Орликов, отлично подготовленный теоретически, успевший завести в кругу своих сокурсников, а также и в среде уже достаточно оперившихся новых бизнесменов многочисленные полезные связи, с головой окунулся в ту бурную атмосферу, в которой со стремительной скоростью сколачивались неимоверные состояния, зарождалась и формировалась будущая хозяйственно-финансовая элита страны. Пройдя через целый ряд созданных им или с его активным участием кооперативных объединений, различных товариществ, занимавшихся всем, чем угодно: скупкой-продажей, импортом-экспортом, кредитованием и финансированием, он на какое-то время с головой погрузился в газонефтяную сферу, где, при успешном ведении дел, шансы на стремительное и головокружительное обогащение были наиболее многообещающими. Но, будучи по природе своей человеком отнюдь не робким и не слабохарактерным — а в современном ему бизнесе, насквозь криминализированном, робким и нерешительным вообще не было места, — Орликов всегда дальновидно сохранял трезвый и разумный взгляд на происходящее. И, поняв, что попытки пробиться в области эксплуатации природных ресурсов чреваты очевидным противодействием со стороны могучих фигур, непосредственно вышедших из недр комсомольско-партийного аппарата и силовых структур (не в последнюю очередь — из достославного комитета), и что соперничество с ними представляет собой прямую и непосредственную угрозу жизни, Анатолий решительно направил интересы в сторону своей основной специальности: финансов и банковского дела.

Собственно, острота противостояния и степень риска в этой области были ничуть не меньше, чем во всех других сферах производственно-экономической деятельности, обещавших стремительное и баснословное наращивание личных капиталов. Это лишь для непосвященных закрытые банковские каналы, закодированные и засекреченные счета, по которым перемещались какие-то астрономические суммы, как реальные, так и фиктивные, представлялись загадочным, окруженным особенной таинственностью и привлекательностью миром. Для профессионально подготовленных конкурентов все закулисные манипуляции каждого из них читались как открытая книга. И пусть в финансовых кругах наглый и бесцеремонный грабеж осуществлялся чуть более деликатно, чем откровенное, грубое и циничное растаскивание нефти, газа, ценных металлов, конкурентоспособной промышленной, прежде всего военной, продукции, уровень напряженности в отношениях «беловоротничковых» банковских деятелей был необыкновенно высок.

Надо отдать должное Анатолию Николаевичу Орликову. Очень молодой еще человек, которому, казалось бы, юная горячность, порывистость и нетерпение вполне могли бы быть свойственны, действовал как умудренный огромным жизненным опытом банковский зубр: спокойно, рассудительно, неторопливо, но в то же время на редкость точно и рационально. Орликов не спешил формально обозначить свои лидирующие позиции, долгое время довольствуясь второстепенными ролями в различных банковских структурах и объединениях: ответственный менеджер, вице-президент, заместитель генерального директора, председатель совета учредителей… Но, перемещаясь из одного кресла в другое, он никогда не упускал из виду своей основной цели: сколачивания прочного, могучего, неподвластного экстремальным выкрутасам финансового рынка личного капитала. Эту задачу ему удалось решить блистательно. И когда, в конце концов, Орликов пришел к выводу о своевременности открытия собственной фирмы, создатель АО «Мировые инвестиции» был в числе двух десятков богатейших людей России. И, разумеется, на всем пути восхождения Орликова к олигархическим вершинам рядом с ним постоянно находился его «кровный брат».

Роли, в которых первоначально подвизался при Орликове Лисицын, были и многообразны, и весьма неопределенны. Начав с чего-то вроде шофера-телохранителя, Лисицын, подтягиваемый мощной рукой Орликова, вскоре уже вполне успешно справлялся с функциями секретаря-порученца, выполняя все более и более ответственные задания, получая возможность проявлять личную инициативу и совершенствуя свои деловые качества.

«Олежек, ты молодчина! Растешь, можно сказать, на глазах. Еще немного и, глядишь, со своей энергией и хваткой и меня за пояс заткнешь». — «Да ладно тебе!» — «Нет, я совершенно серьезно. Ловишь необходимую информацию и навыки буквально из воздуха. Вот если бы тебе еще и подучиться немного…» — «О чем ты говоришь, Толя? Такие дела творятся! Тут надо рвать и метать, пока есть возможность. А ты предлагаешь мне терять время, сидя за партой? Чтобы другие окончательно обгрызли социалистический пирог, не оставив и объедков? Да я всему, что мне надо, у тебя научусь!»

И все-таки настойчивый нажим со стороны Орликова оказал свое влияние. Разумеется, ни о каком университете и речи быть не могло. Пять лет чистой учебы в такое горячее время? Делать нечего! Да и не поступил бы никогда Лисицын ни в какой университет. Тем не менее какие-то скоротечные экономические курсы Олег, по настойчивому требованию Орликова, все-таки с грехом пополам, но закончил.

И практическая отдача от полуфиктивно заработанных «корочек» не заставила себя ждать. Орликов, будучи конечно же полновластным хозяином в «Мировых инвестициях» и постоянно расширяющемся кругу дочерних фирм, предприятий и объединений, вынужден был все же до какой-то степени считаться с мнением своего совета директоров, крупнейших акционеров, ближайших помощников и ведущих специалистов. А для них грубиян и неуч Лисицын был всего лишь наглым выскочкой, креатурой босса, который, потакая каким-то своим полудетским сентиментальным воспоминаниям, буквально «за уши» тащил своего «кровного брата» в большой бизнес. Теперь же президент корпорации и генеральный директор получил и формальное обоснование всемерно способствовать карьерному продвижению «дипломированного специалиста».

Стремительно проскочив через заведование несколькими ведущими отделами, грамотно и умело проведя ряд ответственных переговоров — «Мировые инвестиции» в последнее время серьезно расширяли сферу своей деятельности, скупая по дешевке подвернувшиеся под руку промышленные предприятия в различных регионах страны, не брезгуя и более скромной недвижимостью, если эксперты фирмы отзывались о ней как о перспективной в плане дальнейшей реализации, — Лисицын сумел достаточно прочно зарекомендовать себя серьезным и ценным работником. Доходили, правда, до Орликова слухи, что его полномочный представитель после успешного завершения сделок где-то на далекой периферии, как правило, уже не слишком заботился об имидже представляемой им фирмы, доводя себя на праздничных банкетах, «царских» охотах и в развеселых саунах до совершенно непотребного состояния. Ну а, собственно, почему бы и не расслабиться после успешно проведенной операции? Тем более что далеко не всем подбрасываемым ему фактам бесчинств Лисицына Орликов склонен был верить. Очень уж много было у его «кровного брата» «доброжелателей», у многих Лисицын торчал как кость в горле.

Кое-кому пришлось вскоре горько сетовать на собственную недальновидность. Вице-президент компании, заместитель генерального директора Олег Сергеевич Лисицын вознамерился было каленым железом выжечь своих недоброжелателей. Но после нескольких шумных увольнений натолкнулся на жесткую позицию Орликова. «Ты с ума сошел! Хочешь мне все дело разрушить? Хочешь из-за своих ущемленных амбиций разогнать лучших специалистов?»