– Ага, – произнес инспектор и стал просматривать свои записи, что-то в них отмечая. – Вы уверены насчет этой медицины?

– Я говорю, что это вполне могло случиться.

– Могут ли это подтвердить результаты вскрытия?

– Нет. Они подходят под диагноз компрессии. А началась она сразу или с опозданием – по ним сказать нельзя.

– Билли Олдфилд вошел в огород после того, как Скофилд уехал, – сказал Митчелл. – Жаль, что он не остановился на аллее. Мне бы хотелось знать, кто выходил из музея до того, как Билли пошел обратно и был обруган Фентоном.

– Никто, – твердо ответил Дэвид. – Наш человек – Скофилд.

– Я не настолько в этом уверен, – возразил инспектор Митчелл и вызвал своего сержанта.

Соня Фентон, поддерживаемая мистером Крэнстоном, который проводил ее, светя карманным фонариком, села по одну сторону стола инспектора Митчелла, а по другую расположились мистер Скофилд и Дэвид Уинтрингем. Музейные матовые лампы, похожие на перевернутые тарелки, бросали на них резкий свет, подчеркивая глубокие морщины мистера Скофилда и темные тени под глазами его бывшей жены. Учитель признал, что это он перечеркнул красными чернилами программку, но объяснить свое действие отказался. Тогда инспектор снял лист бумаги, прикрывавший находку Брюса Притчарда, глядя при этом в лицо Скофилда. Последний никаких эмоций не проявил, лишь спросил со спокойным удивлением:

– Моя вторая булава. Где вы ее нашли?

Митчелл проигнорировал вопрос.

– Вы уверены, что она ваша? Нет, трогать не надо, можете рассмотреть так.

– Да, это моя булава. Или очень на нее похожая. Хотя и грязная, чего не было, когда я в последний раз ее видел. Но в остальном она в точности как моя. Где вы ее нашли?

– Рад, что вы ее признаете, – сказал инспектор. – Не будете ли вы так добры присмотреться к ее верхушке? Да, подойдите ближе. Нет, переворачивать не надо. Вы увидите на ее конце то, о чем я говорю.

Скофилд наклонился над булавой под пристальным взглядом инспектора Митчелла. Но держался он нормально и относился к процедуре с утомленным равнодушием.

– По-моему, этой царапины раньше не было, – сказал он. – Это то, что вы имели в виду?

– Да, я намекал на эту царапину. Как она здесь образовалась? – Голос Митчелла звучал требовательно.

– Не имею ни малейшего понятия. Я же вам только что сказал, что впервые ее вижу. Откуда она взялась?

– Вы не знаете?

Мистер Скофилд вернулся к своему стулу и уверенно на него сел.

– Предполагаю, вы намекаете, причем очень неуклюже, что в этом печальном случае была использована моя булава. Что вполне вероятно, поскольку я оставил ее в музее вечером в пятницу. Но я не знаю ни как она оказалась в теперешнем состоянии, ни что-либо о происхождении царапины.

– Инспектор! – слабеющим голосом произнесла Соня Фентон. Он повернулся к ней. – Скажите мне, пожалуйста, до следующих вопросов: именно это орудие пустили в ход?

– Да, миссис Фентон.

– Как вы это доказали? – презрительно поинтересовался Скофилд, не глядя на Соню Фентон, закрывшую руками лицо.

– Царапина, на которую я просил вас посмотреть, образовалась при контакте булавы с английской булавкой на сценическом бинте Фентона. Совпадают форма и размер, и в головке булавки обнаружен микроскопический кусочек лакированного дерева. Цвет лака идентичен. С той минуты, как вы пришли за булавой и привлекли мое внимание к этой паре, мы не прекращали ее искать.

Инспектор не стал добавлять, что серьезно себя ругает за ошибку: не включил в поисковую группу патрульного на задней аллее. Надо было ему довериться, тогда Притчард-младший не ушел бы так легко со своей находкой.

– Понимаю, – ответил Скофилд. – Так где же вы нашли булаву?

– В данный момент, мистер Скофилд, – медленно произнес инспектор, – вы мне задаете этот вопрос уже в третий раз. Кажется, вам хочется получить ответ. Вы совершенно уверены, что не могли бы дать мне его сами?

– Не мог бы. И по-прежнему задавать мне эти вопросы – чистейшая потеря времени. Я к смерти этого человека не имею никакого отношения. Да и как мог бы иметь?

– Вот это я готов вам объяснить, – мрачно ответил инспектор Митчелл.

Не сводя глаз со Скофилда, он изложил теорию Дэвида, особо подчеркивая наблюдения Билли Олдфилда и фразу, подслушанную Джоан Карсон. Когда он закончил, мистер Скофилд выпрямился на стуле с заметным облегчением.

– Если вы принимаете показания Билли как надежный фундамент построения дела, то почему он не сказал вам, что я бросил булаву в бочку с водой? Вы говорите, что он болтался возле сарая с рассадой около того места, где я припарковал машину. Правдоподобно ли, чтобы он об этом забыл? Или он не видел и не слышал, как я это сделал? Ведь хотя бы плеск воды должен был прозвучать. Мои шаги наверняка привлекли бы его внимание. И даже если он не смотрел, считаете ли вы меня настолько глупым, чтобы выбросить булаву в воду прямо у него под носом?

Мистер Скофилд перевел дыхание, а инспектор Митчелл стал рисовать свой любимый точечный узор на промокашке.

– Но есть куда более серьезное возражение против вашей теории – возражение, которое, к счастью, не оставляет от нее камня на камне, о чем я рад вам сообщить.

– Сообщайте.

– Вы предполагаете, что я находился один в музее, когда вошел Роберт Фентон. И эти его слова были обращены ко мне. Так вот, это совершенно невозможно.

– Почему?

– Потому что мы с ним вообще не были знакомы!

– Ничего себе! Вот это да!

Инспектор Митчелл победно посмотрел на Дэвида.

– Не может быть! – вскричал последний с возмущением. – Вы не могли не встретиться хоть однажды. Вы хотите сказать, что никогда не встречали жену после репетиции, не ходили на ее спектакли, не были на вечеринках – вообще никогда?

– Никогда, – холодно подтвердил мистер Скофилд.

Дэвид пожал плечами. Если так, то этот человек получил, что заслуживал.

– Но вы же должны были увидеться хотя бы в суде? – предположил инспектор.

– Я видел, как он давал показания. Насколько мне известно, он меня при этой оказии не идентифицировал. Когда давал показания я, его в суде не было. Нас не знакомили, мы никогда не разговаривали, и я сомневаюсь, что он знал, как я выгляжу.

– Вы это подтверждаете, миссис Фентон? – спросил инспектор.

– Да, – с усилием проговорила Соня. – Они не были знакомы. Сперва я хотела пригласить Боба в наш дом, до… до того, как мы друг друга полюбили. Но Колин возражал. Он не жаловал моих друзей…

– Есть ли необходимость продолжать эту беседу? – поинтересовался хрипло Скофилд.

– Нет, – ответил инспектор Митчелл. – Думаю, нет.