фразу из своей юности, ответил Джонго. Целитель, спасший Кая в первый день его новой жизни…

— Ты же знаешь, моя рука не дрогнет! — словно уверяя в этом самого себя, выпалил Гелиос. Ему было плевать на какого-то мальчишку, однако на бывшего друга — нет…

— Хе-хе, я надеюсь на это. Иначе тебе придется нанести еще один удар, — отшучиваясь, храбрился Джонго. Как и любой другой, он боялся. Боялся смерти. Вот только было то, чего он страшился еще больше. Новой потери он не вынесет.

— Ты… — пошатнулся Заклинатель, после чего напускной холод вновь вернулся в его глаза. — Раз таково твое желание, то я исполню его…

Джонго так и не разогнул спины, упершись лбом в землю, когда Гелиос направил свои шаги к нему.

Падал дождь.

Держась непонятно каким образом, Кай поднялся на четвереньки. Ливень смывал слезы с его щек.

Он хотел кричать. Сказать, что не его внук, что обманул. Что не заслуживает его любви.

Он не мог. Челюсть предательски не двигалась, а вместо слов из горла вырывались слабые, кряхтящие звуки.

Пытаясь ползти вперед, он чувствовал боль. Не телесную. А страдания пылающей в агонии души, трескающейся, словно деревяшка на костре.

Гелиос остановился возле склонившегося Джонго.

«Стой…»

Кай вытянул руку к старику. Скользкие от ливня камни предательски скользили под ладонью. Он плюхнулся обратно на землю. Лежа с разбитым носом и ободранным лицом, подняв голову, парень по-прежнему продолжал тянуться к Джонго.

— Кгра… — единственное, что у Кая получилось сказать.

Рука Заклинателя понялась. Из плотнейшей энергии сформировалось подобие клинка.

«Остановись!»

— Ства… — пытался кричать Кай.

Не сдаваясь в попытках встать, парень увидел, как Джонго приподнял голову. Как и всегда, с хитро прищуренными глазами, он улыбался. Беззвучно губы старика двигались, словно он пытался что-то сказать напоследок.

Кай пытался подняться, не обращая внимания на содранные до крови ногти и пальцы.

Поднятая рука Гелиоса молниеносно опустилась.

«УБЕЙТЕ МЕНЯ!»

Немой крик раздался лишь в голове Кая.

Сохранившая хитрое выражение лица, голова старика Джонго покатилась по земле.

Мир заволокло тьмой…

***

Казнь закончилась.

Давление Гелиоса пропало, и патриарх Йони смог вновь зашевелиться.

— Закон был исполнен, — тяжело изрек Заклинатель, стоя спиной ко всем и глядя в плачущее небо. — Парень более ни в чем не виновен! Это конец, Яверт…

— Ты заблуждаешься, — процедил мужчина с бородой.

— Хочешь сказать, что смерть Великого Таланта ничего не значила для тебя?! — взревел Гелиос, тут же обернувшись и обрушив на Яверта истинную мощь своей ауры.

Закаленные, прочные, как железо, кости патриарха Йони затрещали, а земля под ним просела ямой.

— Я не… то… имел в виду… — используя внутреннюю энергию для сопротивления, еле-еле произнес он.

— А что тогда?! — взял себя в руки Заклинатель, частично уменьшив давление.

— Это еще не конец! Пацан тоже очень талантлив! И он точно будет мстить, и не только моей семье! — прокричал Яверт. — И зная это, я не могу просто так отпустить его, даже если мне придётся нарушить закон! Имеешь ли ты право позволить ему уйти, понимая, что может случиться с Кальтией, когда он доберётся до ступени Заклинателя? А уж поверь, если он смог победить моего сына, будучи лишь на уровне Закалки Легких, то он определённо станет очень сильным в будущем!

Вновь повисла тишина…

Гелиос рассматривал лежащего без сознания Кая, который так и не сдался до конца, даже зная, что ничего не может. Патриарх Бейвек понимал, что хоть слова Яверта и направлены на утоление его желаний, но они всё же верны.

Заклинатель подошел к израненному парню.

— Он покинет город, — заговорил он через минуту.

— Этого недостато… — Яверт осекся, ощутив ярость Гелиоса.

— А также, — продолжил тот, — я совершу Технику Разрушения Боевых Искусств.

То, о чем говорил Гелиос, в действительности нельзя было назвать техникой в общепринятом значении. Это было нанесение определенных увечий практикующему боевые искусства. После такого Кай никогда уже не сможет подняться выше ступени Закалки Разума.

Именно такое и случилось с Джонго давным-давно. Но, в отличие от парня, он к тому моменту уже поднялся на ступень Закалки Души, так что Техника Разрушения Боевых Искусств попросту остановила его рост. Уменьшить же ступень она не могла.

Для любого воина, пылко шагающего по данному пути, это было сродни смерти. Лишь единицы могли перенести это психологически, продолжив жить дальше с осознанием, что кто-то навсегда лишил их шанса стать лучше. Стать сильнее.

— Пф, — скривился Яверт. Он надеялся, что ублюдка убьют, ну или хотя бы бросят навечно гнить в тюрьме. Но и такой вариант он мог принять, хоть тот и не сильно ему нравился. Однако выбора у него не было. — Ты поступаешь мудро…

— Прости, Джонго, но лучше так, чем… — прошептал патриарх Бейвек, игнорируя лесть.

Простерев к Каю ладонь, Заклинатель выпустил в его сторону энергию. Проникнув в организм, управляемая волей Гелиоса, она сделала свое дело.

— Не вздумай наделать глупостей, — предупредил он Яверта, после чего исчез.

Попросту испарился.

А вместе с ним пропали тело и голова Джонго. Точнее, они превратились в энергию, став частью всемирного круговорота силы.

Само по себе это произошло бы через сотни лет, но своим вмешательством Гелиос исполнил сей процесс моментально. Это было проявление высшей степени уважения воину после его смерти.

Вместе с Заклинателем пропал и Кай.

Патриарх Бейвек забрал его с собой.

Глава 14. Реальность.

Пролетая над опушкой леса, серебристый сокол, живущий только в этих краях, неожиданно заметил нечто, заинтересовавшее его. Сложив крылья, птица резко кинулась вниз. Пронзая воздух, сокол всё лучше видел что-то блестящее, заметное даже с большой высоты.

Опускаясь к земле, птица сильно захлопала крыльями. Сев возле интересной вещицы, она начала разглядывать ее.

Спящая доселе кровь и скрытые инстинкты, передавшиеся серебристому соколу от древних прародителей, вдруг стали пробуждаться.

Хотя птица и с опаской поглядывала на необычный предмет, неведомый порыв звал забрать его себе, и как можно скорее. Желание возрастало, а вслед за этим начали появляться и образы. Они подсказывали соколу… говорили, что, забрав вещицу и съев, он сделает свою жизнь намного лучше.

Он станет сильнее.

Ему более не придется опасаться могучих хищников и постоянно озираться во время полета. Его больше не будут беспокоить болезни и мелкие паразиты. Его жизнь удлинится, а потомки родятся сильными, крепкими и выносливыми.

Осознав это своим маленьким мозгом, насколько возможно, серебристый сокол окончательно отбросил сомнения и осторожность. Стремление к силе возобладало в нём окончательно.

Забравшись на небольшую горку взрыхленной земли, где лежал манящий объект, пернатый тут же потянулся к нему клювом,