисают лохмотья паутины, с застрявшими в ней мухами и мотыльками. Паук давно мертв, но его паутина продолжает убивать.

– Но на этот раз тебя поймали плывущей к берегу, сразу после того, как ты утопила двух приезжих. Люди уверены, что ты одна из сестер.

– И ты, разумеется, не имеешь к их открытию никакого отношения.

Она намекает, что это я проболталась насчет нее. Но я рассказала только Бо.

– Неужели ты не устала год за годом убивать людей?

Именно об этом я хотела поговорить с ней в лодочном сарае, если бы Лон не поймал меня раньше.

Она явно заинтригована.

– Ты говоришь так, будто у нас есть выбор.

– А если есть?

– Не забывай, – решительно возражает Аврора, – что это ты виновата в том, как все закончилось.

Я опускаю глаза в пол – хлопья пыли скопились вокруг ножек кухонного стола и вдоль стен.

– Дай угадаю, ты влюблена в этого мальчишку? – Она опять кривит губы в усмешке, довольная, что сумела смутить меня. – И уже подумываешь, что, может быть, есть способ сохранить это тело, остаться человеком навсегда? – Она отходит от камина и, кажется, вот-вот рассмеется. – Черт возьми, Хейзел, ну и наивная же ты! Какой была, такой осталась. Даже тогда думала, что нас не убьют. Думала, что мы будем спасены. Но ты ошиблась.

– Прекрати! – Мои губы дрожат.

– Это не твой город. Не твое тело. Эти люди нас ненавидят. Они готовы убить нас снова, а ты притворяешься одной из них. – Она вздергивает подбородок, словно пытается посмотреть на меня под другим углом, разглядеть спрятанное внутри существо. – А этот мальчишка… Бо. Он любит не тебя, он любит Пенни Талбот, телом которой ты пользуешься. – Слова слетают с ее губ, будто от них горчит на языке. – А теперь ты заперла родную сестру в этом отвратительном коттедже. Ты предала нас – свою семью.

– Ты опасна, – с трудом выговариваю я.

– И ты тоже, – смеется она. – Скажи-ка, неужто ты планируешь провести сезон впустую, никого не утопив? Солнцестояние уже скоро.

– С меня хватит. Я больше не хочу убивать.

Потребность мстить терзает меня, как шип в коже, – покалывает, не давая забыть, зачем мы вернулись в город. Но я сопротивлялась и порой даже забывала о ней. С Бо желание мстить притупилось, он заставил меня поверить, что я могу быть кем-то еще… не монстром, в которого однажды превратилась.

– Тебе придется это сделать. Такие уж мы есть, сестры Свон! – Она сжимает пухлые губы и накручивает прядь волос на палец. Кажется, что лицо Авроры бьется изнутри Джиджи, будто она хочет занять больше пространства, вытянуть шею и высунуться за пределы чужого тела. Порой мне кажется, что я также заперта в теле Пенни, плененная контурами ее кожи.

– Мы живем слишком долго. – Мой голос обретает силу, и я наконец подбираю нужные слова. – Двести лет мучаем город, и что это нам дало?

– Ты влюбилась в какого-то парня, даже не местного, и теперь вдруг решила защищать город? – Она скрещивает руки на груди, на ней все та же грязная белая футболка. – И кроме того, мне нравится возвращаться. Мне нравится заставлять мальчишек влюбляться в меня, контролировать их… Пополнять свою коллекцию трофеев.

– Ты хочешь сказать, что тебе нравится убивать их.

– Я их завоевываю, а значит, могу оставить себе, – огрызается сестра. – И не моя вина, что они настолько доверчивы. Мужчины – слабаки. Какими были две сотни лет назад, такими и остались.

– Когда ж ты насытишься?

– Никогда! – Она резко, с хрустом, мотает головой.

Я обреченно выдыхаю. А чего я ожидал, придя сюда? На что надеялся? Ведь знала же – мои сестры никогда не остановятся. Они теперь, как море, которое затягивает корабли в пучину и губит людей без всякого сожаления. И они будут продолжать убивать еще два столетия, если им это удастся.

Иду к двери. Здесь больше делать нечего.

– Разве ты не усвоила урок, Хейзел?! – кричит она вслед. – Однажды тебя уже предал любимый человек, почему же ты уверена, что Бо не предаст тебя?

Я с трудом сдерживаю ярость, кипящую внутри меня. Она ведь толком не знает, что случилось тогда.

– Бо не такой!

– Вряд ли. Хотя он очень милый, – ухмыляется она. – Пожалуй, даже слишком хорош для тебя. Я думаю, он должен быть моим.

– Держись от него подальше! – рявкаю я.

Она щурится, смотрит на меня сквозь узкие щелочки.

– Интересно, а что ты собираешься с ним делать?

– Я не стану убивать его!

Не заведу его в море и не утоплю. Не хочу обрекать его душу на бесцветное существование в ловушке бухты, где ее будут таскать по дну течения и приливы.

– Ты же понимаешь, что через несколько дней тебе придется расстаться с ним. Он влюбился в призрака, а останется с телом Пенни, которая ничего и не вспомнит. – Она издает короткий смешок. – Вот это будет весело! Он будет любить Пенни, не тебя.

В животе у меня начинает подниматься тошнотворное урчание.

– Он любит меня… а не это тело! – Но слова мои звучат слабо и неубедительно.

– Да неужели? – Она закатывает глаза, точь-в-точь как Джиджи. Мы невольно сохраняем манеры девушек, в тела которых вселяемся. Точно так же привычки Пенни стали моими, все ее воспоминания дремлют в моем разуме, ожидая, пока их вытащат наружу. Я играю роль Пенни Талбот, и играю хорошо.

– Я тебе все сказала. Попробуй только прикоснуться к Бо! Держись от него подальше, или я позабочусь, чтобы те парни, из города, получили возможность сделать именно то, чего они так хотели, – убить тебя.

Она снова смеется, но ее взгляд мрачнеет, пока она наблюдает, как я выхожу за дверь и пинком захлопываю ее за собой.

Хейзел быстро шагала по Оушен-авеню, осторожно сжимая в руках небольшой сверток. Она торопилась доставить заказ для миссис Кэмпбелл на Олдер-Хилл – бутылочку розовой воды с добавлением мирры.