– Они думали иначе. Извините, мне надо собираться.

– Да, конечно. А где Андрея похоронили – в Тарасове или в Германии?

– В Тарасове.

– Мне очень жаль, что с ним это случилось, – Куприянова вышла из моего номера.

* * *

Мне надо было срочно вылетать в Тарасов. Ближайший рейс туда был из Геленджика. Я купила электронный билет и позвонила Гоге.

– Здравствуйте, как далеко вы находитесь от Дюрсо? – поинтересовалась я у таксиста.

– Рядом, ближе не бывает, – заверил меня тот.

– И вы свободны?

– Конечно, только высадил пассажиров!

– Через четыре часа у меня рейс из Геленджика. Вы успеете меня довезти в аэропорт?

– Она еще спрашивает, успею ли я? Я же Гога! Меня все здесь знают! Я тебя к трапу самолета смогу подвезти, не то что в аэропорт! Собирай чемодан, я уже около твоего отеля! Напомни, как он называется, – попросил таксист.

– Гостевой дом «Кристина». Это в Дюрсо, – добавила я на всякий случай.

– Скоро буду на месте.

Гога явно покривил душой, когда сказал, что он находится именно в этом поселке. Мне пришлось ждать его в фойе гостевого дома около часа. Приехал он не один, а с пассажиркой с ребенком, которым тоже надо было в Геленджик. Девочка плохо переносила горную дорогу, поэтому Гога часто останавливался. В итоге я чуть не опоздала на рейс – прибежала на регистрацию в последнюю минуту.

Во время полета я выстраивала цепочку событий. Герман Майер готовился выступить на научно-практической конференции с докладом, в котором собирался привести примеры того, как аккумуляторный завод «Заряд» загрязняет окружающую среду. Накануне этой конференции он не справился с управлением автомобилем и спровоцировал ДТП, в котором погиб и он сам, и его жена, а нога Эльзы, сидевшей сзади, оказалась зажата в покореженной двери. Чтобы достать истекающую кровью пассажирку из машины, пришлось разрезать корпус автомобиля.

Пропустив некоторые подробности, я заострила свое внимание на докладе. Он попал в руки Андрея, и тот хотел, чтобы Кристина, она же Катя, обнародовала какие-то факты, приведенные в этом научном труде Майера. Или это был всего лишь повод для того, чтобы встретиться с Луганской? Журналистке это было уже неинтересно, поскольку она уволилась из «Тарасовского вестника» и собралась переезжать в Москву.

Штоль не стал предпринимать новые попытки опубликовать имеющиеся у него материалы, а сосредоточился на моральной поддержке Эльзы, на которую раньше не обращал внимания. То ли он делал это в память о своем научном руководителе, который после смерти отца также морально поддержал его, то ли реально проникся симпатией к Эльзе, которая абсолютно не была похожа ни на Александру, ни на Кристину. Так или иначе, но он женился на ней и уехал с ней в Кельн.

Только старая любовь не ржавеет, он нашел на просторах Интернета блог Кристины Луганской и стал отслеживать все ее публикации, в которых она делилась своим материнским опытом. Эльза случайно увидела незакрытую интернет-страницу и стала ревновать мужа к блогерше. Кроме того, она решила, что Андрей задумывается о ребенке, которого она не может ему родить. В ее голову пришла мысль о том, чтобы забрать к себе Арнольда, и она поделилась ей с мужем. Андрей ухватился за эту идею, чтобы иметь законный повод приехать в Россию. Он встретился с Сашей, но ни слова не сказал ей о том, что хочет забрать сына в Германию. Только услышав из ее уст просьбу отказаться от сына, он задумался о том, а не претворить ли в жизнь идею Эльзы. Но сначала Андрей собирался встретиться с Кристиной и узнать, замужем ли она, счастлива ли. Ему хотелось услышать отрицательные ответы, но его бывшая возлюбленная была замужем и ничего менять в своей жизни не собиралась. Более того, она вернула ему то, что могло напоминать ей о нем.

Мои мысли перескочили на доклад Майера. Он должен был лежать в квартире Ольги Дмитриевны, но Андрей его не нашел. Мать утверждала, что не выбросила ни одной вещи сына. Тем не менее папка с докладом пропала. Захаров приходил к матери Андрея, чтобы вернуть деньги. То ли он случайно увидел эту папку, то ли отвлек чем-то Ольгу Дмитриевну и стал рыться в вещах своего друга. Так или иначе, но теоретически он мог найти ее и унести с собой. Зачем она ему понадобилась? В отличие от Андрея, Сергей не был активным поборником защиты окружающей среды. Если доклад и представлял для него какой-то интерес, то меркантильный. Несколько лет назад это была бомба, за которую любой журналист, пишущий на подобные темы, мог выложить кругленькую сумму. Но в руки к Кристине Луганской этот материал мог попасть абсолютно бесплатно. Только у нее были совсем другие интересы, и этот лакомый кусочек остался невостребованным.

Когда самолет пошел на посадку, я подумала о том, что Захаров вряд ли стал бы продавать доклад Майера журналистам. А вот Фомичеву, который раньше был директором завода «Заряд» и который был заинтересован в том, чтобы Герман Ильич не выступал на конференции, он мог его предложить. Это была улика, доказывающая заинтересованность Фомичева в смерти профессора Майера. Но что-то пошло не так, Сергей не пустил в ход эти документы.

Ступив на родную тарасовскую землю, я села в свой «Ситроен», оставленный на платной стоянке у аэропорта, и поехала домой. За мной никто не следил. А вот за Штолем, едва он появился в Тарасове, был приставлен «хвост». Кто-то испугался, что Андрей пустит в ход папку, которую он забрал из квартиры Майеров. Нет, не так. Кто-то испугался, что Андрей станет докапываться до того, кому была выгодна смерть Германа Ильича. А документы, лежащие в картонной папке с тесемками, могли ему помочь выйти на того, кто был виновен в смерти супругов Майер и инвалидности их дочери, ставшей впоследствии женой Штоля.

Мне вспомнились предсказания двенадцатигранных косточек, которые говорили о том, что «при определенных обстоятельствах возможна неразбериха с бумагами и важными документами». Я решила, что это относится к Кириллу, водителю Верникова, тем более тот невольно подтвердил, что перепутал какие-то документы своего босса. Похоже, это было случайное попадание в яблочко. На самом деле всезнающие додекаэдры говорили о той самой папке, которая сначала исчезла из квартиры Майеров, а потом Штолей. Именно с ней возникла неразбериха, приведшая к двум трагедиям.

Я вдруг поняла, что знаю, где находится доклад Майера. Он был у меня практически в руках, но тогда я не поняла, насколько он важен. Резко развернувшись, я поехала в обратном направлении. Через несколько кварталов мой пыл остыл – пришло осознание того, что без посторонней помощи заполучить эту важную улику будет сложно. Заехав на парковку перед продуктовым магазином, я позвонила Алине.

– Алло! – ответила она резким тоном.

– Здравствуйте, это Татьяна.

– Я поняла, что это вы! Мне не ясно только, что вам от меня снова надо? Мне больше не о чем с вами разговаривать! – гражданская жена Захарова была сильно раздражена, причем именно на меня она имела зуб.