– Видно, велики грехи мои, братья, раз снова выпала мне карта «покаяние», а кому-то, – принц метнул негодующий взгляд на Рика, – уже во второй раз достаются звонкие кругляшки.

Рыжий злорадно усмехнулся и посоветовал с видом убеленного сединами пророка:

– Как раскаешься во всех грехах, братец, так будет и тебе счастье. Только, видать, не скоро настанет этот миг, ой не скоро! Кайся, распутник и грешник!

– Придется уж, – пробурчал Джей и начал: – Вот сижу я перед вами с обнаженной душой…

– И телом, – участливо подсказали родичи.

– И телом, – согласился принц и метнул игривый взгляд на сестру. – Весь я такой отъявленный злодей. Ведь не все рассказал вам в прошлый раз. Я убивал не только мушек, но и паучков! Нехороший, нехороший мальчик – ловил я их и начинал пытать: отрывал все лапки, одну за другой, а потом бросал на дорожку и топтал ногами до тех пор, пока от паучка не оставалась лишь маленькая лужица крови, кишок и…

– Джей, пожалуйста, без подробностей, мне дурно, – томно простонал Энтиор, закатывая глаза.

Едва не подавившись смехом, принц смиренно попросил:

– Извини, мой нежный чувствительный брат, если я случайно оскорбил этими страшными подробностями твой чуткий слух.

– Ах, дело не в этом, просто я вспоминаю о том, что пачкал в тех лужицах свои сапоги, – жалобно пояснил вампир. – Ладно, продолжай.

– Так расправлялся я с несчастными насекомыми в наших Садах, родичи! Велик мой грех, тяжела вина! – патетически воскликнул Джей и закончил тоном доброго сказочника: – А в следующий раз, если мне выпадет эта карта, я расскажу вам про жучков.

– Творец всеблагой, спаси нас от этой душераздирающей истории, – смиренно попросила Элия, возводя очи к хрустальной люстре над столом. – Боюсь, мое сердце разорвется от жалости, не говоря уже о моральных страданиях брата Энтиора, ведь лужи от жучков бывали, наверное, куда больше и противнее.

Эти слова стали последней каплей в чаше еле сдерживаемого веселья. Не выдержав, зашлись в хохоте все присутствующие. Рик, Джей, Кэлер и Лимбер смеялись так, что едва не упали под стол, улыбался даже суровый Нрэн, холодным серебром звенел смех Энтиора и Элии.

Закончив второй тур игры, родичи тут же пожелали начать следующий. Колоду взял король и быстро раскидал карты своим детям и племяннику. Магией Лимбер не пользовался, но каким-то чудом ухитрялся переправить все карты точно к цели, под нос игрокам. Теперь задания должны были распределяться по счету через три.

Энтиор вскрыл свою карту и довольно облизнулся, наконец-то выпал один из его самых любимых фантов – «неприличное предложение».

– Рик, – самодовольно улыбаясь, объявил принц и продемонстрировал для пущей наглядности картинку. – Вот моя карта. После этого тура предлагаю тебе уединиться в свободной комнате рядом. Если ты возражаешь, милый, плати.

– Нет, не возражаю, – нахально тряхнул головой рыжий бог. – С чего бы это?

– Значит, папа, твои денежки все-таки не пропали даром, – отпустил шпильку мстительный Энтиор, вновь слегка выпуская клыки. – Мальчик согласен.

– А с чего бы мне спорить? – не оставшись в долгу, нагло отбрил брата Рик. – За такую мизерную сумму обслужат по высшему разряду.

– Ладно, парни, потом будете разбираться с оплатой услуг, – заржал Лимбер, прекращая пикировку, которая могла продолжаться еще полчаса и закончиться потасовкой. – Дайте мне выполнить задание моего фанта.

– Что-то классное, па? – добродушно поинтересовался Кэлер.

– «Брудершафт», сынок! Выбирай себе бутылку! – радостно отозвался король и пошел к небольшому квадратному столику у окна, уставленному целой батареей крепких напитков, специально предназначенных для исполнения заданий по выпавшим картам.

– Вот повезло, – завистливо прокомментировал Рик, устремив нежный взгляд на ровные ряды бутылок с пестрыми этикетками, к которым направлялись везунчики.

Король нашел для себя бутыль «Золотого огня», а принц из солидарности с отцом выбрал «Пламенный вихрь». Магический пасс отправил в корзину пробки, лоулендцы запрокинули головы и дружно присосались к горлышкам. Уровень жидкости в сосудах, повинуясь закону физики, начал стремительно понижаться. Через пятнадцать секунд пустая посуда жалобно звякнула, бухнувшись в ящик под столиком, приготовленный специально для этой цели.

«Брудершафт» был картой, любимой всем семейством Лимбера. От пары, которой доставался этот фант, требовалось разом осушить по бутылке вина высокой крепости. А принцы не привыкли отказываться от хороших напитков, благо божественная лоулендская выносливость страховала их от возможности напиться до поросячьего визга одной жалкой бутылкой. Люди, играя в «Колесо Случая», ограничивались небольшими стаканчиками спиртного, и целью карты было не столько напиться, сколько выпить крепкий напиток со всей возможной скоростью и при этом не поперхнуться.

– Хорошее винцо, – крякнув, одобрил Лимбер, обтер рукой рот (хоть в семейном кругу можно было забыть о завязшем в зубах вечном этикете) и спокойно вернулся на место.

Кэлер громко рыгнул и согласился с отцом. Конечно, для того чтобы утолить жажду, принцам недостало бы и всех карт колоды со значением «брудершафт», поэтому на общий стол, кроме многочисленных подносов с едой, всегда выставляли вино и иные напитки. Обычно даже ненасытным лоулендцам хватало, чтобы наесться и напиться до отвала. Из-за стола полуголодным вставал лишь принц Кэлер, но тот вообще был готов жевать без перерыва от рассвета до заката.

Убедившись в том, что все игроки вновь за столом и все идет как подобает, Нрэн открыл свою карту. Принц уже изрядно накачался спиртным (начал сразу после утреннего визита Элии и продолжил за игрой), хоть и понимал, что ему не следует много пить. Он просто не мог придумать другого способа облегчить свое состояние. Даже просто быть рядом и смотреть на кузину было для него невыносимой мукой, но уйти и не видеть ее становилось мукой вдвойне. Великий воитель сидел, терзаясь ревностью и сознанием собственного бессилия, когда принцесса смеялась над остроумными высказываниями братьев и улыбалась им, злился на свою непроходимую тупость, когда ему выпадал фант, а все смешные реплики разом вылетали из головы. Постепенно туман все больше затягивал рассудок Нрэна, мешал рассуждать ясно, но чувства никак не желали слабеть. Наоборот, ее запах просто сводил мужчину с ума, а от декольте и рук, порхающих по столу, невозможно было отвести взор.

– Снова «вопрос», – отрапортовал принц, вытянувшись на своем стуле как струна. Чем слабее он соображал, тем четче и размеренней становился его голос.

Даже долго вынашиваемый вопрос к Джею, приправленный жгучей ревностью, мог сделать его объектом всеобщих насмешек. Нрэн нахмурился, скрупулезно вспоминая былые мгновения своего позора, но игра уже близилась к середине, и принц тоже выпил достаточно, чтобы решиться спросить кузена в лоб:

– Вы спали с Элией на двести шестьдесят втором Уровне?