Так, ну и что же это даст?

Ничего, кроме проблем. После ареста помощника Художник обязательно скроется и через своих хороших знакомых организует смерть главного свидетеля. Даже если соратника маньяка посадят в одиночную камеру, всегда найдётся полицейский, возжелавший заработать пять сотен американских долларов: «уберёт» без проблем. Да и в городе ли сейчас убийцы? Эти двое тщательно наблюдали за Мигелем и просчитывали следующие ходы, включая возможность скрыться от ареста. Установив последнюю куклу, душегубы наверняка ушли в подполье, – до diablada осталось всего-навсего три дня. Их задача выполнена, представитель тёмных сил поднимется из недр Уку Пача и принесёт им на блюдечке долгожданную любовь. Да уж. О страстном увлечении этой парочки в Департаменте полиции знали многие, даже посмеивались, – ну конечно, сопляки, мальчишки, только-только исполнилось по восемнадцать лет. И кто бы мог подумать, что… А, ладно. Михаил вспомнил своё первое увлечение – прекраснейшую, воздушную обладательницу неземных глаз и пушистых ресниц гимназистку Анюту Белозёрскую, имевшую в ухажёрах юнкера из соседнего училища. Разве он не убил бы человека ради благосклонности мадемуазель Белозёрской? Конечно, это как пить дать. Да он без колебаний прикончил бы проклятого юнкера за один-единственный ласковый взгляд объекта своих воздыханий! Михаил с ненавистью взирал на счастливого соперника, с достоинством раскланивавшегося с Анютой при встречах, и представлял, как вызовет этого мизерабля на дуэль, виртуозно атакует и заколет ловким выпадом шпаги, аки д'Артаньян в «Трёх мушкетёрах». Юность не знает жалости в достижении целей, молодые волки не остановятся ни перед чем, чтобы утолить голод. Двое юношей стоят на более низкой ступеньке, нежели предмет их вожделения, и никогда не смогли бы пересечься с ним реальности: такие, как они, лишь безликое стадо, которому можно ласково улыбаться, но из легиона обожателей не избрать того, кто достоин стать любовником или мужем.

Убийцы пошли ва-банк. И, похоже, выигрывают.

– Ещё писко, сеньор? – К столику походкой мамонта вновь подошла официантка.

– Нет, красавица, – улыбнулся Мигель. – Мне пора. Сколько я тебе должен?

Он ещё раз взял фотографии в руки, внимательно всмотрелся. Темноволосый молодой парень, метис с преобладанием индейской крови, лихо облокотился на дверцу машины, словно специально позируя невидимому фотографу. Родриго Фуэгос, тот самый шофёр Министерства внутренних дел, что вёз его в ночь обнаружения первой куклы от дома до Мирафлорес две недели назад. Потрясающее самообладание – сначала отвезти к магнолии сборную модель из четырёх трупов, а затем на том же самом автомобиле транспортировать туда следователя, задавая по дороге наивные вопросы. То-то от дешёвых сигар у Мигеля аж глаза слезились, – Родриго специально продымил весь «Форд», изничтожая аромат трав в утробе куклы: табак лучше всего блокирует запахи-соперники. Фуэгоса устроил на «хлебное место» давний друг детства, Алехандро де Кастильеро. Приёмный сын заместителя министра внутренних дел, того самого упитанного и низкорослого чиновника Хорхе Хуареса из индейцев-кечуа, для престижа женившегося на красивой белой женщине, вдове профессора археологии. Кажется, этот паренёк учится сейчас на хирурга… Вот интересно, он поступил на факультет раньше, чем задумал контакт с Уку Пача, либо всё это – часть разработанного старого плана?

Мигель положил на столик банкноту.

…Скоро diablada. Нет другого выхода, кроме как разобраться во всём самому.

(Город Дешёвых Фильмов, поздний вечер)

…Оператор словно парит над городом. Разновидность птичьего полёта: снижаясь в определённые моменты, он приближает жилые кварталы камерой. Районы совершенно разные – то яркие, раскрашенные клоунскими красками, то мрачные и тёмные, как Готэм в бэтменской саге. Кое-где видны откровенные недоделки, наспех сработанные стены с осыпавшейся штукатуркой, дырявые крыши, кривые лестницы. Стиль «потёмкинских деревень», когда фасад украшают, а покрытые пылью и паутиной доски оставляют глубоко в тылу. Всё вперемешку, поначалу даже трудно понять, в каком городе ведётся съёмка. Наконец «птица» влетает в окно уличного кафе, показывая в профиль лицо Смолкина. Тот сидит за столиком, печатая на компьютере-ноутбуке, – по левую руку дымится чашка с чаем. На Олеге больше нет формы красноармейца: он одет в футболку с изображением слона и надписью Thailand и шорты, на ногах – шлёпанцы-вьетнамки. Выглядит как стандартный отдыхающий, и даже, кажется, успел загореть. К нему подходит официант, наклоняется с улыбкой, но Олег раздражённо мотает головой. Камера-«птица» вновь вылетает наружу, становится ясно: всё дело происходит в кинопавильоне. Сделанном на скорую руку и откровенно трещащем по швам.

«Я уже отмечал в прошлой записи: как хорошо снова взяться за дневник! Всё же, если человек вслух беседует сам с собой, окружающие считают его шизофреником, а когда он записывает свои слова дома или в интернет-блоге, то оценивается как продвинутый хипстер. У меня совсем немного времени для записей. Жанна поспала пару часиков в гостиничном номере, а затем, с моего позволения, ушла в город с нашим новым другом. Я сижу здесь, поджидаю их возвращения с минуты на минуту: они постараются выяснить, как организовать портал для перемещений. Наш новый друг – уже достаточно опытный человек в мире кинематографа, у него имеются связи, местные деньги, нужные знакомства. Меня на мякине не проведёшь, я понимаю: он не так прост, как кажется. Однако мы с ним на одной линии фронта. Так же, как и я, парень мечтает вырваться отсюда. Я назвал его другом, хотя в полной степени он этому слову не соответствует.

Ну ладно, не столь уж важно.

Машину мы бросили сразу, где приехали, – на таких рыдванах по местным дорогам катаются сугубо лохи, и над ними смеются. Хотя смеются здесь вообще часто. Мы перебрались в район российского ширпотреба класса «б» – экономичных ужастиков, дешёвой комедьки, посредственных детективчиков. Всё сляпано на скорую руку, хороший бюджет в этом городе и не ночевал. Да и я такие смотрел – ну там «Всё включено», «Самый лучший фильм», «Никто не знает про Sex», «День «Д» и прочее убожество. Вот включишь, вроде и ерунда, и играют плохо, юмор и сюжет на уровне детского сада, но ничего другого не скачал, выключить жалко, делать больше ж нечего… Сидишь и пялишься на экран, пивко попиваешь. А в этом и есть главная проблема. Если не прекратить смотреть говно, его ж так и будут снимать всю твою жизнь. Что представляет из себя Город Дешёвых Фильмов? Да кошмар хуже Сталинграда. Во-первых, тут аналогично всюду одни и те же рожи, поскольку играют в основном родственники двух-трёх режиссёров либо любовницы продюсера (последних, правда, хотя бы меняют). Во-вторых, ничего не делается специально для фильма, весь реквизит берётся напрокат. Вот только что официант принёс мне кипячёную воду. Больше в меню кафешки ничего нет. Столы красиво сервированы едой из пластмассы, оголодавшие местные жители ездят выменивать жратву в соседние области, тут в наличии только вода, коренья, травы, отвар дубовой коры. И марихуана – без неё наши фильмы нельзя ни снимать, ни смотреть. Дома построены халтурно, часто разваливаются, падают крыши, погребая массу жильцов. Иногда многоэтажки и вовсе возводят для вида: одна-единственная стена с окнами, и привет, живи как хочешь. Что ни день, то весёлые похоронные процессии, с шутками-прибаутками, как в фильме «Горько-2». Бабы тут смешные, глупые, визжат по любому поводу и спят со всеми без проблем, часто показывают сиськи (молодёжь надо завлекать в кино обнажённой натурой). Мужики, как правило, обязательно напиваются в стельку, благо считается, что это смешно. Когда ты в тёмное время суток встречаешь в своём районе трёх пьяных амбалов, тебя такой контакт вряд ли рассмешит, ну а кино подразумевает: это страсть как прикольно! Стол, за которым я сижу, сделан из китайского пластика – но, судя по этикетке, он заявлен «антикварным изделием из красного дерева». Я не удивлён. Государство щедро выделяет деньги под возрождение российского кино, поэтому у съёмочной бригады основная задача – снять максимально дёшево (желательно на море, чтобы с тёлками покупаться), а остаток «распилить» узким кругом лиц. Куча таких фильмов вообще не выходит в прокат, их выпускают на ДВД, а режиссёрам по барабану – они своё бабло заработали, искупались, тёлок трахнули. Поэтому население города бледное, серое и покрыто пылью – плёнки долго в хранилищах лежат. О боже! За соседним столиком пьют воду Безруков и Куценко. Вот специально прекратил печатать, протёр глаза: ну точно. Блядь, да они, по ходу, везде снимаются, даже в рекламе туалетов. С десяток людей вокруг, включая официанта, – грубо сделанные копии голливудских актёров. Этот, который меня обслуживает, вылитый Брэд Питт… если смотреть на него ночью и с похмелья. А вон там прошла к туалету девушка, похожая на попавшую в аварию Шэрон Стоун. Да, проблема нашего низкобюджетного кинца – никаких идей, берётся просто калька с Голливуда: зачем придумывать классные вещи, если кто-то уже их придумал до тебя? Поэтому всё ужас как вторично. Я вижу через окно: на улице установлены декорации клона к фильму «Коммандо» со Шварцем (в нашем формате – с Пореченковым), неподалёку тусуют чахлые спецназовцы, переделки американского сериала Homeland (с Машковым), а вот опять Пореченков (господи, их здесь два!!!). Идёт навстречу самому себе в белом халате, изображая доктора Тырсу из убогой копии «Доктора Хауса». Да за что меня силы зла так не любят?! Ладно уж «Игра престолов». Но нормальный человек попал бы в сериал вроде оригинального «Хауса», хотя бы в «Дживса и Вустера» или, на худой конец, в «Касла». Правда, и там не всё так уж сладко. Современный телевизионный формат (кабельное не считаем) – много убийств и никаких голых баб на экране. Потому что таков стиль телебогов нашего времени: на убийства можно и нужно смотреть с младенчества, а вот демонстрация секса опасна и развращает юное поколение. Интересно, сколько каждый человек в жизни убьёт людей и сколько у него будет секса? Ох, секс… Кажется, меня тошнит. Я давно вне порнографического мира, но меня ещё терзают фантомные боли.