— Заход на боевой курс, сэр, — сдавленно доложил Джейкобс.

— Рас… — Бронсон осекся, но потом набрал в легкие побольше воздуха и громко заорал, не надеясь на рацию: — Рассредоточиться! Всем рассредоточиться! Дистанция полсотни метров!

Он оглянулся, нашел рядом яму, засыпанную листьями, и с размаху прыгнул в нее, стремясь вжаться в землю как можно плотнее. «Зеленые береты» бросились врассыпную. Затрещали кусты. Несмотря на отчаянность ситуации, полковник невольно усмехнулся. Парни в его группе не были новичками, и они прекрасно представляли себе ударную мощь вертолета, предназначенного для быстрого и эффективного подавления огневого сопротивления на земле, много раз видели, как это безжалостно и умело делают их родные воздушные силы.

«Сейчас, — прислушиваясь к неотвратимо нарастающему гулу, лихорадочно думал Бронсон, — вот, сейчас… Интересно, сколько останется в живых? Наверняка это моя последняя командировка. Интересно, сможет ли Лиззи выплатить кредит без меня? Сможет… страховка достаточно большая. Перейду к рыжему шотландцу, будем вместе пить виски по выходным… Ну, сейчас!»

Он сдавил уши руками, чтобы ослабить воздействие ударной волны, но ничего не услышал, кроме ужасающего рева двигателя вертолета, выходящего из пике прямо над его головой. Пригибаемые мощной волной воздуха, ветки деревьев бешено затряслись, посыпая землю вокруг листьями и мелким мусором.

«Повторный заход? Зачем? Черт! А как же транспортник?!»

Бронсон вскочил на ноги. Сержант Джейкобс, словно привязанный, все так же стоял возле дерева и, выполняя ранее отданный приказ, все так же наблюдал за небом.

«Молодец, парень, — отстраненно подумал командир группы. — Надо дать ему отпуск, что ли. Единственный остался на ногах».

— Транспортник ушел, сэр. В южном направлении.

Бронсон не стал даже поднимать бинокль. Привалившись спиной к стволу дерева, он медленно сполз на землю и тихо проговорил:

— Осмотреть пещеру. Собрать трупы. Джейкобс, займись.

— Есть, сэр.

Сержант распорядился по рации, и «зеленые береты», уже не скрываясь, в полный рост вышли на поляну, по которой они еще недавно ползали под огнем пулемета.

Джейкобс присел рядом с командиром, бросил винтовку в траву, вытащил из рюкзака плоскую фляжку и открутил крышку. Полковник, не говоря ни слова, забрал у него фляжку, сделал пару хороших глотков и вернул емкость обратно.

— На вертолете не было никакого вооружения, — сказал негромко сержант, прикладываясь к горлышку. Он не добавил обычного обращения «сэр», но полковник не обратил на это внимания. — Когда он выходил из пикирования, я внимательно рассмотрел его брюхо. Там не было ни одной ракеты.

— Кто-нибудь это еще видел? Дай-ка сюда фляжку.

— Вряд ли… Я думаю, что все лежали мордой в землю.

— Если ты об этом кому-нибудь расскажешь, то у меня будут большие неприятности, Джейкобс. А потом я тебя просто придушу.

— Я знаю, сэр, — равнодушно кивнул сержант и допил виски. — Единственная просьба… заберите меня, когда будете уходить куда-нибудь.

— Заберу, Джейкобс. Если получится… Пойдем посмотрим, что там.

Полковник тяжело поднялся, пошатнулся, но устоял на ногах и выбрался из кустов.

— Разрешите? — Сержант Бугаев стукнул в дверь и заглянул в комнату.

— Заходи, Витя, — кивнул Ухтыблин. Майор сидел на кровати в тельняшке, в просторных штанах от маскхалата, босиком и смотрел «видак». В руке у него была зажата бутылка колы.

— Приехал какой-то иностранец, товарищ майор. Болтал что-то непонятное, пока я Кубинца не позвал. В общем, хочет вас увидеть.

Майор обернулся и с трудом сдержал ухмылку. Вся физиономия сержанта была заклеена пластырем, а от уголков рта к ушам, закрывая запекшиеся порезы, тянулись густые йодовые полосы.

— И вы тоже смеетесь, товарищ майор! — возмутился Бугай. — Сейчас я пойду и смою это все к черту, даже на улицу не могу выйти, все на меня оборачиваются, как на какое-то чудовище! А вчера я услышал, как Кованый сказал: «Всем отбой, спать, а то я сейчас Вурдалака позову!»

— Я тебе умоюсь, сержант! — погрозил пальцем Ухтыблин. — Здесь тебе не Кавказские Минеральные Воды! Знаешь, сколько здесь паразитов летает и ползает! Занесешь инфекцию, а потом возись с тобой. Да и я без заместителя останусь! Потерпишь! Лучше скажи, как там Боцман? Что у него?

— Да ерунда, — мрачно ответил Бугай, — лучше, чем у меня. Мышцы на плече перебиты, рука в гипсе. Врач говорит, что его в город на операцию везти надо, что-то там сшивать, что ли.

— Дурак ты, Витя, — вздохнул майор, — твоя физиономия через пару недель заживет, а вот с Боцманом повозиться придется. А как Воробей?

— Нормально. Левый глаз промыли, забинтовали пока.

Майор встал с кровати, подошел к шкафу и вытащил из недр шкафа свой парадный китель и новенькие берцы.

— Придется одеваться по форме, — объяснил он смотревшему на него Бугаю. — Все-таки иностранный офицер… а я в одном исподнем выйду. Непорядок ведь? Иди скажи, что я его сейчас приму. Скажи, что господин майор почивал после трудов праведных и сейчас изволит одеваться. Кофе господин майор пить не будет.

Бугай покрутил головой, сказал «Есть!», кашлянул, хотел что-то еще добавить, но сдержался и аккуратно закрыл дверь.

Майор, немного смущаясь под изумленным взглядом дежурного, который, вскочив, отдал ему честь, что, в общем-то, было и необязательным, вышел на крыльцо барака.

Сергей, засунув руки в карманы и катая носком берца камешек, молча стоял возле открытого джипа, на котором приехал американский полковник. Бронсон, развалившись на сиденье и отвернувшись в сторону, хмуро жевал в зубах потухшую сигару.

«Высокие договаривающиеся стороны не пришли к согласию, — усмехнулся Ухтыблин. — Ну ничего, сейчас разберемся». Он спустился с крыльца и, чувствуя непривычную оттягивающую тяжесть наград на кителе, направился к джипу.

Сергей услышал шаги и тихое позвякивание металла, раздававшееся в такт шагам, поднял голову, вытащил руки из карманов и вытянулся по стойке «смирно».

Полковник, увидев майора, выпрямился на сиденье и окинул внимательным взглядом командира русского спецназа, затем подумал, вытащил сигару изо рта, открыл дверцу и вышел из машины, прихватив с собой командирскую сумку на кожаном ремешке.

«Так, — подумал Сергей, оправившись от шока, — во дает наш Ухтыблин. Целый иконостас на груди. Две медали «За отвагу», «За боевые заслуги». Два ордена «Мужества», «За службу на Кавказе», «За заслуги перед Отечеством». Остальные не знаю. И когда это он успел?»

— Полковник Сид Бронсон, Армия США. — Американец четко бросил ладонь в воинском приветствии.

Чувствовалось, что он представляется официально из уважения к форме.