По крайней мере, сейчас. Но в целом… вы выиграете. Просто не сейчас, а лет через пятьдесят

Генерал явно такого не ожидал

– Поясните?

– Поясню. До четырнадцатого года русскому на Украине можно было… ну, жить как жить. Понятно, что движения были насчет языка и власть хреновая. Но…

…

– А вот сейчас – жить, как жить уже не получится. Жить русским на Украине – быть униженным. Опущенным. Второсортным. Но человека нельзя безнаказанно опускать. Раз опустил, два. На третий получишь заточку в бок. Так вот, чем чаще хохлы будут напоминать русским, шо тут господарь украинец – тем ближе то время, когда их начнут сжигать в их же хатах. И поздно будет кричать – за шо. А за все, б…!

…

– Вот тогда-то все и решится. Но времени много еще пройдет.

Семидворов смотрел себе под ноги.

– Интересная позиция. А можно тогда еще вопрос?

– Хоть два.

– А чем вы отличаетесь от Коломойского и его своры?

– Мы то…

…

– Мы отличаемся одним. Но очень важным.

…

– У Коломойского есть родина. И эта родина – не Украина, а Израиль. Он – там. Он туда стремится, он туда в случае чего уедет, к нему вопросов там не будет. А на Украине у него – кормушка. Он там жрет. Как и его подельнички. Украина для него – не Родина. Кормовая база. А вот у меня – родина здесь. Я русский и здесь – Россия. Ответил?

…

– Если вы не жгли, тогда кто?

– Не знаем.

– Ой ли!

– Я сказал, не знаем, значит, так оно и есть! – разозлился Семидворов – будем выяснять. Это в планы не входило.

– Раз так, можно попросить?

– О чем?

– Выясните, скажите мне?

Семидворов усмехнулся

– А вы наглец. Думаете, вам все позволено?

– Нет. Думаю, что я тут прав.

…

– Это как сказать. Но…

…

– Скажем так, меры мы примем. Произошедшее – против правил. И против…

Генерал Семидворов не рискнул, но я и так его понял.

– Передавайте привет.

– Кому?

– Леонидову, кому ж еще.

Я достал пустую белую карточку, ручкой написал номер

– Это мой. По крайней мере, на две недели. Не играйте тут в Джеймсов Бондов, не надо. И так нервы на взводе.

Генерал Семидворов взял карточку, хмыкнул

– А как насчет еще одного вопроса?

– Валяйте.

– Вы в самом деле думаете, что за девяностые вам удастся избежать наказания?

– Да.

– Почему?

– Христос прощал и нам велел. Все в прошлом.

…

От ФСБшных генералов, с важным видом просирающих все на свете – я поехал к Алене.

Алена…

Знаете, когда я сказал Крысе, что она лучше, чем девочка из фитнесса – я не шутил. Чем? А знаете, такое выражение – ну и о чем с тобой трахаться?

С Крысой мы разбежались не поэтому. Хотя и поэтому тоже. Просто Крыса – так и не смогла вырасти над собой – девчонкой со двора. У ее появились деньги, она начала их тратить. Появилось много, она начала тратить больше. Она не задумывается ни о чем, и главное – не думает, кто она есть. Она просто живет.

Алена не такая. От скромной бухгалтерши до директора фабрики – надо уметь подняться. И она поднялась. Не через постель. У нас с ней замутилось, когда директором она уже была.

С ней есть о чем поговорить. Ей не надо объяснять некоторые вещи. Наконец, с ней мне ни разу не было стыдно.

С Крысой было стыдно постоянно. Мне кажется, она творила даже не назло мне, как я тогда думал. Просто если есть возможности, их надо использовать. Так же как если есть деньги – их надо потратить. Если ты знаешь, что если тебя поймают за рулем пьяной, то потом перед тобой лично будет извиняться начальник ГАИ – значит надо выехать и именно пьяной. Она не просчитала одного – у меня был другой характер. И надоело мне – очень быстро.

– Что происходит?

…

– Наехали на нас?

Странно. Тот же вопрос задала и Крыса.

– Не знаю.

…

– Пока ничего никто не предъявил. В Большом доме говорят – не они.

– А как же Италия?

– Пока не до Италии. Надо затаиться?

– Затаиться?

– За нами следят.

– Кто?

– Москвичи.

– Хотят отжать.

– Нет…

Я подумал – стоит ли.

– Москвичам интересна наша область. Но не на предмет отжима. По крайней мере, они так говорят.

…

– Ты представляешь, на каких соплях сейчас висит власть?

…

– Там это понимают. И думают, что делать дальше. Сегодня генерал ФСБ расспрашивал меня о Донбассе. Думаю, не просто так.

– Ты переедешь в Москву?

– Нет.

…

– Пока точно – нет.

Но кое-что сделать было надо.

Если у тебя много врагов, сражайся с ними. Но желательно – по очереди.

…

Информация к размышлению

Эти молодые люди родились в 90-е годы или накануне. COLTA.RU задала им несколько вопросов о времени, которое не все из них помнят.

…

Главную черту сложно назвать. Наверное, полная анархия со своими плюсами и минусами. Например, как нашей квартирой, бывшей коммуналкой, в дореволюционном доме в районе Арбата пытались завладеть непонятные бандиты. Она им была нужна. Арбат вообще был очень живым местом, в нашей квартире постоянно собирались музыканты и художники. Поэтому кроме бандитов к нам приходила и милиция – всегда делала это очень шумно и грубо. Среди моих приятелей были не только вполне себе приличные, но и беспризорники, которые нюхали клей – еще одна примета эпохи для меня – и воровали арбузы и книжки с арбатских прилавков. Рядом с домом был огромный пустырь, заваленный строительным хламом, – сейчас на его месте находится отель и бизнес-центр Lotte Plaza. Это был наш Диснейленд. Как-то мы наткнулись там на поселение бомжей и еле убежали.

…

90-е, по-моему, отличались от последующих десятилетий устройством российской идентичности. Быть русским в 90-е и быть русским сейчас – это две большие разницы. Попробую пояснить, что я имею в виду. Это были годы увлечения Западом, и это чувствовалось и на рынке в Бекасове, где сложнее всего было достать «Терминатора» и сборники американской попсы на аудиокассетах, потому что сразу разбирали, и в разговорах на кухне, в рекламе по телевизору. Когда читаешь сейчас тексты из того времени, это тоже сложно пропустить. Люди, у которых был голос, – общественные деятели, журналисты, писатели – сравнивали провалившуюся советскую систему с западной и призывали стремиться к западному образцу. Россия в этих текстах, песнях и фильмах представлялась failed state, провалившимся государством. Для того чтобы быть «успешным» в этой картине