— А?!

Грубый хохот был ему ответом.

Собрались быстро. Жженый подгонял мешкающих такими эпитетами, от которых уши не то чтобы вяли, а прямо-таки провисали. Благодаря этому сборы, завтрак и последний инструктаж удалось завершить до рассвета.

— Ну пошли, — скомандовал наконец главный.

Он сам возглавил шествие. Спускался по лестнице первым, посвечивая себе фонариком. Действительно, за ночь стало намного холоднее, архаровцы оделись тепло, но все-таки вслух выражали свои мнения в адрес московского климата. Делали они это дико и скверно, и после одной, какой-то особо паскудной фразы, Мыло загоготал во всю дурацкую глотку. Правда, сам же и спохватился, и заткнулся, но было поздно. Жженый приостановился, подождал, когда дебил приблизится, и без замаха кратко хлестнул ему прямым правым в челюсть.

От удара Мыло лязгнул зубами, как скелет в школьном кабинете анатомии. В башке у него точно кто-то на миг выключил свет. Правда, всего на миг — да и какой вообще мог быть свет в такой башке, сказать трудно. Он икнул, подавился слюной, судорожно схватился за перила.

— Все понял? — негромко спросил Жженый.

— Да... босс...

— Очень хорошо. А еще раз заржешь — врежу так, что уши отклеятся... Тощий!

— Я, босс.

— За этим м...ком глаз да глаз нужен. Натворит дел... Пусть при тебе будет. Приглядывай за ним.

— Понял, босс.

Жженый пошел дальше. На ходу подумал о том, правильно ли он сделал, увязав Тощего и Мыло в пару… Да, пожалуй. Тощего надо чем-то отяготить. Вот пусть приглядывает за этим идиотом.

По пути Жженый не забывал принюхиваться Морозец не мог перебить обычный смрад, но главаря беспокоило, не вплетается ли в этот пахучий ансамбль новая нота, известно какая...

Что-то, кажется, было. Жженый не отличался особо острым обонянием, но на нижних этажах, где-то после третьего, ему показалось, что трупный душок все же тянет сюда через трубу мусоропровода. Не успел он об этом подумать, как сзади где-то Пистон закашлялся, сплюнул и буркнул вполголоса:

— Тьфу ты, зараза, ну и вонь... Эй, Ботва, это не ты вчера так на... ал? То-то знатно несет!

— Да иди ты... — обиженно продудел Ботва. Жженый прибавил шаг, и все невольно зашагали побыстрей. А он сделал это сознательно, чтобы поскорее выйти на свежий воздух. Маневр удался: больше никто ничего не почуял.

На улице Жженый скомандовал:

— Становись.

Выстроились по ранжиру: длинный, прямой Тощий; рослый, но сутулый Тухляк; коренастый Пистон, узкоплечий Ботва; затем стоял приземистый Мыло, почти равный что в высоту, что в ширину — квадратная голова у него сидела без шеи, сразу на плечах. И наконец, замыкала строй тщедушная фигурка Дешевого.

— Так. — Жженый прошелся вдоль шеренги. — Значит, идем на дело. Задание ясно?..

Молчание.

— Значит, ясно. Сейчас идем группой. Не болтать! Не курить. Объясняться жестами. Если что надо сказать — в самом крайнем случае. На подходе к объекту разделяемся на пары, окружаем дом и ждем, когда объект выйдет. Тогда — по обстановке. Пары такие: Тухляк — Дешевый, Тощий — Мыло, Пистон — Ботва. Я в своем секторе буду один. Вопросы есть?

Вопросов не было.

— Вперед!

4

Впервые за много дней рассвет был истинно рассветом, а не бледной немочью. Ядрено-красное солнце встало над совершенно чистым горизонтом, и небо, еще в туманной кисее, которую не успела утянуть за собой ночь, обещало к полудню сделаться ясным, морозно-голубым. Ледок затянул лужи, под ногами он звонко трескался. Балбес Мыло начал было нарочно вставать на этот лед: хруп, хруп! — но тут же получил подзатыльник от Тощего и выразительный жест: мол, скажи спасибо, что шеф не видел. Легко отделался!.. Мыло понял и затух.

Шагая в равномерном темпе, Дешевый думал о том, что их вожак слишком уж осторожен. В конце концов, идут они по гоблинской территории, на руке у Жженого магический браслет — чего уж так грузиться?.. А самое главное — зачем делиться на пары и окружать дом? Ведь если известен подъезд, запросто можно всем спрятаться в засаду, наблюдать, а когда жертва выйдет, по-тихому окружить да взять... Но, впрочем, начальству лучше знать.

Сказав себе так, Дешевый думал, что утешился, но не тут-то было. Память назойливо закопошилась в нем. Он вспомнил странный взгляд Жженого вчера вечером и вот нынче на площадке... Взгляд такой, словно бы иначе, совсем иначе смотрел лидер на подчиненного... «Так не смотрят на пустое место, на ничтожество!» — вдруг сообразил Дешевый.

Мысль не поразила его. Она лишь подтвердила то, о чем он догадывался, не решаясь признаться в этом. Жженый все знает. О том, что Слякоть убит и что убил его Дешевый.

Но почему Жженый скрыл это?! Вот вопрос! Может, все-таки не знает? И это может быть. Но этот его взгляд!..

А Жженому меж тем плевать было на мысли Дешевого. Да вообще на всех тех, кто шагал с ним рядом. Он думал о своем.

Как это лучше сделать? Ну, первый шаг уж есть. Разделить на пары — это неплохо придумано. Пусть сидят и наблюдают, все глаза проглядят... А я тем временем все сделаю. Главное — тихо. Тихо, да... Ну, это не проблема.

Солнце оторвалось от горизонта. Откуда-то сбоку побежал ветер. Дешевый вдохнул поглубже — и с удивлением ощутил, что рассветный ветер пахнет лесом, дальними полями, стылой речной водой. Он почти увидел все: лес, поля и реку, хотя видел это всего один раз в жизни.

5

Боевики шли еще около часа, прежде чем Жженый поднял руку, дав знак остановиться.

Остановились.

— Близко, — едва слышно произнес шеф, достал карту и сверился по ней. — Туда, — молвил он так же тихо. — И чтобы ни звука!

Бесшумными фантомами семь фигур двинулись право. Жженый дело знал, сказать нечего: на заданный рубеж вышли скоро и точно.

Так, — сказал Жженый. — Вон тот подъезд, видите?.. Тише! Не суй башку! Смотреть аккуратно, не высовываться... Ну, все видели? Вот за той дверью наблюдать. Сектора действия... вот так, так и так. Когда он выйдет, работают те, в чей сектор пойдет. Прочие — на подхвате. Брать невредимым. Ни одной царапины! Слыхали? А то потом сам расцарапаю... Ну все, по местам!

Тухляка с Дешевым он отправил на правый фланг. Мыло и Тощего — по центру. Пистон с Ботвой поползли влево. Сам Жженый остался в качестве всевидящего ока.

— Я за вами приглядываю, — предупредил он. — Смотрите, кто дурака сваляет...

Он не закончил, но это многозначительное недомолвие все поняли как надо.

Разбойники двинулись на свои точки. Жженый, глядя, как они удаляются, почувствовал волнение. Без сомнений, Жженый давно все решил. Осталось сделать. И поскорей. Вот это «поскорей» и волновало. Вдруг и в самом деле этот Муха вздумает выйти!.. То-то будет петрушка.