брали пробы и лично возили в Москву. Главсанврач, который с этого пивзавода исстари кормился – говорят, плакал…

Дали в итоге два года, с учетом отбытого он сразу и вышел, но директором быть перестал.

– Меня где ждут?

– Наверху. Проводить?

– Будьте так любезны.

…

– Оружия у вас с собой нет?

– Я – гражданин мирный.

…

Короче говоря, я передал незадачливых шпионов лично – пусть теперь с ними сами и разбираются. За это мне разрешили пройти в кабинет начальника УФСБ, один из тех где сидел не наш человек. Не приходилось сомневаться, что он знал кто я такой, вот только сделать ничего не мог.

Депутатская неприкосновенность, однако…

…

В кабинете начальника – сидел сам начальник, а так же человек, которого я не знал. Среднего роста, под пятьдесят, почти полностью седой. Лицо хорошее, как у тракториста в сталинских фильмах.

– Так вот вы какой, – заявил незнакомец. – Не думал так быстро познакомиться?

– Это какой – такой? – уточнил я.

– Резкий. Когда не надо.

Я пожал плечами.

– В начале разговора воспитанные люди обычно представляются. Ломов Александр Иванович, депутат горсовета Белогорска. С кем имею?

– Генерал Семидворов. Юрий Борисович.

– Очень приятно. Генерал чего?

– Государственной безопасности.

– Интересно. И какую опасность я представляю для государства?

– Да в общем то никакой.

– А швейку зачем надо было поджигать?

Семидворов какое-то время думал, потом посмотрел на хозяина кабинета

– Выйди.

Опа… солидно.

Я удивился. Наше управление возглавляет полковник, значит этот седой не меньше, чем генерал. Повезло мне. В кавычках.

Как там… человек это звучит гордо!

Начальник управления ФСБ по Белогорску – покинул кабинет.

– Вы недавно один разговор имели. После визита, так?

– Возможно.

Генерал достал телефон, причем как я понял, с зашифрованной связью. Набрал номер.

– Леонидова мне найдите… да. Да.

…

– Савелий Яковлевич. Это Семидворов. Да… Ломов напротив меня. Нет. Нет. Даю трубку.

…

– Вас.

Я взял трубку.

– Савелий Яковлевич, рад вас слышать.

– Взаимно. Что там у вас произошло?

– Да ничего собственно. Только ночью швейную фабрику кто-то подпалил. И человеку моему голову отрезали. Вот я и думаю – с чего бы это, а?

Надо отдать должное – Леонидов врубился мгновенно.

– Трубку обратно передайте.

Я сделал то что было велено. Семидворов послушал, потом сказал есть и отбил звонок. Он был явно недоволен.

– Что сказал босс? – спросил я.

– То, что теперь это моя проблема… умеете вы удружить.

Не без этого.

Я огляделся.

– Может, пройдемся? Человека из кабинета выгнали, а ему работать надо…

…

Когда мы вышли на улицу – была уже глухая ночь. Здание ФСБ – было сталинским, от него шла одна из самых старых улиц города, с хорошим бульваром. Мы пошли по ней по направлению к Центральному стадиону…

– Юрий Борисович… можете посвятить меня в тайны Мадридского двора?

…

– Что, москвичи на наш бизнес нацелились? Что хотят?

– Мое дело малое.

– И все-таки.

– Насколько мне известно – нет.

– А в чем тогда проблема?

– Вам разве не сказали?

– Сказали. Только я вышел из того возраста, в котором еще верят в сказки.

– И, тем не менее, это правда.

– То есть, на наши активы никто не покушается?

– Иногда отдать активы – означает получить билет наверх.

– Это в рай что ли?

– Вы меня поняли.

Я усмехнулся.

– А если так – может, я не хочу наверх? А? Вы такую возможность не рассматривали?

Генерал медленно шагал, смотрел по сторонам. За нами ползли машины.

– Красиво тут у вас.

– Стараемся.

– Можно и вам личный вопрос задать?

– Задайте.

– Я знаю, что вы помощь на Донбасс отправляли.

– Ну, было дело.

– А если бы вы в четырнадцатом там рулили? Что бы вы сделали?

Я присвистнул.

– Это вы к чему вообще? Какой-то вопрос нехороший… с подковыркой

– Ну, я же на ваши отвечаю.

Туше.

– А не огорчитесь?

– Я не огорчительный.

Я осмотрелся – и присел на оградку. Как в юности бойкой…

– Знаете, где вы там обломались? Где вы часто обламываетесь?

…

– У вас нет личной заинтересованности. Это не ваше. Вам дали приказ – вы его исполняете. Как можете.

…

– А там – не страна, и не такая же ФСБ, только называется по-другому. Там – конкретные люди. Которые конкретно сидят на потоках. Которые конкретно считают, что эту страну им отдали на кормление в девяносто первом. А мы лезем на чужую поляну. Последствия надо говорить, или понимаете сами?

…

– Крым это отдельная тема. Когда за тебя девяносто процентов населения – тут ничего не сделаешь. Хотя если бы, к примеру, решал крымский Верховный совет – проголосовали бы против. В том числе и русские до десятого колена. Потому что проблемы никому не нужны. У всех бизнес. Донбасс… там видимо просто заигрались. Не поняли, что для народа – это не играшки уже. А вот дальше… дальше вы нарвались на днепропетровских…

…

– Днепропетровские – одна из сильнейших группировок Союза, они половину Украины держат. Люди там конкретные, чуть что – начинают мочить. Мстительные. По братковским понятиям, этот город – яма, достаточно справки навести. Там полно людей полегло и еще более поляжет. Конкуренции у них нет, весь город у них под пятой. Синагога местная там – центр власти. Охрана у них там – бывший начальник областного УВД. Знаете, как у них ЧОП называется?

– …

– БОГ. Безопасность, охрана, гарантии. От скромности точно не умрут – умрут от другого. Но не суть. Важно то, что они считают это своим. За это свое – они тьму народа уже положили, и готовы дальше класть, если надо будет. Они там будуют маленький Израиль – не слыхали? А если слыхали – то какие еще вопросы?

…

– Пофиг им на референдумы, на братство, на всю эту муть. Они знают, кто они сейчас. И знают, кем будут, если москали придут на Украину – никем. У них конфликты с половиной московских групп, если Восток станет центром России, думаете, им это не припомнят? Ага, щаз…

…

– Они тогда зубами в свою землю вцепились. Понимаете? Зубами. Они руками рвать нас были готовы, зубами грызть – за свое. А у нас приказы исполняли. Ну и стадо баранов, которое что без приказа что с приказом – во львов не превратить. А там если не львы – то не бараны уж точно.

…

– Что бы я делал? Беню бы завалил – это для начала. А вы почему – нет?

– Потому что так не делается.

– Ой-ли? Он немало активистов русского мира по лесопосадкам закопал. Потому и выиграл.