Снова воцарилась тишина, и я отвернулась. Мимо проехала машина с громко включенными динамиками, из которых доносилась танцевальная музыка, оживившая на минуту холодную ночь.

— Я был плохим отцом, — сказал он. — И я отнесся к твоей матери не так, как она того заслуживала. Но я никого не убивал! — В его голосе послышалось негодование и скрытая ярость, свойственные юности. Я невольно обернулась к нему, чтобы повнимательнее рассмотреть его лицо. Ему было уже под шестьдесят. У него была смугловатая кожа, которую избороздили глубокие морщины. Видно было, что жизнь его не щадила: плохое питание и неправильный образ жизни привели к печальным последствиям. Он словно согнулся под грузом забот, которые взвалила на него повседневность. Я ожидала, что Кристиан Луна предстанет передо мной как злобный негодяй, который намеренно хочет исковеркать мне жизнь. Но я видела перед собой только уставшего человека, который не готов бросить вызов судьбе, который привык принимать поражение и плыть по течению.

— Я пытался поступать правильно, понимаешь? — сказал он с безнадежностью в голосе. — Но я был еще очень молод. Вел себя, как придурок. У меня не было отца, поэтому мне не удалось стать достойным мужчиной.

Он погрузился в воспоминания, покачал головой и отвернулся, глядя в темноту парка.

Это было интересное признание, которое заставило меня пристальнее всмотреться в его лицо. Передо мной был человек, который мучился угрызениями совести. Он хорошо усвоил уроки, которые преподнесла ему жизнь, но, к сожалению, это произошло слишком поздно. Мне это кажется самым страшным наказанием: постичь мудрость, но только для того чтобы осознать, — последствия твоих поступков привели к несчастью.

— Я познакомился с Терезой на работе. Она работала секретаршей в агентстве недвижимости. Я был разнорабочим. Мы оба жили в Джерси, ездили на работу и домой на электричке. Там и разговорились. С первой же секунды я понял, что она хорошая девушка. Приятная. Симпатичная. Несколько раз мы с ней гуляли. Я говорил, что люблю ее, но знал, что не отношусь к ней серьезно.

Я попыталась представить их по той картинке, которую он нарисовал. Я хотела представить, как она смеялась, как одевалась. Может, она влюбилась в него, думала, что он любит ее по-настоящему. Я же писательница, поэтому мне было интересно послушать его историю, однако боюсь, что он был не очень блестящий оратор.

— После нескольких свиданий мы пару раз с ней переспали. Затем я потерял к ней интерес. Перестал звонить. Ты знаешь, как это происходит.

«Ты знаешь, как это происходит». Наверное, знаю. Каждый из нас сталкивался с таким поворотом событий. Ты думаешь, что делишь с человеком самое дорогое. Полагаешь, что физическая близость дает начало вашим отношениям. Но оказывается, что для другого человека конечная цель уже достигнута, и игра окончена. Она плакала, когда он ушел? Она чувствовала себя одинокой, когда он бросил ее? Она жалела, что встретила его?

Несколько секунд Кристиан Луна хранил молчание. Наверное, он ожидал от меня каких-то слов поощрения, но я ничего не сказала. Я не собиралась облегчать ему его участь. Я не знала, почему меня вдруг охватило такое настроение. Я намеренно проявляла эгоизм и жестокость.

— Тереза остановила меня однажды вечером, когда я уходил со смены. Было поздно. Мы с ней долгое время не виделись. Когда я заметил ее, то понял, что она специально приехала в город, чтобы поговорить со мной. Она сообщила мне о том, что ждет ребенка.

Я снова попыталась представить себе эту сцену. Было холодно, моросил мелкий дождь или из-за туч выглядывала луна? Она была напугана или плакала?

— Вы проявили милосердие? — с надеждой в голосе спросила я.

— Нет, — ответил он, опустив голову и засунув руки в карманы. — Я не помог ей.

— Она была в отчаянии?

Кристиан Луна медленно покачал головой.

— Она была очень сильной. Мне стыдно признаться, но я спросил ее, почему она так уверена, что ребенок от меня. Тереза сказала, что не спала больше ни с кем. Я верил ей, но притворился, что ставлю ее слова под сомнение.

Кристиан Луна не сводил с меня глаз, и я вынуждена была посмотреть на него. Я видела, как ему стыдно, и меня тоже охватило смущение. Я поспешно отвернулась.

— Я предложил… — начал он.

— Чтобы она сделала аборт? — закончила я за него.

Все это напоминало мелодраму, но он кивнул.

— Она отказалась. А затем Тереза произнесла слова, которых я никогда не забуду. Она сказала: «Нам ничего от тебя не надо. Я просто хотела дать тебе шанс стать отцом, ощутить ту радость, которую дарит жизнь».

Он снова вздохнул, и его глаза заблестели.

— Несмотря на то что я был последним идиотом и вел себя по отношению к ней недостойно, она все равно готова была простить меня и дать мне возможность узнать тебя получше. Я не воспользовался своим шансом. Я не мог понять, насколько это важно. Но я предложил ей выйти за меня замуж. Она отказалась.

— Неужели? После такого романтического момента?

Он хмыкнул.

— Да, я себя считал пупом земли.

— Но все же вы были рядом. Ведь есть фотография. Есть записи о звонках и вызове в суд.

— Ты наняла частного детектива?

Я не ответила ему. Кристиан Луна кивнул и осмотрелся.

— Я не звонила в полицию, — успокоила я его. — Вам не о чем беспокоиться.

Он улыбнулся, и в его улыбке промелькнуло что-то странное. Так мы улыбаемся человеку, который знает намного меньше нашего, поэтому ему бесполезно что-то объяснять. Тогда я не придала этому значения, но позже я вспомнила его взгляд.

— Я приходил и уходил. Я давал ей деньги, когда мог. Но как только я приходил, у нас начинался скандал. Я появлялся в ее квартире и начинал нести всякую ерунду. Тереза просила меня уйти. Я начинал орать. Приезжали копы и выводили меня силой. Я не знал, из-за чего весь сыр-бор. Но потом понял, что люблю тебя. Я смотрел на твое лицо, и в моем сердце как будто что-то зажигалось. Однако ответственность меня пугала. Я был обычным трусом. Я хочу сказать…

Кристиан Луна замолчал и покачал головой, словно недоумевая, как можно было быть таким глупцом. Для него те годы остались далеко в прошлом. И, может быть, он действительно был тогда другим человеком. Глядя на него теперь, трудно было поверить, что он вел себя так, как рассказывал. Невозможно представить, что можно так относиться к матери своего ребенка.

— Потом однажды Тереза попросила меня присмотреть за тобой. Ей пришлось срочно отправиться на работу, а соседка, которая обычно ей помогала, заболела. Я пришел в квартиру и остался с тобой. Ты была еще совсем крохотной. Тебе не исполнилось еще и двух лет. Я не обращал на тебя никакого внимания, и ты потянулась к высокому столу, на котором стояло пиво, и оно опрокинулось на тебя. Я подбежал и дернул тебя за руку, потому что разозлился, но больше потому, что боялся, как бы стекло не поранило тебя. Ты начала плакать, и я никак не мог тебя успокоить. Я очень испугался, не знал, что делать. Я закрыл тебя в комнате. Соседка несколько раз звонила и оставляла сообщения: «Что с Джесси? Я никогда не слышала, чтобы она так кричала».