Рост авторитета E. М. Примакова был ревниво воспринят президентом Б. Н. Ельциным и его окружением. В Думе весной 1999 года была создана комиссия по подготовке решения об отрешении президента от должности. Но в мае 1999 года в Государственной думе при голосовании не набралось необходимого в соответствии с Конституцией РФ количества голосов для начала процедуры «импичмента». Одновременно E. М. Примаков, который, по мнению «команды Ельцина», плохо защищал президента, был заменен на С. В. Степашина. Последнего уже в августе 1999 года заменил В. В. Путин, объявленный Б. Н. Ельциным своим преемником. Так реализация «плана Ельцина — Бурбулиса — Гайдара — Чубайса» привела к экономическому и политическому разгрому страны. Россия потеряла свой международный статус. Если СССР являлся второй мировой сверхдержавой, то Россия после радикальных демократических и либеральных экономических реформ не могла претендовать даже на региональное лидерство.

Что это было? Ради чего проводились радикальные демократические реформы? Что в результате произошло со страной и теми, кто в ней жили? Ответы будут разными и зачастую прямо противоположными. Примерно как в известной поговорке: кому война, а кому — мать родна! Представление о том, кому из россиян были выгодны проводившиеся реформы, дает таблица, которую автор уже более десяти лет использует в своей педагогической работе.

От СССР к России: социально-экономическая трансформация страны в конце XX века.

Нетрудно догадаться, что главным смыслом «реформ» был «черный передел» собственности. После октября 1917 года такой передел проводился в интересах большинства. И это обеспечило большевикам мощную поддержку со стороны этого большинства. В 1992–1999 годах передел собственности произведен в интересах меньшинства. Большинство, которое Б. Н. Ельцин призывал потерпеть «примерно полгода», уже через год-полтора перестало задавать вопрос: когда будет лучше? Ответ был всем известен — лучше уже было.

Разговоры о «возрождении России», о том, что она займет свое место среди цивилизованных, процветающих стран, сменились более конкретным вопросом: насколько мир на нас «поживился»? Так через некоторое время стал ставиться вопрос в средствах массовой информации. Вот один из вариантов итогов «реформ». Первый и самый очевидный источник «заработка» — вывоз капитала за границу. По данным Центробанка, за последние 10 лет банками из страны вывезено 152,8 млрд долларов! Второй источник — импорт. Треть импорта — мясо, сахар и пр. — лишняя, так как может производиться в самой России (по данным Минэкономразвития). За последние 10 лет «переплатили» 195 млрд долларов. Ростовщичество — третий источник. В 2000 году внешний долг составлял 158,4 млрд, в начале 2004 — 119,1 млрд. За 10 лет реформ на одних процентах, по оценкам Минфина, иностранные кредиторы заработали более 20 млрд долларов. Четвертое — вывоз ресурсов. По оценкам экспертов вывезено леса, цветных металлов и т. п. за последние 7 лет от 300 до 700 млрд долларов. По подсчетам американских экспертов, за время реформ Россия потеряла более 3 трлн долларов.[74]

Вопрос: «Как вы собираетесь провести третье тысячелетие?» Ответ: «Преимущественно в гробу».

Анекдот периода ожидания миллениума в конце 1999 года

Мировой экономический кризис многое расставил на свои места и заставил задуматься о ближайшем и отдаленном будущем. 12 ноября 2009 года фактически впервые в постсоветский период высший руководитель страны президент Российской Федерации Д. А. Медведев обозначил стратегию развития страны. Насколько эта стратегия обоснована, реалистична? Что ждет россиян в ближайшие годы? Есть ли в отечественном историческом опыте что-то такое, что позволяет прогнозировать будущее с большей или меньшей степенью уверенности?

Стоит вспомнить, что во второй половине XX века оформилась наука о прогнозировании будущего, которая получила название футурология. Считается, что этот термин в 1943 году предложил социолог Осип Флетхайм в письме к Олдосу Хаксли, который и ввел понятие «футурология» в оборот.

Гадалкам, предсказателям и прочим «нострадамусам» футурологи являются слабыми конкурентами. В основе футурологии лежит изучение реальных технологических, экономических или социальных тенденций с последующей их экстраполяцией на ближайшее будущее. Футурологи используют знания и вдохновение в различных пропорциях.

Несмотря на общую уверенность в том, что «человек предполагает, а бог располагает», прогнозированием будущего занимались во все эпохи и во всех цивилизациях. В первых рядах футурологов прошлого шли философы, пророки, религиозные мыслители. Можно вспомнить Платона, Аристотеля, библейских пророков Исайю и Иоанна Богослова, короля предсказателей Нострадамуса и многих других.

Первые попытки научных прогнозов относятся к концу XIX века, когда вышел ряд книг: «Германия в 2000 году» (1891) Георга Эрманна, «Будущая война и ее экономические последствия» (1897) И. В. Блиоха, «Набросок политической и экономической организации будущего общества» (1899) Гюстава де Молинари, «Предвосхищения» (1901) Герберта Уэллса. В 1920- 1930-е годы популярной была книга Джона Холдейна «Дедал, или Наука и будущее» (1924).

В СССР мощное развитие получило научное прогнозирование, планирование, о чем речь шла выше. К футурологическим изысканиям официальные идеологи относились снисходительно. Научная фантастика была весьма популярной. Одним из главных слоганов официальной идеологии было духоподъемное утверждение — «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Слова из популярного «Марша авиаторов» отражали уверенность советских людей в возможности построить в обозримом будущем замечательную жизнь.

На Западе некоторые футурологи основали консультационные пункты, стали зарабатывать публичными выступлениями. Наиболее известными в этом плане являются Элвин Тоффлер, Джон Нейсбитт и его бывшая супруга Патриция Эбурдин. В качестве своеобразных футурологов выступают некоторые писатели, подвизающиеся на почве научной фантастики (Артур Кларк, Станислав Лем).

Футурологи имеют неоднозначную репутацию. Земля крутится, время идет, а то, что когда-то было написано пером, вырубать топором не обязательно, но можно рано или поздно проверить. Например, многие футурологи в начале 1950-х годов через пятьдесят лет предсказывали широкое развитие космического туризма, но проигнорировали возможности появления вездесущих дешевых компьютеров.