– Ладно.

Она кивает и выходит из кабинки, как только разъезжаются двери.

Волочусь за ней следом, капая слюной.

Открываю дверь и сразу включаю свет. Арина замирает у порога. Видимо, проходить дальше не собирается. Даже верхнюю одежду не снимает.

Скидываю ботинки, пальто и расстегиваю пуговицы на рубашке.

– Я быстро, – направляюсь в сторону комнаты.

В этой квартире нет полноценной гардеробной. Так, каморка два на два, вход в которую замаскирован под встроенный в стену шкаф-купе.

Отодвигаю створку и бегло прохожусь по шмоту взглядом. Достаю черные джинсы, разноцветные Джорданы и бежевый свитшот с вертикальной красно-зеленой полоской по центру и желтой надписью «FAKE».

– У меня Катькины шмотки есть, можешь тоже переодеться, если хочешь, – выкрикиваю Аринке, переводя взгляд на целый отсек с Катюхиными вещами.

Арина заглядывает ко мне через минуту.

– Давай. Бесит уже это платье.

– Но тебе очень идет.

– Не спорю, – улыбается. – Это и правда красиво.

– Выбирай, – киваю на вешалки. – Здесь переодевайся, я в комнату.

Выхожу, плотно прикрывая за собой дверь, хотя соблазн оставить небольшой зазор и встать к зеркалу есть.

Быстро скидываю костюм и впрыгиваю в более удобные шмотки.

– Только обувь.

– Что?

Поворачиваюсь на голос Арины, которая тоже переоделась и приоткрыла дверь, высунув голову в проем. На ней Катькины лосины и мое красное худи с белыми монограммами.

Арина разводит руки в сторону. Делает уверенный шаг назад и смотрит на свои ноги.

– В этой квартире полно Катькиного барахла, глянь в нижних ящиках.

Громова кивает. Выдвигает пару ящиков.

– Точно Катино? – недоверчиво смотрит на длинные черные сапоги на тракторной подошве.

– Не имею привычки коллекционировать женскую одежду.

– Ты понял, о чем я.

– Точно Катино, – заверяю уже серьезно.

Ариша прячет руки за спину, снова смотрит в ящик, а потом уже более доверчиво вынимает сапоги. Поочередно натягивая их на свои ноги.

Мельком смотрится в зеркало.

– Я как будто за грибами собралась, – накидывает на голову капюшон.

Идти в какое-то там кино уже нет никакого интереса. Темнота, тишина, люди. Мои фантазии ни в ВИП-зале, ни на последнем ряду, просто не осуществимы.

Хочется побыть с ней наедине, а не шататься по кинотеатрам.

Взъерошиваю волосы на своей башке, соображая, как лучше подтолкнуть ее к решению остаться здесь на пару часов. Сам себе клятвенно обещаю, что не буду ее лапать, если останется.

Арина выходит в комнату, собирая в кулаки гармошкой ткань длинных ей рукавов кофты.

Вдавливаю подошву кроссовка в паркет с мерзким скрипом. Тянусь к телефону.

– Сеанс через полтора часа в ближайших.

– Отлично.

Она улыбается, целеустремленно направляясь к двери.

– Может, останемся?

Арина замирает на половине пути. Не поворачивается, только тихо спрашивает: «Зачем?»

– Не имею в виду ничего плохого, – обогнув ее замерший силуэт, приваливаюсь спиной к стене напротив. – Там полно народа, – оттолкнувшись, делаю к ней уверенный шаг. – Хочу побыть с тобой вдвоем, – сжимаю спрятанную в рукав ладонь. Переплетаю наши пальцы.

Арина опускает взгляд. Смотрит себе под ноги долгих полминуты.

– Ладно. Но без рук.

Мгновенно выставляю ладони перед собой.

– Может, пиццу закажем? – скидываю кроссы.

– Я не ем пиццу.

Кто бы вообще сомневался, собственно?

– Тогда на твой выбор, – отдаю ей свой телефон, который не к месту пиликает в ее руках.

– Тебя тут какой-то «Татарин» в клуб зовет.

– Напиши, что я пас, – падаю на диван и включаю плазму.

– Сам пиши, – закатывает глаза и присаживается рядом.

Именно присаживается. Потому что делает это осторожно и медленно, как настоящая леди.

Аринка все еще в сапогах, и я, конечно же, не упускаю шанса ее потрогать. Сгребаю лодыжки и, подтянув к себе, стаскиваю с нее обувь, укладывая стройные ноги к себе на колени.

Знаю, обещал без рук. Но ничего противозаконного же не сделал?! Обычная помощь ближнему, не так ли?

– Спасибо, – она улыбается, немного краснеет и сразу утыкается взглядом в телефон. – Ну я, наверное, выбрала.

– Заказывай.

– Лицо свое дай, – поворачивает ко мне экран.

Смартфон издает короткий звук, а в приложении загорается ожидание заказа. Обещают в течении получаса-сорока минут. Похоже, она выбрала, что рестик недалеко от дома.

– Зачем тебе все это?

Арина кладет телефон на диван. Смотрит на меня с интересом, чуть склоняя голову вбок.

– Что именно? – щелкаю первый попавшийся на подписке фильм и убавляю звук, делая киношку лишь фоном.

– Я говорю тебе нет, а ты убеждаешь меня, что да…

– Ну ведь не такое и «нет», если в итоге ты соглашаешься.

– Пожалуй, переименую тебя в «Т-34».

– Это зачем?

– Потому что прешь как танк, Азарин.

– Это я могу, – соглашаюсь, укладывая ладонь ей на колено, и она сразу выстреливает недобрым взглядом.

– Попробовать стоило, – ухмыляюсь и получаю легкий толчок пяткой в живот.

– Расскажи что-нибудь о себе. Я знаю тебя всю жизнь, но о тебе самом ничего не знаю, – кладет голову на спинку дивана.

– Тимофей. Восемнадцать лет. Будущий миллионер.

Она издает невнятное «Пф-ф».

– Это и так понятно, – закатывает глаза. – Наследство.

– Не-не-не. Я им сам стану, а потом сделаю слияние и приумножу папин капитал, товарищ будущий врач.

Сам верю в то, что говорю. На фоне своего отца тоже хотелось бы сделать что-то выдающееся. Он стал миллионером в двадцать три года. Долларовым. Чисто на разработках. Без чьей-либо помощи. Так что ставки очень высоки.

– Наполеоновские планы.

– Ну так, – веду плечом. – А что насчет тебя? Девочка «лучше всех»?

– Мне просто нравится учиться. Получать новую информацию всегда интересно.

– Тогда иди в педагоги.

– Зачем?

– По статистике, женами миллионеров очень часто становятся учителя. Дашь шанс нам обоим.

– Дурак. Если я стану учителем, в первый же день поубиваю всех детей, они надоедливые и зачастую очень тупые.