Хрум и Ортегас вовсе проигнорировали «гостей». Они продолжили завтракать, словно ничего не обычного не происходит. Даже Шмыг не обернулся, лишь хвостом замел по полу сильнее. Удивительное единодушие.

– Дует что-то! – шеф выразительно повел плечами. Горгоны в ответ выразительно тряхнули гигантскими рогатками.

– Странно. Закрыто ж все, – Хрум умудрялся смотреть вскользь гостей. Обычно выпученные глаза тех, резко сузились.

– Так опахала-то туточки, – я кивнула на предмет устрашения, силясь сообразить с какой целью мужчины старательно злят стражей.

Рогатины выстрелили слаженным залпом синеватых потрескивающих молний. Я метнулась к уборной, оставив маленькую щель для обзора. Ортегас первым прижался к полу, Хрум за ним, предусмотрительный Шмыг помчался ко мне. Он как раз юркнул в щель, когда первая молния, чиркнула над головами лежавших мужчин и срикошетила от стены, а за ней еще и еще.

Нашкодившие горгоны кинулись вон, но дверь, к сожалению, запереть не позабыли. Искристые шарики танцевали одним им известный танец, оставляя оплавленные пятна в местах удара о поверхность. Парочка таких отпечатков красовалась в изголовье Хрума. Ортегас, лежал неподвижно, но ловко отбивал снаряды хвостом, не подпуская их к себе. Вот это реакция! Где бы мне раздобыть огнеупорный и ядовитый хвост?!

– Все-таки оружие, – пробормотал он.

– Они разозлись! – торжествовал Хрум почему-то шепотом.

У-у, психологи доморощенные, а что с результатом-то делать теперь? Дал же ргуш компанию!

Я приоткрыла дверь чуть посильнее, так чтобы пролезла рука, прицелилась и выстрелила струей воды в промчавшийся мимо шарик. Тот ярко сверкнул, пшикнул и с шипением погас. Живем!

Воодушевившийся Хрум взвился и заплясал между смертоносными огоньками. Он ловко расшвыривал водяные шарики, которые выпускал прямо из ладоней.

– Пшик! Пшик! Пшик! – заполонило кубик.

Ортегас уселся на пол и хвостом направлял нам молнии, дабы ускорить процесс очищения. Втроем мы справились на редкость быстро. По крайней мере, вернувшийся коронованный горгон выглядел так, точно узрел чудо. Неужто эти огоньки столь опасны? Хорошо, что в нас не попали.

– На выход! Верховная водява ждет вас! – горгон состроил невозмутимое лицо и указал рукой на дверь, как будто сомневался в наших умственных способностях.

Ортегас с Хрумом вышли первыми, а я прихватила Шмыга и тарелку с завтраком. А то заберут, решив, что я объявила голодовку. В тоннеле обнаружились стражники с недовольными физиономиями. Никак расстроились, что промазали с такого близкого расстояния.

Нас привели к перекрестку из туннелей: куда мы так неудачно перенеслись в предыдущий раз. Тогда в пылу боя я мало что поняла, сейчас рассмотрела, как следует. Кубик, размером чуть больше той клетки куда посадили нас, ничем от нее не отличался. Ну кроме отсутствия дверей и скрестившихся коридоров.

Я ожидала нечто величественное, учитывая чья аудиенция нам предстоит, а тут та же пустота и отсутствие стульев. Стража стоит «на вытяжку». В центре слишком громоздкое сооружение из кораллов. Мощно и бестолково, учитывая размеры помещения.

– Ее Подводное Мокрейшество Верховная Водява Горгонии Лойя. – пробулькал сгорбленный горгон, стоящий у одного из выходов, откуда тотчас показалось чудо.

Это определенно была горгона, чей пол впервые удалось определить по имени. Ее плоскую фигуру ничуть не красил сетчатый костюмчик, да и змейки-волосы висели с такими кислыми мордами, что захотелось поделиться завтраком. Впрочем, заверни меня в спиральки, мое лицо похуже будет.

Водява важно дошлепала до кораллового сооружения, подозрительно сильно бряцая при ходьбе. Я всмотрелась в полумрак и открыла рот от изумления: каждый пальчик на ноге украшало колечко. Как она идет и не падает? Расфуфыренная дама цокала и цокала, а меня осенило: да это же трон! Вот так раз. Ничего тут нет, а трон есть. Надо же.

– Итак, ты выбираешь жизнь или смерть? – неторопливо вопросила дама удивительно звонким повизгивающим голосом.

– А почему ты обращаешься только к одному? Нас тут трое вообще-то! – влезла я, зачерпнув ложкой рыбный суп. Шмыг оскорбленно впился в меня коготками, и я торопливо исправилась: – Четверо, то есть.

Водява не удостоила нас даже взглядом, зато Коронованный снисходительно пояснил:

– Ее мокрейшество обращается к каждому из вас. Это традиционная форма приветствия.

– А так вы всех гостей ставите перед выбором жизни или смерти? – обрадовался Хрум, которого я поддержала энергичными кивками, не прекращая жевать.

– Ты не гость. Ты пленник, – отчеканила подводная главнючка, снова глядя мимо нас, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Жизнь. Мы выбираем жизнь! – влез Ортегас прежде, чем мы с Хрумом ответили.

– Значит, ты меняешь подданство! – глаза владычицы радостно сверкнули. Большим пальцем правой руки она ненавязчиво поглаживала особо крупный перстень с голубой жемчужиной, надетый на палец левой руки.

– Мы не откажемся от суши! Мы все равно туда вернемся! – выкрикнула я до того, как Оретгас зажал мне рот.

В пылу борьбы я нечаянно задела ложку и горячее варево уродливой кляксой шлепнулось точно на уникальную цацку. Владычица глянула на меня как на осквернительницу драгоценностей и принялась торопливо оттирать, тихонько бормоча проклятья.

– Мы еще могли договориться, – в никуда пробормотал шеф и смерил меня злобным взглядом. Я пощупала шею и голову. Ой, как жить-то хочется.

– При чем тут суша? – снова влез Коронованный, придвигаясь к трону около которого царила суета. Несколько горгонов оттирали забрызганное достоинство их водявы. – Вы отказываетесь от подданства его мокрейшеству. И переходите к повстанцам.

– Как мы может отказаться от того, чего нет? – изумился Хрум. – Мы не подданные вашего водовика. Мы не его сторонники. И не его помощники. Мы, вообще, с трудом сбежали от его гостеприимства и хотим назад.

– Сбежали? – чистая горгона вновь озаряла нас своим величием и презрением одновременно. Приметный перстень она полностью закрыла ладонью. – Так вы не его разведчики?

– Как вы могли подобное предположить? – я торопливо доела завтрак и сунула пустую тарелку ближайшему стражнику. – Он нас на цветотерапию направил. – Глаза дамы так выразительно округлились, что я поспешила пояснить: – Меня готовили к усмирению чувств. Но я… но мы… нечаянно уничтожили их цветочки. Оба.

Заявление произвело фурор. Горгоны возбуждено зашептались и недоверчиво посматривали на нас. Водява задумчиво уставилась на свои руки и вдруг прекратила злиться. Она тихо переспросила:

– Усмирин, уничтожен?

– Оба усмирина уничтожены, – въедливо уточнил Хрум.

– Тебе полагается награда! – объявила ее величество, разжав руки и хлопнув в ладоши: – Одно желание на каждого.