На входе в колледж меня встретил тот самый охранник-штофтер, не пропуская меня внутрь. Я разозлилась и ничего лучше не придумала, чем высчитать, где находятся директорские окна и покидать туда камешки.

— Ты мне окна решила повыбивать? — раздался откуда-то сверху знакомый голос.

Я подняла голову, и только сейчас поняла, что у колледжа имеется ещё и второй этаж. Интересно, почему я его раньше не замечала?

— Леокадия Андреевна, мне надо с вами поговорить, — сообщила я официальным тоном.

— Это подождать не может?

— Мы завтра утром уезжаем, а этот вопрос как раз по поездке.

— Ну, проходи, — смилостивилась надо мной тётушка. — Штофтер тебя пропустит.

Он действительно меня пропустил, вернее он просто не появился, и я спокойно прошествовала в кабинет директора.

Когда я выложила крёстной все свои безумные идеи по преображению Лики, моя родственница растерянно захлопала глазами и тряхнув головой, сообщила:

— Ну, ты и деятельная натура, оказывается.

— Я просто очень не люблю, когда выделяюсь на фоне некрасивой подружки, а Лику рядом со мной вообще не замечают, как её не одень. Она же прям форменная тень отца Гамлета.

— Ты знакома с произведениями Шекспира? И кстати, Ликина безликость очень ценное качество для горничной, — эту реплику тёти я пропустила мимо ушей, решив, что с профессией разберёмся потом. И с моим знанием произведений Шекспира тоже (скажу по секрету не читала, где-то про эту тень слышала).

— Как преобразить внешность Лики? — я решила вернуть тётушку из мечтаний об идеальных горничных к действительности.

Крёстная хмыкнула и, взяв листочек начала на нём что-то писать.

— Тут адрес моей хорошей знакомой в столице, рекомендательное письмо я ей напишу, и завтра перед отъездом принесу.

— Сама принесёшь, или мне к тебе всё-таки прийти? — решила уточнить я.

— Я приду, — с усмешкой ответила тётя Лёка. — Ты же мне все окна тут расколошматишь, никакой штофтер не спасёт.

Как оказывается, легко манипулировать взрослыми. Моя мама на все мои провокации не велась никогда, я всё испробовала в меру своей фантазии. А тут вы посмотрите, дедуля соглашается, главное вовремя потянуть за нужную струнку. И тётя уже почти управляема. Мне здесь нравится всё больше и больше. Кажется, я и вовсе не горю желанием возвращаться на Землю.

— А зачем этот штофтер вообще нужен?

— Преподаватели живут в колледже, на верхнем этаже, — пояснила тётя, показав пальцем в потолок.

— А почему ты меня в гости не приглашаешь? Я ведь тебе вроде не чужая.

— Вообще-то мне бы хотелось, чтобы о нашем родстве знало как можно меньше народа.

— Так только Лика и в курсе, уж извини, мне надо было объяснить, откуда я знаю все подробности её беды. Но она молчать умеет, как никто другой.

— Я знаю, поэтому ты и живёшь в комнате с безликой.

— Кстати, так мою подругу реально привести в симпатичное состояние?

— Думаю, реально. У них там какие-то странные отношения касательно внешности, мужчинами поощряется, если женщина невзрачна и малозаметна. Всех особенностей не знаю, спросишь у моей знакомой, она должна лучше знать все эти нюансы внешности безликих, так как работает со всеми.

В гости тётя меня так и не пригласила, да я и не настаивала. Мне надо было собираться, утром отъезд. Она проводила меня к выходу и посоветовала немного успокоиться.

Вот легко ей так говорить, а мы мало того, что едем в столицу так ещё и к королевскому двору попадём. Да и вообще такое дело распутывать предстоит, волнительно же.

Завтра у нас до старта дирижабля будет немного времени, я собиралась заехать к бабушке и прихватить с собой тот королевский наряд, в котором была на дне рождении деда. В общем, дел невпроворот. Я боюсь, что уснуть у меня вообще в эту ночь не получится.

— На адрес и положи его лучше всего в кошелёк, — тётушка протянула мне лист бумаги, на котором красивым почерком было написано:

«Генриета О’Грайт, Вернхольм, Большая цветочная улица, строение 33».

— Всё, до завтра, — попрощалась тётя и закрыла двери колледжа.

Мне стало любопытно: штофтер уже в готовности, или нет. Я протянула руку к двери и испугалась, так как та начала открываться.

— Иди уже, — из-за двери выглянула крёстная. — Следопытка-испытательница, я его ещё не активировала.

За закрывшейся повторно дверью послышался приглушённый смех родственницы.

— Ну, хоть насмешила, — прокричала я и направилась к общежитию.

Следующий день начался суматошно. Встали мы рано, быстро перекусили и спешно загрузились в карету. Тётушка выполнила обещание и пришла нас проводить, вручив мне письмо для своей старой знакомой Генриеты О’Грайт.

— Буду рада, если ты привезёшь мне ответку от неё, — Леокадия Андреевна улыбнулась самой загадочной улыбкой, которую я хоть раз на ней видела.

Засунув письмо в сумочку, я попрощалась. Наши сокурсницы ещё спали, и это нам было только на руку. Собственно именно по этой причине мы и отчаливали спозаранку.

— Желаю вам удачи! — выдала тетя, закрывая двери повозки.

В Веросе мы заехали к мои родственникам и я получила своё королевское платье с украшениями в придачу. Бабушка была очень рада предстоящему приёму у короля, для неё это оказалось очень важным событием. А я переживала, вдруг опять чего-нибудь накосячу: в купол кого-нибудь запихну, например.

Полёт в дирижабле был уже привычным. Капитаном корабля был суровый мужчиной, к которому я с просьбами подходить не решилась. Зато подруга освободила мне первый томик Гарри Поттера и я занялась чтением. По сути, мы с Ликой весь перелёт просидели с книжками, зачитываясь этим произведением, миновавшее меня в том возрасте, когда остальные его осваивали.

В Вернхольме нас встретил мужчина в возрасте моего деда, а может даже и старше, бородатый и седовласый, с добрыми глазами, похожими на бусины, очень живыми и улыбчивыми. Барон Армфельт виртуозно владел мимикой глаз, даже уголки губ его оставались в серьёзном положении, а глаза откровенно смеялись. Как у него это получалось, я понять так и не смогла.

— Давайте знакомиться, юные Леди. Меня зовут — Нил. Я очень рад, что в нашем доме будем немного шумно, а то мы с женой уже как старики погрязли в каждодневном отдыхе и скуке.

Я удивилась тираде этого мужчины, как это можно погрязнуть в отдыхе? Оказалось всё просто. Пока Нил Армфельт трудился советником, его жена Арлет занималась домом, детьми и подготовкой совместного отдыха. А сейчас дети разъехались, были ещё молоды и со своим потомством пока временили, а муж с женой оставшись не удел и в окружении всего лишь слуг, заскучали. Пропало желание куда-то бежать, что-то делать. Есть такие люди, которым нужен стимул для действия, а когда этот стимул пропадает, человек теряется и тускнеет, чахнет, ему становится всё равно на происходящее.