Потом автобус остановился возле лагерной столовой, похожей на длинную бревенчатую хижину. Стали выгружать вещи, и тренер Уокер с блокнотом в руке распределяла жильцов по домикам. Один для самой Уокер, другой для Сида. Остальных поселили в двух маленьких хижинах по другую сторону от столовой – в каждой по трое.

Гретхен досталась хижина с Шеннон и Беккой.

«Интересно, тренер Уокер нарочно отделила меня от Девры?»

Им даже не дали толком распаковать багаж: пришлось бежать на первое собрание столовой. Тренер Уокер не любит проволочек.

Девушки надели плотные колготки, джинсы и свитера, но все равно зябко обнимали себя руками. В просторном зале было отнюдь не жарко, и никто не удосужился разжечь огонь в огромном камине у дальней стены.

А потом конфликт вспыхнул с новой силой. Крики, обвинения…

И на этот раз дело приняло совсем уж скверный оборот.

По-настоящему скверный.

Гретхен зажала уши и с криком вылетела из столовой. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь деревья, ложась на траву причудливыми узорами, у ног Гретхен мелькали темные тени.

Задыхаясь, влетела она в хижину. Сумка по-прежнему лежала на кровати, распакованная лишь наполовину.

Гретхен знала, что должна делать.

Да, голова у нее шла кругом, земля уходила из-под ног, различные образы мельтешили перед глазами, сменяя друг друга, а обстановка хижины расплывалась в черно-серой круговерти.

Но она знала, что должна делать.

Пора кончать с этим безобразием.

Из столовой до нее доносились крики.

Промедление смерти подобно.

Со сдавленным воплем Гретхен запустила руку в дорожную сумку… под одежду… под косметичку…

Пальцы сомкнулись на рукояти заранее припрятанного ножа.

Она выхватила его из сумки. Длинное лезвие тускло блеснуло в полумраке хижины.

Я во всеоружии, подумала она.

Миссис Пейдж судорожно пыталась затянуть ремень безопасности, пока мистер Олифант крутил руль, ведя внедорожник через поток машин на Олд-Виллидж.

– Дороги здесь слишком узкие, – простонал он. – Они со времен основания города были слишком узкие. А уж в наши дни это не дороги, а издевательство!

Взревев мотором, он свернул к обочине, чтобы обойти еле ползущий мусоровоз. Миссис Пейдж подбросило на пассажирском сиденье.

– Мне так жаль, – проговорила она. – Простите, что не поставила школу в известность о проблемах Гретхен. Но ничто не предвещало беды. А ее терапевт уверял, что переезд на новое место – наилучшее решение.

Олифант кивнул, щурясь на дорогу сквозь солнечные очки.

– Наверное, нам стоило вести себя по-другому, – пробормотал он. – Проявить к ней больше внимания. Если бы мы чуть серьезнее отнеслись к ее жалобам на Девру Далби…

– Далеко еще до лагеря? – перебила миссис Пейдж.

– Минут сорок пять, не больше. Если эта проклятая пробка хоть немного рассосется! За городом движение посвободнее.

Какое-то время они ехали молча. Солнечные блики играли на лобовом стекле, вынуждая миссис Пейдж болезненно щуриться.

– Сожалею, но я вынужден задать этот вопрос, – нахмурившись, произнес Олифант. – И смягчить его невозможно. Как вы думаете, Гретхен могла убить Мэдисон Гроссман? При том, что Мэдисон была ее подругой?

Миссис Пейдж сжимала ладони перед собой, словно читая молитву.

– Не знаю. Правда, не знаю. Я… я не думаю, что моя дочь – убийца. Она проблемная девочка, да, но… То есть… я не могу представить, чтобы она… Я даже вообразить не могу… – Она всхлипнула.

– А все-таки, могли у нее быть поводы убить Мэдисон Гроссман?

Миссис Пейдж помотала головой.

– Нет, никаких. Мэдисон была ее единственной новой подругой с момента переезда. Во всяком случае, мне так казалось. Вы поймите, мистер Олифант, Гретхен очень скрытная. Она со мною ничем не делится. – А потом, поразмыслив, добавила: – Ой. Кажется, у нее есть еще мальчик.

Глаза Олифанта расширились.

– Мальчик?

– Да. Я с ним познакомилась. Симпатичный такой, и Гретхен он явно нравится. Я прямо сердцем почуяла. Так-то она не говорила, что они встречаются или что-то там еще. В ту субботу он приходил помочь нам убраться в гараже.

– А как его звать, не помните?

Она покачала головой.

– Нет, извините. Меня так поразило, что она, похоже, завела ухажера… – Ее голос опять прервался.

Олифант ударил по тормозам, чуть не врезавшись в другой внедорожник.

– Можете описать его?

Миссис Пейдж ненадолго задумалась.

– Ну, он подстрижен по новой моде, то есть ужасно. Знаете, когда виски выбриты, а наверху копна. Каштановые волосы. И… помнится, у него здоровенные уши. Сам симпатичный, только вот уши.

– Похоже на Сида Вивиано, – сказал Олифант. – Он отвечает за снаряжение у болельщиц.

– Да, наверное. В принципе, все логично.

– Но вся школа знает, что Сид встречается со Стейси Гранде. Причем уже давно.

Миссис Пейдж не ответила. Только прерывисто вздохнула.

– Я считала, что уделяю Гретхен достаточно внимания. С ее слов выходило, что даже слишком много. Но… Видимо, я не справилась. Мне следовало быть более ответственной. Вообще глаз с нее не спускать.

Они еще какое-то время ехали в тишине. За пределами Шейдисайда двигаться стало проще. Солнце начало клониться к закату, опускаясь над плоскими серо-бурыми полями, что окружали город.

Миссис Пейдж сидела с закрытыми глазами, но Олифант знал, что она не спит. Может, молится?

Он гадал, все ли она рассказала ему о Гретхен. Он полагал, что она могла многое утаить. Он думал о ноже, который нашли у нее в рюкзаке. От этих мыслей живот булыжником распирала невыносимая тяжесть.

Когда он свернул на просеку, ведущую к кемпингу, все тело от страха налилось свинцом. Высокие деревья вытянули ветки над дорогой, закутывая ее в тень, которая сгущалась по мере приближения к лагерю.

Миссис Пейдж распахнула глаза. На ее лице застыло выражение страха и тревоги. Пятна солнечного света играли на крышах маленьких домиков, пустующих в это время года.

Автомобиль провалился колесом в огромную выбоину, потом подскочил, отчего миссис Пейдж вскрикнула.

Олифант сбросил скорость, проезжая мимо двух домиков – сквозь их заляпанные грязью окошки брезжил слабый свет. А потом впереди возникло огромное двухэтажное здание, должно быть, служившее столовой.

Краем глаза миссис Пейдж уловила какое-то движение. Она увидела девушку, бегущую к столовой. И ахнула.