– В этот момент тебя кто-нибудь видел?

– Да, конечно. Полицейский на аллее спросил, что я делаю. Я ответил, что пытаюсь достать упавшую палку, так что он подержал мне лесенку, а то она шаталась, когда я наклонялся. Вряд ли он заметил, как я сливал воду, – бочка была за углом сарая. Но он увидел меня на лесенке, потому что ее пришлось поставить на аллею, с другой стороны не помещалась.

– Чудесно, – заметил Дэвид.

Он смотрел на серьезное лицо Брюса Притчарда и видел те же спокойные разумные глаза, какими вчера взирал на него профессор.

– И в чем же теперь трудность? Инспектор Митчелл не примет твою находку всерьез?

– Мы не можем ему показать! – воскликнул Алистер. – Вот в этом и проблема. Мистер Ридсдейл объявил правило, чтобы инспектору ничего не приносить. Они вчера приходили в столовую во время чая.

– А я до чая не успел, – мрачно сообщил Притчард. – Жуть сколько времени потребовалось, чтобы слить всю эту воду.

Дэвид искренне засмеялся:

– Не сомневаюсь. Но не важно. Покажите мне, и если ваша находка чего-то стоит, я свяжу вас с инспектором.

Мальчики, обрадовавшись, отвели Дэвида в раздевалку. Там еще были ученики, но никто не обратил на них внимания: все привыкли, что родителям показывают содержимое шкафчиков.

– Вот, – застенчиво сказал Брюс.

Он вдруг засомневался, хотя до этого был очень уверен. А вдруг это на самом деле ерунда? Но реакция Дэвида тут же развеяла его страхи.

– Черт побери! – выдохнул Дэвид, забыв о присутствии детей. – Это же пара к булаве Скофилда!

Булава была такой же по размеру, форме и цвету, что и находившаяся в музее. Дэвид вытер ее верхушку, в нескольких дюймах от которой виднелась небольшая, но глубокая царапина.

Осторожно завернув булаву в кусок оберточной бумаги, Дэвид отдал ее Брюсу.

– Поздравляю, – серьезно сказал он. – Я сейчас отведу тебя в музей и оставлю с инспектором Митчеллом. С мистером Ридсдейлом он это согласует. В конце концов, ты нашел ее до того, как был принят новый закон. Но вы понимаете? Оба понимаете, – окинул он взглядом Алистера и Брюса, – что никому нельзя говорить ни слова об этой булаве ни в школе, ни за ее пределами?

Мальчики кивнули, ошеломленные невиданным успехом, увенчавшим их усилия.

Доставив Брюса Притчарда и его находку под надежное попечение инспектора Митчелла и вернув Алистера уже разыскивающим его родителям, Дэвид решил, что человеком, способным помочь на этом критическом этапе расследования, является мистер Крэнстон. Поэтому он зашагал к коттеджу, где тот наслаждалсяся вечерним солнцем в обществе своей сестры и мистера Лоуза, который забежал выкурить трубочку перед службой в церкви.

Дэвид был радушно принят и приглашен садиться.

– Я лучше сразу с полной откровенностью сознаюсь, что хотел обсудить с вами это дело, Крэнстон.

– В помещении? – терпеливо спросил тот.

Дэвид оглядел присутствующих.

– Если вы мне сейчас сообщите, – заявил Лоуз, – все то, что я уже знаю о несчастьях Скофилда, то я вам сразу скажу: остальные тоже в курсе. Дело в том, что известный вам молодой актер не счел нужным промолчать, и через несколько минут после встречи Скофилда с бывшей женой об этом уже знал весь дом учителей.

– Поражаюсь, как у вас вообще возможна частная жизнь, – заметил Дэвид.

– Не думаю, что она у нас есть, – ответил мистер Крэнстон. – Но обычно мы разговариваем друг о друге лишь с теми, кому полностью доверяем, так что сплетни ходят конфиденциально, так сказать, и не выбрасываются, как эта, на всеобщее обозрение. Таким образом, фигуранты никогда не слышат сплетни о себе.

– Иными словами, – сказал Дэвид, – воспитанные люди не сплетничают. И все же, раз вы все знаете о Скофилде и миссис Фентон, не будет ничего страшного, если я о них заговорю. Полагаю, сама леди вряд ли появится.

– Не появится, – заверила мисс Крэнстон. – Она ушла недавно с мистером Леммингом. Он хотел обсудить их планы.

– Вы думаете, Скофилд действительно сильно потрясен ее появлением? Вот это мне хотелось бы выяснить.

– Зависит от того, что именно вы называете «сильно потрясен», – ответил Крэнстон. – Он, естественно, был поражен, увидев ее в холле, когда они приехали. А потом очень расстроен моим глупым замечанием на крыльце – ну, насчет его дезертирства.

– Да-да, Митчелл мне рассказывал, – кивнул Дэвид. – Это было бестактно, конечно, поскольку как раз она от него сбежала, но вы же не обязаны были это знать.

– Вряд ли Скофилд должен был так уж страшно ревновать к Фентону, – вставил мистер Лоуз, прерывая возникшую паузу. – Миссис Фентон показала свое безразличие к бедняге мужу вполне недвусмысленно. Уорвик видел, как она в первом антракте обнималась за углом музея с молодым красавчиком.

– Вы выбираете слишком неприятные выражения, – поморщился мистер Крэнстон. – Но, полагаю, вы просто не знаете других.

– Миссис Фентон прикидывалась убитой горем! – возмущенно добавила мисс Крэнстон. – А я через пять минут после того, как оставила ее простертой на постели, когда она пальцем не могла шевельнуть, увидела ее выглядывающей в окно.

– И все же она, видимо, предана актерскому искусству, а Фентон как актер был гораздо лучше всех остальных. Вы согласны?

– Конечно. Вообще вся постановка очень неровная. Вот этот Лемминг, скажем. Посредственный актер, но управление светом в последних сценах выше всяких похвал. Дальше, декорации никуда не годятся, а костюмы хороши. Играют тоже неровно. Я считаю, лучше всех играл Гэш, но и Фентон был хорош. – В голосе мистера Лоуза слышался энтузиазм. – Он не боялся играть. Я ожидал, что все молодые будут воображать себя современными актерами – бояться шевельнуть рукой или ногой, и даже ртом, чтобы не подумали, будто они «играют на публику». По мне, так лучше игра на публику, чем актерский междусобойчик. А Фентон ни разу не переиграл. Даже в пьяной сцене в конце. Помню, я сказал Хиллу, что он это отлично сделал, натуралистично, без вульгарности. Хилл счел, что второй по сравнению с ним сильно наигрывал. Я подумал, что Фентона, вероятно, попросили чуть сбавить тон.

– Очень возможно.

Дэвид хотел было вернуть разговор к Скофилду, но тут зазвонил церковный колокол. Мистер Крэнстон и мистер Лоуз встали.

– Идем, Эмили?

– Я должна надеть шляпку. Вы идите, а доктор Уинтрингем, надеюсь, меня подождет.

Когда она ушла, Дэвид снова сел, думая, для какой цели его задержали. Долго гадать ему не пришлось. Мисс Крэнстон вернулась в шляпке и с сумочкой, а в руке держала лист бумаги, который и подала Дэвиду. Это была программка «Шекспир плейерз лтд.».

– Нашла в кармане парадного пиджака Генри, – пояснила мисс Крэнстон. – Я всегда просматриваю его карманы, собираю платки в стирку. Иначе бы, боюсь, они никогда в нее не попали. Я знала, что это, поскольку сама положила ее в учительской.