Все случилось на третий день пребывания в стенах школы. Будучи любопытной от природы, я тайком отправилась изучить территорию пещерного царства, в застенках которого мне предстояло провести три года…

Омильна не простая школа, какие были разбросаны по всему Варденхейму. Это было дитя совместного творчества вардан и эрулов в знак примирения двух королевств.

Лабиринты темных коридоров соединяли между собой большие и малые пещеры, узкими тоннелями ускользали наружу, паутиной мостиков и отвесных троп пронизывая поляны и обвивая изящные каменные корпуса школы. Высокие и низкие потолки усеивали тонкие ледяные палочки, растущие в хаотичном порядке. Причудливо изгибающиеся они сплетались в хрустальные гроздья, что играли солнечными бликами янтаритов.

Сама школа представляла собой скопление замков со стенами, исчерченными искусной резьбой и мерцающими дивным магическим светом.

Я долго бродила по этим тоннелям, прислушиваясь к звукам падающих капель, так схожих с биением сердца; наблюдая за срывающимися с обрывов шумными потоками подземных источников.

Проход становился всё уже, пока не преобразился в узкую крутую лестницу, ведущую в нижние ярусы подземелья.

Оттуда, из кромешной тьмы, веяло могильным холодом и доносились жалобные стоны, скрежет цепей, предсмертные хрипы, заглушаемые неясными песнопениями. Руки похолодели, а позвоночник свело от накатывающей волны страха. Нужно было бежать оттуда, подальше от давящей тьмы, поближе к спасительному свету. Но что-то необъяснимое тянуло меня вниз. Слабо соображая, что я делаю, ступила на лестницу. Руки дрожали, а ноги то и дело соскальзывали с узких ступеней. Ещё шаг, прыжок, и ступни коснулись мягкой почвы, так не схожей с твёрдыми скалами наверху.

Я пригляделась — под ногами оказалась серая пыль, в которой валялись то сломанные кости, то осколки черепа, то челюсти, ещё украшенные белыми, крепкими зубами — верный признак молодости и силы вардан, кто навеки остался похоронен под этими каменными сводами.

Но что же произошло?

Осторожно ступая по подземному кладбищу, стараясь не задеть прислонённые к стенам скелеты, сохранившиеся почти целиком, я едва сдерживала подступающее к горлу отвращение. Неожиданно коридор расширился, переходя в круглую пещеру шагов в десять в диаметре. В центре стоял алтарь в виде огромного паука, на теле которого лежала обнажённая дева. Это была одна из учениц школы — я видела её в первый день. Я хотела было подойти к ней, но едва только занесла ногу, чтобы шагнуть в освещенную свечами пещеру, как тени отделились от стен и приблизились к алтарю. Существа, одетые в белоснежные одежды, слепящие чувствительные в темноте глаза, извлекли из-под своих одеяний мечи. Серебряная сталь зловеще сверкнула в тусклом свете. Под странное бормотание, произносимое на незнакомом наречии, острием клинков они коснулись сердца жертвы. На бледной девичьей коже проступили алые капли крови. Она вскрикнула от боли, но мольбы её утонули в мелодичном многоголосье жриц. Одна из жриц выступила вперёд с занесённым над головой кинжалом. Её красивое, искажённое экстазом близости к божеству, жертву которому приносили, на миг показалось мне знакомым. Но лишь на миг, потому что в следующие секунды её рука быстро опустилась, пронзая беззащитное горло девушки. Песни стали громче, а на меня смотрели потемневшие от крови и смерти широко распахнутые глаза ребёнка. Холодный пот увлажнил волосы, сердце едва билось в груди от первобытного ужаса, сковавшего меня по рукам и ногам. Я больше ничего не помнила. Все было как в тумане: и длинные коридоры, впитывающие мой страх и гул шагов; и встречные люди, варданы, эрулы, шарахающиеся в стороны; и слепящие солнечные лучи; и белоснежные животные, мирно пасущиеся на поляне.

Пришла в себя только когда рухнула на землю с взбрыкнувшего подо мной единорога. В тот же день я была отправлена домой. Облегчение настало, когда я оказалась в спасительной роскоши Замка Грез, в котором прошло моё беззаботное детство.

Однако слова матери, самой могущественной волшебницы во всём королевстве оказались острее любого меча.

Ты не оправдала надежд королевства и навлекла беду на детей Варды! — её высокий голос звенел в каменных стенах дворца и терялся в высоком потолке, сияющем сотней драгоценных камней. Голос повелительницы, что заставлял в страхе и повиновении склонять головы или падать на одно колено всех, но не меня. И за эту непокорность я часто расплачивалась табу на свободу.

Я расстроено вздохнула, вытаскивая себя из плена воспоминаний, рванула воротник белой тонкой рубашки. Перламутровые пуговицы бесшумно рассыпались по нежно-зелёному ковру. Лёгкая ткань разлетелась в стороны от дыхания весеннего ветра, блуждающего по душной комнате, и обнажила высокую грудь. Усмешка искривила губы, а руки содрали с тела ненужную ткань. Гордо вскинув голову, оценивающе разглядела идеальное тело, отражающееся в зеркале. Кожа цвета жасмина сияла в рассеянных лучах полуденного солнца. В пупке поблёскивал звёздным светом драгоценный камушек неизвестного происхождения, подаренный мне матерью при рождении. На упругую уже не детскую грудь падали кудрявые волосы алого цвета. В раскосых изумрудных глазах, окаймлённых густыми ресницами, плясали игривые огоньки в предвкушении новых приключений.

План побега из дворца я уже придумала, осталось дело за малым — пережить долгожданную аудиенцию и воплотить его в жизнь. А для этого нужно хорошо выглядеть перед матушкой, я бы даже сказала неприлично хорошо. Уверенно пересекла спальню, расписанную искусными художниками, и лёгко распахнула дверцы гардеробной, заполненной сплетёнными из лозы куклами, на которых были надеты роскошные наряды. Платья, которые я ненавидела и одевала лишь по велению королевы. Комната была несколько меньше спальни и полностью зеркальна. Здесь пахло мятой и дождём… Любимый аромат, с огромным трудом сохраненный в тканях одежды. Множество вечерних нарядов из кружев и шелка завораживали, манили изобилием драгоценных камней и жемчугов. Но меня интересовало только одно -

длинное персиковое шелковое платье, расшитое серебряными и золотыми нитями, образовывавшими узор из переплетенных ветвей и цветов.

Тот самый наряд, в каком я впервые предстала перед Киршем.

Решение матери было непоколебимым — путевка в Долину Вечной Весны.

Это было княжество далеко на севере Варденхейма, окружённое грядой непроходимых гор и отвесных скал. Княжество отшельников и изгнанников. Место, где под одной крышей могли безмятежно сосуществовать вардан и эрул, человек и тарина. Здесь мирно соседствовали сверкающие березовые рощи с идеально ровными стволами цвета слоновой кости, чёрными полосами-родинками и прохладные леса, не пропускающие солнечные лучи сквозь густые кроны буков, лип, дубов. Только в долине суровые ледники казались хрупкими хрустальными игрушками, переливающимися сотней ярких цветов, а воздух был настолько прозрачен, что даже не зоркий взгляд человека мог видеть блистающие в солнечном свете тонкие крылышки фей.

И в самом сердце долины, вечно благоухающей терпкими ароматами весны, гордо возвышался дворец Иссилен-Нелиси — Лунный Цветок. Зеркальный замок, сотканный из света и магии.