Мигом преодолев последнее короткое расстояние, Аксель припал к глазку и замер, глазами пожирая плетеный груз, в котором покоился предмет Инвертус, сила его безгранична.

– О-о-о, – простонал Аксель, чувствуя, что страсть любопытства разрывает его и наблюдение запретного груза только усиливает преступные побуждения.

Тот, кто был призван охранять, вдруг сорвал с пояса ключ и дрожащей рукой попытался вставить его в замочную скважину.

Однако неожиданно Аксель почувствовал легкое беспокойство и даже холод в спине. Он оглянулся и обмер – перед ним стоял не Сигурд, его давнишний сменщик, а страшный иссохший урод, лицо которого наполовину было прикрыто черным капюшоном.

– Ах-х-х! – проскрежетал урод в досаде. – Не по-лучилос-с-сь! – Затем взмахнул клешней и раскроил Акселю голову, а потом растворился в сыром мраке, будто его и не было.

В ту же секунду Гиллайна выбросило в его доме. где ожидали брат и двое несчастных, тех, кто умер, питая путешествие колдуна.

– Что случилось?! – воскликнул Гиллайн.

– Ничего особенного, – ответил Дельвайс, – их просто не хватило. Мы просчитались и привели мало жертв. Как сказали бы варвары – батарейки кончились.

Гиллайн поднялся и медленно обошел тела жертв. Они выглядели так, будто из них выпарили всю воду. Так выглядели трупы пропадавших в пустыне путников. Те, кто находил их, считали это действием солнца и песка, но Гиллайн знал истинную причину. Раньше он сам летал над пустыней, свободный как ветер.

– Как далеко тебе удалось пройти? – спросил Дельвайс.

– Охранник уже начал открывать дверь… – хрипло ответил Гиллайн.

– Да-а, – протянул младший брат. – Должно быть, много энергии ушло на преодоление магической зашиты хранилища. В следующий раз мы достанем четырех человек, и все получится.

– Это конечно, – кивнул Гиллайн. – Но правильные тела достать не так просто, а время уходит.

После грандиозного шоу, которое было проведено на площади перед зданиями имперских служб, Джим и Лу переехали на новое место жительства.

Теперь в их распоряжении был большой особняк.

Он был мрачноват снаружи, хотя утопал в зелени. Зато внутри все было обставлено с большим вкусом, и чувствовалось, что здесь выросло и умерло не одно поколение благородных господ.

На встречу новых хозяев, как на очередной военный смотр, выстроился весь штат прислуги. Кэш был искренне удивлен таким вниманием к своей персоне, а у Эрвиля здорово улучшилось настроение.

– И все эти люди будут нам повиноваться? – спросил он у штандартенфактора, которого они теперь называли просто Квардли.

– Безусловно, адмирал Эрвиль, – подтвердил тот. – Они выполнят все ваши приказания, а те особы, что помоложе, выполнят ваши приказания с особым прилежанием. Вы будете распоряжаться жизнями этих людей все то время, пока будете пребывать здесь, – добавил штандартенфактор, напомнив таким образом о том, что им предстоит сделать.

Разойдясь по своим комнатам или, точнее, по отдельным квартирам, Джим и Лу прошли длинные и достаточно приятные процедуры купания, массажа и переодевания к ужину. И все это время Кэш пытался вернуться к осмыслению сложившейся ситуации.

Их вели, как животных на убой, и самое неприятное было то, что Джим с этим почти смирился. Он, правда, пытался задавать вопросы штандартенфактору, но тот отмалчивался или отделывался обещаниями ответить на вопросы позднее. Причем говорил об этом без обычного шутовства.

Наконец пришло время ужина. За Джимом зашел лакей, который был похож на всех остальных слуг мужского пола. Отличить их было очень сложно. Впрочем, Джим и не пытался.

Держась с адмиральской выправкой, он в сопровождении слуги спустился к столу, где его уже ждал Квардли.

Адмирал Эрвиль еще не появлялся, и Кэш попытался заговорить со штандартенфактором на интересующую его тему:

– Что нас ждет, дорогой Квардли? Долго мы будем играть в молчанку?

Лакей поддержал стул, пока Джим садился, а затем отошел в сторону.

Кэш положил руки на белоснежную скатерть и оглядел неимоверное количество разнообразных инструментов для еды. Стол выглядел так, будто на нем проводили свой прием не меньше дюжины стоматологов.

– Теперь я могу рассказать вам все, – после минутного молчания сказал штандартенфактор.

Однако в этот момент появился Лу. Он шел в сопровождении слуги – точной копии лакея, который ухаживал за Джимом. Довольная физиономия адмирала Эрвиля и его опоздание к столу говорили о том, что он воспользовался одной из господских привилегий.

Так же церемонно, как Джима, его усадили за стол, и Лу воззрился на Джима и штандартенфактора, пытаясь по выражению их лиц определить, о чем идет разговор.

– Как вам здешние порядки, адмирал? – спросил его Квардли.

– О, все очень хорошо. Я доволен, – признался Лу.

– Приятно это слышать.

Видимо, Квардли дал какой-то знак, а может, по определенному расписанию, однако начали подавать блюда.

По их виду трудно было определить вкусовые качества, и Джим внимательно следил, что и как ест штандартенфактор. Приходилось также учиться использовать те или иные приспособления, мало похожие на вилки, ножи и ложки.

– Чтобы вы развеяли опасения императора и прокураторской палаты, – без вступления начал Квардли, – ответственные советники решили испытать вас методом, который укажет расположение рун.

– И что же сказали руны? – тут же задал вопрос Лу, который переходил к сладкому.

– Вы должны исполнить три подвига во славу империи и тогда не только сохраните жизнь, но и получите в вечное пользование звания и имена, которые сейчас носите.

– И этот дом со слугами?

– Да, – кивнул штандартенфактор и усмехнулся.

– Своей улыбкой мистер Квардли намекает, что нам не пережить и первого подвига, Лу, – заметил Джим.

– Нет-нет, дорогие адмиралы, я уверен, что вам это по плечу. Вы фантастические существа, и никто из здешних обитателей не знает до конца ваших возможностей.

– А вы, Квардли, надо думать, знаете о нас больше других? – осторожно спросил Лу.

– Мне положено – я штандартенфактор.

– Интересная должность, – сказал Джим, – особенно учитывая ту странность, что вам нельзя долго бывать на солнце.

Квардли внешне никак не отреагировал на эти слова, но его ложечка слишком громко звякнула в вазочке с мороженым.

– Просто я берегу свою матрицу, – сказал он с наигранным безразличием.

– А почему ее не берегут другие? – продолжал наседать Кэш.

Он чувствовал, что эта тема Квардли неприятна, и сознательно выводил его из равновесия, выуживая побольше сведений.