– Это что, Гретхен?

Олифант остановил машину как раз в тот момент, когда девушка подбегала к дверям.

Да. Да. Это действительно была Гретхен. Ее светлые волосы развевались за спиной, тускло отсвечивая в лучах заката.

Да, это была Гретхен. И да, в руке она сжимала нож. Занесенный для удара.

– Нет. О нет, – простонала миссис Пейдж.

Они с Олифантом одновременно потянулись к дверным ручкам, собираясь выпрыгнуть из машины и остановить Гретхен.

Поздно!

Гретхен скрылась в столовой.

Распахнув дверцы, они услышали крики, пронзительные, испуганные. Истошные вопли ужаса доносились из распахнутых окон. Потом раздался отчаянный крик тренера Уокер:

– Стой! Нет, пожалуйста! ОСТАНОВИСЬ!

Сквозь визг девушек в столовой, Гретхен слышала шум крови в ушах, чувствовала барабанный стук собственного сердца. Преодолевая панику, она толкнула дверь плечом и ворвалась в столовую.

Она моргнула. С перепугу зрение сыграло над нею шутку. Зал вдруг стал красным. Кроваво-красным. Пространство вокруг длинного стола пульсировало краснотой, будто залитое кровью.

Гретхен отчаянно заморгала, и кровавый угар рассеялся, уступив место нормальным цветам. Озираясь по сторонам, девушка ринулась вперед. Вопли зазвенели еще отчаяннее, когда она подняла нож и помахала им перед собой, чтобы Сид увидел длинное лезвие.

И Сид увидел. Его глаза распахнулись от удивления.

Он стоял за спиной Девры, обхватив ее рукой за грудь и прижимая к себе. А другой рукой прижимал к белому горлу Девры кухонный нож.

Глаза Девры дико вращались. Волосы торчали во все стороны. Она даже крикнуть не могла – лезвие слишком сильно прижималось к ее шее.

– Брось его, Сид! – дрожащим голосом рявкнула Гретхен, сама не узнавая себя. – Брось нож! Отпусти Девру, быстро!

Остальные болельщицы вскакивали из-за стола и пятились, пока все не сгрудились у стены.

Тренер Уокер застыла на другом конце стола, беспомощно вытянув руки, словно умоляла Сида, лицо ее застыло от ужаса, рот распахнулся.

Гретхен увидела, как в зал влетела мама в сопровождении директора Олифанта. Откуда они узнали, что здесь беда? Оба застыли в дверях, не смея приблизиться.

Гретхен шагнула к Сиду и Девре, размахивая ножом в дрожащей руке. Сердце так колотилось, что грудь, казалось, вот-вот взорвется.

– Брось его, Сид, – повторила она. – Я серьезно. Отпусти Девру, не то полосну. Я не боюсь. Я полосну тебя.

Сид сильнее вдавил лезвие в Деврино горло.

– Это должна была быть Девра! – выкрикнул он звенящим от злости голосом. – Девра, не Стейси! Девра должна была сгореть!

Гретхен ахнула.

– Это был ты, Сид? Ты нарочно пропитал жезл керосином?

– Это должна была быть Девра! – снова заорал он. – Не Стейси! Я не хотел поджигать Стейси. Это Девра должна была сгореть! – Его голос дрогнул. Он усилил хватку. Девра обессиленно обмякла в его руках, прекратив сопротивляться.

Сид провел ножом по ее горлу. Побежала тонкая алая струйка, девушки завизжали.

Девра сипло застонала.

– Ох… умоляю… больно…

– Не делай этого! Не режь ее, Сид! – закричала Гретхен. Она приблизилась еще на шаг, сжимая рукоять ножа до боли в руке.

Надо заговаривать ему зубы. Это единственный способ. Если заболтать его, может, это удержит его от убийства.

– Почему, Сид? Чем она заслужила смерти?

– Она знает! Она знает! – выкрикнул он.

По шее Девры струилась кровь. Сид по-прежнему прижимал нож к ее глотке.

У стены, закрыв лицо руками, всхлипывали Анна и Шеннон.

– Я делал все… все, чтобы погубить Девру. Чтобы все возненавидели эту суку. Я… я должен был ее погубить… так же, как она погубила мою семью.

Гретхен держала нож наготове.

– Сид, что ты имеешь в виду? О чем ты говоришь?

– Я… это я все делал, – повторил Сид. Его глаза остекленели, сделались отрешенными. Сейчас он находился в собственной реальности, обращаясь больше к себе, нежели к Гретхен и остальным. – Я стащил ее телефон и слал тебе эти угрозы. Подлил стекломой в твою воду и насовал в форму тараканов. Я… я надушился Девриными духами и напал на тебя в спортзале. Я обязан был погубить Девру. Показать Девре, на что я способен. Я обязан был отплатить ей. Я хотел, чтобы все ненавидели Девру так же, как я.

– Но зачем, Сид? Почему?

– Она знает! ЗНАЕТ! – снова завопил он, дико вытаращив глаза и побагровев. – Мы с Деврой… я думал, что между нами есть связь. Мы встречались. Стейси ни о чем не подозревала. Девра и я… я думал, что у нас все прекрасно. Действительно думал. Мне казалось, что у нас что-то настоящее. А потом…

Сид скрипнул зубами и глухо зарычал. Он еще сильнее прижал лезвие к Девриной шее.

– Не убивай ее! Сид, ты же не хочешь ее убить! – закричала тренер Уокер, обретя наконец дар речи.

– А почему нет? – выплюнул Сид. – Она погубила мою семью. Она разрушила мою жизнь. Я считал, что у нас любовь, настоящая, но потом… потом… Мой папа работал у Далби. В отделе обуви. Он был хорошим продавцом. И преданным работником. Постоянно твердил, какой у них хороший магазин и как он любит свою работу.

Он умолк, его грудь вздымалась. Сид глубоко вдохнул, словно рассказ вымотал его. Взгляд его дико метался, словно не мог сосредоточиться. Крупные капли пота катились по лбу и щекам.

– Из-за Девры моего папу уволили, – снова заговорил он, понизив голос почти до шепота. – Она заложила его начальству, дескать, он нахамил покупателю, и его уволили. Мы были неразлучны, Девра и я. Я думал, что у нас все серьезно. Что это настоящее чувство. А она лишила моего папу работы. Неужели не понимаешь? Я ни черта для нее не значил. Ни-чер-та.

Он сильно дернул Девру, развернув ее боком.

– Это сломало моего папу, – его голос снова дрогнул. – Он так и не стал прежним. Как и вся моя семья. Она погубила мою семью. Все погубила. Это она должна была сгореть. Не Стейси. Не Стейси. Это Девра должна была сгореть.

– Нет! – вскричала Гретхен. – Сид, нет!

Надо забалтывать его. Это единственный шанс.

– А как же Мэдисон? Как же Мэдисон, Сид? Ты знаешь, кто убил Мэдисон?

Он заморгал.

– Кто убил Мэдисон? Я убил. А кто же еще?

Гретхен всхлипнула. Эхом разнесло звук под низкими стропилами. Ее всю трясло. Нож дрожал в руке. Не такого ответа она ждала.

Она так любила Сида. И лишь теперь поняла, что совсем не знала его. Он убийца. Убийца. Она доверяла ему. Душу ему раскрыла. А он оказался убийцей.